Зиновий Юрьев - Дарю вам память (С иллюстрациями)

Он не успел закончить свои мольбы, потому что из-за скалы появились несколько странных существ. Ко всему был готов Лик, любые самые невероятные формы рисовало ему воображение, когда он пытался представить себе оххров, от камня до страшилищ, похожих на буллов, но то, что он увидел, заставило его оцепенеть. Прямо перед ними стояло существо на двух ногах, с маленькой головкой. На голове было только два глаза и клюв был маленький и мясистый. Но самым невероятным были две ноги! Как можно было вообще стоять на двух ногах и не падать? У другого существа было четыре ноги, но не было рук и все тело было вытянуто и покрыто черно-белыми волосами. Еще одно существо имело клюв, но что значит клюв по сравнению с жирным страшным туловищем, которое переваливалось на коротких двух ножках! Двух!

Жирный оххр сделал шаг навстречу Лику.

— О машина, да будет благословенно имя твое, спаси нас от кошмаров!

Сейчас, сейчас чудища набросятся на них. Что брехал там старший, будто они не умеют сопротивляться? И не убежать им, попробуй убеги, если этот проклятый диск заманил их в ловушку!

О машина! Камень в трех шагах от него зашевелился и с шорохом начал корежиться. Вот он выпустил из себя ногу, още одну. «О машина, да будет благословенно имя твое, спаси нас! Никогда, никогда не буду я сомневаться в твоей всеобъемлющей мудрости, только спаси! Благословенным буллом готов я всю жизнь конаться в канавах в поисках объедков, только спаси!»

Но нет, машина далеко. Их предали, послали сюда на растерзание. А те, кто послал, нежатся сейчас в своих высоких секторах. Нажрались, гады, сытного своего рациона, выползли из окон и греются на солнышке, присосавшись на стене вниз головой, и посматривают на улицу…

Он сдернул с шеи слинку. Что угодно, только бы унести отсюда живым ноги. Но прежде чем он успел прицелиться, Ун ударил кулаком по стволу, и слинка упала на песок.

— Ты что? — крикнул Лик.

Лик попытался было нагнуться, чтобы поднять слинку, но не мог. Какая-то сила не давала ему пошевельнуться. Его словно спеленали тугой эластичной тканью. Дышать он мог, с трудом втягивая воздух, но не больше. Он попробовал двинуть рукой. Нет, рука упиралась в нечто неосязаемое, но упругое.

Высокое двуногое существо подошло к нему, заглянуло в глаза. О машина, приди на помощь в этот последний миг, взмолился Лик. Двуногий похлопал рукой по шлему, но баллону с дыхательной смесью, поднял полеметр, повернул его, наблюдая за стрелкой, заметил на руке Лика манометр, осмотрел его, кивнул и вдруг сказал на языке асов:

— Не бойтесь.

ГЛАВА 6

— Не бойтесь, — повторил Павел. — Я чувствовал в вашем мозгу ужас, постарайтесь избавиться от него… Значит, Мюллер, — повернулся он к черно-белой дворняжке, — вы были правы, это действительно асы.

— Я был уверен в этом с самого начала, — сказал Мюллер.

— Но почему?

— Да потому что, кроме них, давно уже никто не прилетал на Оххр.

— Как вас зовут, асы?

— Ун Топи, — Ун ткнул рукой себя в грудь, потом показал на Лика: — Лик Карк. — Ага, теперь уже можно было двигать руками.

— Кто вы такие?

— Мы? Мы охотники с Онира.

— Для чего вы прилетели сюда?

— Нас послали, чтобы захватить как можно больше живых оххров. Нам обещали награды за живых оххров, доставленных на Онир.

— А для чего вам нужны живые оххры?

— Я не знаю.

— А кто-нибудь из ваших товарищей знает?

— Нет, наверное. У нас никто ничего не знает…

— Но кто-то же должен знать, кто-то должен руководить вами?

— О, машина знает.

— Машина? Что за машина?

Ун посмотрел на двуногое существо. Он уже почти привык к его нелепой форме. В конце концов, он знал, что бесформенные могут принимать самые неожиданные обличья, но не знать, что такое машина… А как же вообще можно без машины? Кто же будет за тебя думать, хотеть, кто обеспечит порядок? Хотя он же сам недавно втолковывал Лику, что нужно самому… У него закружилась голова, и он бы упал, если б не невидимые тугие подпорки. Как же объяснить ему, этому двуногому?

— У нас вся жизнь вращается вокруг машины. Это она в день метаморфозы решает, чем будет заниматься каждый ас и где соответственно он будет жить. Это она думает за нас, она награждает и наказывает. И ей мы каждый день должны возносить благодарение по нашим контактам.

— Хороша машинка, нечего сказать! — ухмыльнулся Павел. — И что же она из себя представляет, ваша машина?

— Мы не знаем. Может быть, асы самых высших секторов… А мы… мы ничего не знаем и не ведаем. У нас ведь захочешь что-нибудь узнать, что тебе не положено, — и в буллы!

— А это еще кто такие?

— Полуживотные, в которых нас в виде наказания превращает машина, да будет благословенно имя ее.

— Это вы серьезно?

— Это ритуальное выражение. Его полагается употреблять каждый раз, когда произносишь имя машины.

— Да, хороши порядочки, нечего сказать. Но если я не ошибаюсь, Ун Топи, вы говорите о своем богоподобном машинном диктаторе без особого энтузиазма.

— Богоподобный? Диктатор? Простите, я не понимаю значения этих слов.

— Неважно. Скажем проще, дружище Ун: вы в восторге от своей машины? У меня почему-то складывается впечатление, что вы не самый примерный подданный своей машинной страны.

«Как он странно говорит, — подумал Лик. — Свободно, как будто он не знает страха, с шутками… Но ведь нас учили, что оххры отвратительны, что они внушают любому нормальному асу чувство омерзения… Как же так?»

— Не знаю уж как, — сказал Ун, — но вы проникли в самый тайник моего мозга. Я никогда никому не говорил о своих сомнениях, кроме своего товарища, — он кивнул в сторону Лика.

«Значит, он все-таки считает меня своим товарищем, — подумал Лик и почувствовал теплоту в сердце. — А ведь он должен был бы возненавидеть меня за все, что я ему говорил и делал». Он вспомнил радость, которую испытал, когда попал в Уна во время охоты в загоне, и ему стало стыдно.

— Сколько еще вы можете пробыть вне корабля? — спросил Павел.

Лик посмотрел на манометр на руке:

— Два часа.

— Ага, значит, нужно торопиться. Мне кажется, у меня есть хороший план, — сказал Павел.

— Какой? — спросил Мюллер.

— А почему эти двое милых молодых людей не могли бы найти пяток оххров?

— Пяток оххров?

— Ну да. Всех нас. И доставить к себе на корабль. Если я понял товарища Топи правильно, оххры интересуют интервентов преимущественно в живом виде.

— Нет, — сказал Мартыныч, — ты не должен попасть к ним.

— Это еще почему?