Наталья Патрацкая - Перья павлина

Вот и теперь, не было любви и измен. Певица Алина и Павел просто спали. Их будить не стали, проснулись они сами к обеду. У певицы вечером был концерт в городе, в ДК. Алина вновь пригласила трио принять участие в ее концерте.

Алла пришла в себя и ничему не удивлялась, но новое блестящее платье – купила.

Ей понравилось со сцены смотреть в зал. Сцена затягивает, не хуже наркотика.

Аплодисменты она частично принимала на свой счет, и это ее радовало несказанно.

Павел и Филипп тихо басили, притягивали взгляды женской половины зала. Певица Алина чувствовала, что это трио благотворно влияет на внимание зрителей. Она решила их использовать во всех оставшихся в этом городе концертах. Так для нее легче.

Музыканты у нее ничего лишнего не спрашивали, играли из всех своих творческих сил. Все билеты, на оставшиеся четыре концерта, были раскуплены. Через четыре дня им предстояло покинуть этот город. О Лиане не говорили. Миша ничего у ребят не спрашивал, хотя они иногда его видели. Он приоделся, выглядел приятно, можно сказать самоуверенно. Филипп и Павел решили себе купить одинаковые брюки, рубашки на четыре концерта. Певица их идею одобрила. Алла добавила к гардеробу новые босоножки на тонком каблуке.

На второй концерт, в ДК, публика пришла с букетами цветов. Зал принарядился и надушился. Музыканты и те, приоделись, праздник получался обоюдный. Цветы текли по рядам на сцену. Буфет работал на полную мощь. Концерт шел, зрители засыпали.

Кое-где слышался обыкновенный храп. Певица Алина начала нервничать. Павел понял, в чем дело, и сюда дошли длинные руки из пансионата 'Павлин'. Он пытался в антракте это объяснить певице, но она отказывалась его понимать, и еще сильнее нервничала.

Вечер душный и жаркий, заставил почти всех приложиться к напиткам. К концу концерта – зал спал. Аплодисментов не было. Музыканты уснули на своих местах на сцене. Певица Алина уснула в костюмерной, рядом с ней на стульях спали Филипп и Алла. Не спал один Павел. Он осмотрел сонное царство, понял, что местная милиция здесь не поможет, да и не хотел он наживать врагов среди сильных людей этого города. Раз кто-то устроил сон, значит, так было надо.

Павел вышел из концертного зала и пошел к маяку, подышать морским вечерним воздухом. Смотритель обрадовался ему, как родному. После отъезда девушки художницы он загрустил. О своей грусти, смотритель сообщил Павлу. Он ему рассказал, что голуба, которая здесь рисовала волны уехала на яхте и не вернулась. Павел ожидал такой развязки по поводу исчезновения Лианы. Он опять стал о ней думать, и разговор со смотрителем был более чем кстати.

– А, вы случайно не знаете, когда здесь вновь будет эта яхта? – спросил Павел у смотрителя маяка.

– О, милый человек, этого никто не знает, но приплывет, непременно приплывет, – ответил смотритель. – Голуба – то сидела, вон на том валуне, яхта – то и приплыла, черти яхту принесли. Уехала с ними голуба, думал до вечера, а ее считай двое суток – то и нет.

Павел пошел к валуну, под валуном лежал кусочек рисунка моря и несколько штрихов с изображением яхты. Он сел на валун. Опускалась ночь. Сквозь пространство ночи, Павел понял, где искать Лиану, ему казалась, что она говорит с ним сквозь это темное и теплое небо. Решил он поехать к ней на следующий день на морском трамвайчике, но о планах своих решил молчать со всеми. Сказал он спасибо смотрителю за участие, и поспешил в пансионат. Номер был пуст, это не очень огорчило Павла, он закрыл дверь и уснул сном праведника до утра.

На следующий день я вне собственного сознания поджидала морской трамвайчик. Я работала без больших перерывов, мне хотелось написать картину на одном дыханье и как можно скорее. Смотрела я на море и не ошиблась.

Приплыл морской трамвайчик, вышел из него Павел. Посмотрел он на дворец, но все двери в него были плотно закрыты. Поднял он глаза вверх и заметил в верхнем окне мелькание бумажного листа. Он понял, где находится Лиана, махнул мне рукой и всем окнам, и поспешил на трамвайчик.

Я вздохнула спокойно после визита Павла, значит, помнит, а свобода? Она непременно настанет. Свободу я решила взять хитростью, но как именно, пока не знала.

Сон целого зала не остался, не замеченными. Об этом проговорило местное радио.

Газету выпустить не дали, не дали с этой информацией выйти диктору на телевидение. Прошел шепот о секретном снотворном, в крови его обнаружить не могли. После того, как человек просыпался, снотворное, словно улетучивалось.

Взять анализ крови у спящих людей, еще не додумались. Этими факторами и пользовался князь – директор и держал невидимую власть над целым регионом.

Простенько и со вкусом управлял он своими владениями, помахивая в воздухе пером павлина.

В буфете проверили напитки и продукты, но период распада элементов снотворного, после его растворения достаточно короткий. В порошке снотворное сохраняется долго, но растворенное имеет короткий срок хранения, распадается на ни чем не примечательные элементы.

Следующий концерт был под угрозой срыва. Народ боялся идти на концерт. Пытались вернуть зрители деньги за билеты, но им отвечали, что нет причины для беспокойства, и добавляли, берите с собой свою воду и продукты. Люди стали шутить, ладно мол, если не посмотрим концерт, так хотя бы выспимся. У входа в концертный зал стояли милиционеры, проверяли ручную кладь и сумки женщин.

Концерт прошел вполне пристойно, спящих людей в зале не было. Медики ходили поперек рядов и всматривались в зал. Все было спокойно.

В каждом деле важна внезапность события. Поэтому, пока все силовые структуры города были прикованы к ДК, события на следующий день, стали разворачиваться на морском трамвайчике.

Не мог Юлий Ильич простить Павлу его приезд под стены дворца Павлина, он нарушил главное, спокойствие Лианы. А ее спокойствие, положительно влияло на его спокойствие. Естественно и наказание было в духе местных правил. Трамвайчик доплыл до винного завода, многие тут же выпили вино, кого-то потянуло выпить воды в буфете. И за короткое время на двух палубах все спали, но спали и те, кто управлял трамвайчиком. Заснула буфетчица. Спали циркачи артисты.

Кораблик потерял управление напротив причала Юлия Ильича. Некому было причалить.

Трамвайчик вертелся по воле волн. Его могло выбросить на берег или унести в море, но в районе причала князя, никто не помог трамвайчику.

Я наблюдала беспорядочное движенье кораблика, из окна мастерской, я понимала, что мои взмахи в окне были замечены не одним Павлом. Время побега откладывалось.

Картина продвигалась успешно. Павлин расправил перья на фоне морских волн.

Золотая рама стояла, ждала новый шедевр, с птичкой на полотне. Юлий Ильич зашел к Лиане, и с первого взгляда понял, что она все видела, но истерик и просьб он от нее не дождался.