Алексей Барон - Эскадра его высочества

Перед «Магденау» шел корвет «Сифарис», дальше — фрегаты и линкоры во главе с «Денхорном». Транспорты и «Поларштерн» уже выкатились из боевого строя и шли параллельной колонной слева. Все это было понятным и привычным.

Но перед флагманом откуда-то появились незнакомый фрегат и муромский скампавей, а адмирал не счел нужным ничего о них сообщать. Вероятно, опасался, что флажные сигналы прочтут не только те, кому они будут предназначены. Что ж, начальству виднее, подумал фон Гренземе.

Тем временем за кормой вновь ожил «Умбаррага». Восемнадцатифунтовое ядро со свистом пролетело мимо бизань-мачты, разбило блок и упало в воду где-то впереди. На шканцы свалился обрывок троса. Вахтенный лейтенант отпихнул его к борту, чтобы под ногами не путался.

— Близко подобрались, — заметил он. — А второе-то орудие у них не стреляет, герр шаутбенахт!

— Погоди еще, — сказал фон Гренземе.

Но время шло, а вторая погонная пушка покаянца молчала. Зато одно за другим отстрелялись все четыре кормовых орудия «Магденау». С расстояния в милю три ядра канониры уложили в цель. Это было весьма и весьма недурно.

На имперском линкоре вдребезги разлетелась носовая фигура, затрепетал на ветру сорванный кливер, а справа от форштевня в корпусе наконец-то появилась дыра. Располагалась она чуть выше ватерлинии и при качке должна была черпать воду.

— Вот, другое дело, — проворчал шаутбенахт. — Лейтенант, не разберу, волна захлестывает?

— Айн момент…

Лейтенант быстро взглянул в новомодный бинокль.

— Йа, экселенц! Носовой бурун скрывает пробоину. Вода наверняка поступает на нижнюю батарейную палубу. Очень удачный выстрел, экселенц!

Вероятно, к этому же выводу пришел и капитан «Умбарраги». Линкор начал убавлять паруса.

Но по бокам от него вперед выдвинулись фрегаты. И хотя оба пристреливались по «Магденау», левый из них в принципе мог уже достать транспорт «Энш», а это никуда не годилось. Фон Гренземе отправил вестового с приказом перенести весь огонь именно на этот левый фрегат.

Бой продолжался.

Пока канониры «Магденау» поворачивали многотонные орудия, фрегаты успели пристреляться. Сначала у правого борта вырос султан воды. Затем зазвенели стекла, раздался треск дерева, корабль вздрогнул:

— Попадание в вашу каюту, экселенц, — сочувственно доложил лейтенант. — Шестифунтовое ядро. Наверное, многое там разбилось.

Фон Гренземе пожал плечами.

— А ля гер ком а ля гер.

Снизу прибежал боцман.

— Герр адмирал! В вашей каюте пожар.

— Ну так погасите и не беспокойте меня по пустякам. В чем дело-то?

— Уже гасим, но…

— Что?

— Боюсь, попортим ваши мундиры. Может, вынести?

— Нельзя рисковать людьми ради мундиров. Эдвардс, что с тобой? Заливайте огонь, парад у нас будет еще не скоро.

— Это точно, экселенц.

Боцман скатился по трапу.

— Для него добро терять… — сказал лейтенант.

— Знаю.

В этот момент транспорт «Энш» не вытерпел и тоже вступил в бой, пальнув из кормовых четырехфунтовых пушчонок. Промазали, конечно. Лучше бы уж молчали.

По счастью, покаянцы на это озорство внимания не обратили. Оба фрегата продолжали обстреливать главного противника, то есть «Магденау». И небезуспешно. На ют брызнули осколки стекла, — это разлетелся большой гакобортный фонарь. Еще одно ядро пробило баркас.

— Пока три-ноль не в нашу пользу, — сказал лейтенант. — Что ж наши-то молчат, герр командир? Может, послать к ним?

Гренземе недовольно покосился.

— Запомни: канониров никогда подгонять не надо. Жди. Не суетись. И вообще, наблюдай вон по курсу. Видишь, «Такона» уже в пролив повернула? Скоро и наша очередь.

— Слушаюсь, — сказал лейтенант и замолчал.

Еще два ядра пролетели над палубой и продырявили паруса. После этого заговорили наконец и орудия «Магденау».

И тут выяснилось, что время канониры потратили не впустую, — прицелились они как следует. На следовавшем слева за кормой покаянском фрегате подломилась фок-мачта. Подломилась, секунду продержалась наклонно, а затем, разрывая снасти, рухнула за борт. Еще сверх всяких ожиданий в тот же фрегат угодили и два ядра с «Энша». Эта пара маленьких четырехфунтовых ядер сыграла, по всей видимости, роль последней капли. Фрегат накренился, резко вильнул в сторону и начал отставать.

— Сигнальщик! Поздравления «Эншу».

Сигнальщик, молодой розовощекий парень, улыбнулся и с готовностью замахал флажками.

Последний непострадавший еще корабль Покаяны на рожон лезть не стал — на нем один за другим сбрасывали паруса.

Фон Гренземе вновь повернулся к сигнальщику.

— Вот и все, братец. А теперь передай-ка на флагман, что за кормой чисто.

Вдруг по корме «Магденау» чиркнуло запоздавшее ядро. Брызнули щепки. Фон Гренземе не обратил на них никакого внимания. Он смотрел вперед, где корабли Поммерна один за другим огибали Обливный и поворачивали в бухту. Там теперь решалась судьба эскадры и всего Поммерна.

— Герр шаутбенахт, герр шаутбенахт, — растерянно позвал вахтенный лейтенант.

— Что?

— Да тут вот…

У фальшборта, цепляясь за ванты, опускался сигнальщик. Из его спины торчал острый обломок дерева.

— Ну, и чего стоим? — спросил фон Гренземе. — Кто санитаров-то звать будет? Хотя…

Сигнальщик не мигая смотрел в голубое небо. А палуба под ним быстро краснела.

— М-да, — сказал шаутбенахт. — Откуда он?

— Кажется, ваш земляк. Из округа Иберверг.

— Земляк, значит. Жаль… Ну что ж, лейтенант, война началась. Берите флага и передавайте теперь сами: за кормой чисто.

13. ЭПИКИФОР, МАРУСИМ И ГРАФ

Федеральный оптический телеграф.

Линия Бауцен — Муром

АХТУНГ! СРОЧНО! ВНЕ ОЧЕРЕДИ!

…………………………………………

ПРАВИТЕЛЬСТВЕННАЯ ТЕЛЕГРАММА

Куда: Муром, Колдыбель

Кому: ТИХОНУ ПАНКРАТОВИЧУ НЕСПЕХОВУ, ПОСАДНИКУ МУРОМСКОМУ

Ваше превосходительство!

От имени народа Поммерна выражаю соболезнования родным и близким Сергея Теплунова и Антипа Горошко, погибших на Скрипучем мосту. Мы будем просить семьи этих достойных служителей принять скромный дар курфюршества в виде пожизненного пенсиона.

Нам известно, что благодаря мужеству мостового старшины Тимофея Кликуна предотвращена серьезная угроза кораблям курфюрстенмарине. В связи с этим имею честь сообщить:

Аделиг, верхняя палата курфюрстентага, удостоила Кликуна Тимофея Артамоновича Серебряным крестом Поммерна со всеми полагающимися преференциями и привилегиями. Это — лишь четвертый случай присуждения данной награды иностранному подданному за всю историю государства Номмерн.