Юлиана Белозерова - Подкидыш

Разумеется, ничего путного из этого не вышло. Как и подозревал Локи, Йен тут же все испортил, не дав им даже шанса как можно правдивее изложить сочиненную версию. Йен всегда заботился исключительно о себе, благодаря чему и добился столь высокого положения. Вероломство король ценил превыше всего.

— Он ничего не сделал, — продолжал Йен. — В этом-то и беда.

Король стоял к ним спиной. Его плечи покрывала красная бархатная мантия, ниспадающая до пола, черные волосы доходили почти до пояса. И, хотя король был невысок и тщедушен, в его присутствии Локи всегда себя чувствовал ничтожным.

Войдя в кабинет, Кира присела в реверансе, да так и замерла в этой позе покорности. Йен, напротив, стоял навытяжку, сцепив руки за спиной. И только Локи позволил себе более расслабленную позу, скрестив руки на груди.

В кабинете находилась и Сара. Королева Сара. Она сидела в кресле, держа на коленях карликового шпица. В помещении повисла гнетущая тишина. Все ждали ответа короля.

Стены королевского кабинета были обшиты красным деревом, высокие потолки и отсутствие окон сужали пространство, из-за чего у Локи всегда возникало неприятное ощущение. Не исключено, что такая давящая атмосфера была создана намеренно.

Мебели здесь было немного: большой стол, несколько кресел с высокими спинками и книжные шкафы во всю стену. В основном работы по истории витра и троллей. Попадались, однако, и другие труды. Однажды Локи оставили здесь одного, и он, чтобы чем-то себя занять, решил изучить полки. И скоро наткнулся на «Майн Кампф», а также альбом с очень красочными изображениями изощренных пыток. — Это так, Локи? — тихо спросил король.

— Что я ничего не сделал? Нет, сир. Разумеется, нет. Я возглавлял операцию, но я передал полномочия…

— Да он сидел в машине, пока мы за ней ходили, — перебил Йен неприятным ноющим голосом. — Даже пальцем не пошевелил, когда ее трилле забирали.

Локи смерил Йена презрительным взглядом.

— Да, я ждал в машине. Но я велел позвать меня, если буду нужен. Зова я так и не услышал, даже когда вы позволили одному-единственному искателю преспокойно ее увезти.

— Ничего мы никому не позволяли! — взвизгнул Йен. — И будь ты с нами, такого бы не случилось!

— Ты сам заявил, что моя помощь вам не нужна. Ты не хотел, чтобы меня с вами отправляли. Говорил, что прекрасно обойдетесь вдвоем. И я поверил.

— Разве я отправил тебя с ними для того, чтобы ты верил ему? — Король наконец повернулся к ним.

— Нет. — Локи опустил глаза. — Но я находился совсем рядом. Я думал, с таким простым заданием они справятся.

— А я говорил, что не справятся. — Король шагнул к Локи. — Я говорил, что они полные болваны! Как и ты, но ты все-таки сильнее. Кроме того, у тебя есть твой дар.

— Знаю. Но я был уверен в них. — Локи отважился посмотреть королю в глаза. — Их же двое против какой-то одной девчонки! Я и подумать о таком провале не мог.

— Зато я мог! И я предупреждал тебя. И приказал тебе все исправить. Ты исправил?

Локи сглотнул.

— Нет, ваше величество.

Король кивнул. Затем медленно отвернулся. Но тут же крутанулся на месте и со всей силы влепил Локи пощечину. От удара у того потемнело в глазах. Сара в своем кресле вздрогнула, но не издала ни звука. За долгие годы она усвоила, что ничем не может помочь Локи.

Локи потер челюсть, проверяя, не сломана ли. Королю не впервой наносить ему увечья.

С той стороны, где стоял Йен, донеслось довольное фырканье, но король тут же обернулся к нему:

— Убирайтесь! Вон, пока и вам не досталось!

Йен с Кирой поспешно, бормоча извинения, попятились к двери. Локи не шевельнулся.

— Это была твоя последняя ошибка! — едва слышно произнес король. — Я дал тебе все, а ты постоянно подводишь меня. Ленивый, избалованный принц.

— Я не принц, — осмелился возразить Локи.

— Разумеется! И никогда им не будешь! — повысил голос король.

Локи вздохнул:

— И хорошо.

— Ты никто! И ничто! И скоро будешь гнить в земле!

Король быстро шагнул к Локи и нанес новый удар, куда сильнее прежнего. Локи рухнул на колени, хватая ртом воздух.

— Орен! — не выдержала Сара.

Она с таким напряжением сжимала подлокотники кресла, что костяшки пальцев побелели. Король раздраженно отмахнулся от нее:

— Ты прекрасно знаешь, что я себя сдерживаю.

Сара знала.

— Я бы с превеликим наслаждением его казнил, но ведь не стал. Вот он, живой. Исключительно из уважения к тебе и к его титулу. Но если он продолжит в том же духе, живым ему оставаться недолго.

— Это мне известно. И я благодарна тебе, мой король.

Сара встала, опустила собачку в кресло и подошла к мужу.

— Я понимаю, что ты злишься. И знаю, насколько тебе нужна принцесса. Она ведь нужна и мне.

Король глубоко вздохнул. Похоже, он несколько успокоился. Настолько, насколько вообще мог успокоиться.

— Да. Я иногда забываю, как много она значит и для тебя.

— Быть может, ты зря срываешься на Локи.

Король открыл рот, чтобы возразить, но Сара жестом остановила его:

— Он виноват. Он подвел тебя. Но возможно, стоит направить свою ярость на трилле, а не на своих.

— Что ты предлагаешь? — Темные глаза короля сузились.

— Лишь то, что ты сам уже предлагал, любовь моя. — Сара положила руки ему на грудь и нежно улыбнулась. — Ты говорил, что не остановишься ни перед чем, лишь бы заполучить ее. Не все еще потеряно. Она у трилле, но ты и раньше с ними воевал. А сейчас у нас отличный повод.

Король долго смотрел на жену, потом кивнул. — Локи! — бросил он, не оборачиваясь. — Собери лучших искателей, всех самых сильных и умелых. Мы атакуем трилле.

Локи поднялся, все еще держась за живот.

— Включая хобгоблинов, сир? — спокойно спросил он.

— Нет. Пока нет. Их придержим на случай крайней необходимости.

ТРИ

Локи стоял в дальнем конце зала, пока король объяснял боевому отряду детали предстоящего нападения на Фьоренинг. Король и раньше устраивал наскоки на трилле, и многие имели успех. И не было никаких причин считать, что эта атака пройдет иначе.

Однако Сара убедила его величество не бросать в бой все силы, а придержать пару козырей. Королева не хотела зря рисковать, отправляя в бой мужа и Локи. И хотя Орен с Локи были самыми могущественными среди витра, отряд и без них мог захватить принцессу.

За последние годы самодовольные трилле изрядно ослабели, что было одной из причин, по которым король бесконечно их презирал. Поэтому он и не стал вкладывать в операцию все имеющиеся силы. Просто не видел необходимости.