Аксюта - Ксенолог с пересадочной станции

— На туристических картах она не обозначена, — пояснил Мика, заметивший моё недоумение.

— Мне уйти? Чтобы вы могли спокойно посекретничать, — спросила я, решив, что мешаю начать серьёзный разговор.

— Не надо, — Дэн характерным жестом встряхнул головой и волосы, до сих пор свободно лежавшие опять собрались в ленты-перья. Чешуя, вот эта грива…, а не имеем ли мы сейчас дело с одной из тех подделок под дракона, которых видели на Изнанке станции? Что-то я резко начала соображать. Наверное, смена климата виновата. Я искоса взглянула на Мика — он был совершенно спокоен, а значит и мне особо беспокоиться не о чем. — Разговор касается вас обоих, поскольку оба вы присутствовали при интересующих меня событиях. Собственно я и на приёме к вам подошёл с этой целью, а потом… отвлёкся.

Угу-угу, видели мы, как и на кого, он отвлёкся.

— Так, не тяни кота за хвост. В чём дело?

— Меня интересует только один вопрос: куда вы дели Зайна? — голос Дэна приобрёл невиданный до селе объём и глубину. Такой голос хотелось слушать, такому человеку хотелось верить, на его вопросы хотелось отвечать честно и без утайки. Непременно бы всё рассказала и во всём призналась, если бы хотя бы имела представление, о чём идёт речь. А на Мика, кажется, он особого впечатления не произвёл, мой зайчик продолжал отвечать всё тем же сонно-ленивым голосом:

— А куда мы его могли деть? Я его в последний раз видел лет десять, если не больше, назад, — он только слегка удивился.

— В последний раз ты его видел чуть меньше месяца назад на пересадочной станции, когда поймал и передал в руки СБ, — поправил его Дэн.

— Так это был он? Не узнал в этой шкуре. И что ты хочешь от меня узнать? Я его дальнейшей судьбой не распоряжался.

— Но что с ним случилось дальше, ты знаешь?

— Примерно. Сам понимаешь, с врачами обычно оперативной следственной информацией не делятся, но из того, о чём нам проговорился Геран Гржевский можно заключить, что его отправили назад, на Землю, в расположение части.

— Да? Однако к нам он не прибыл, и мы вообще не имеем представления, куда он мог подеваться. У тебя нет никаких предположений на этот счёт? — Дэн бросил на Мика острый, испытывающий взгляд. После секундного размышления тот ответил:

— Разве что предположить. Может быть, его дело ещё не закончено, и он отправился к тем драконам, с которыми шастал по Изнанке, и которые потом в течение шести дней изображали у нас солеранскую комиссию.

Я с подозрением заглянула в котелок, по стенкам которого были размазаны остатки похлёбки из собранных тут же на месте, нескольких грибочков. Пара подберёзовиков, штук пять сыроежек — это если верить Мике, но кто его знает, может, среди них затесался особо ядрёный мухоморчик? А то с чего вдруг такие глюки? Или это специальная деза для потенциального противника? В общем, пока молчу, не вмешиваюсь. И ведь странное дело, по идее должна была бы испытывать к этому горе-диверсанту что-то вроде неприязни или хотя бы настороженности, а ничего кроме любопытства так и не проснулось.

— Какие драконы? — Дэн настолько растерялся, что даже сбился со своего завораживающего тона.

— Я же сказал: те четверо, которые проверяли устойчивость работы станции. Я так понимаю, что делали они это в два этапа: сначала тайком попытались помешать её работе, потом уже явились лично.

— Что за чушь ты несёшь?! Ты что, уже настолько потерял навыки, что не способен дракона отличить от человека? МЫ там у вас были, наша боевая пятёрка и конкретно я в том числе.

— Но я же точно помню… драконы, — Мика бросил на меня растерянный взгляд, под которым у меня оборвалось сердце. Значит, это он не дурачится, а вполне серьёзно? Тем более, какой смысл, если фигурант сам во всём сознался.

— Я, конечно не так чтобы сильно разбиралась в драконьем геноморфинге и не вполне уверенно отличаю настоящего дракона от поддельного, но то, что тогда мы встретили не Сааша-Ши, Йёрри-Ра, Нени-Ро и Хон-Хо — это точно. Да и сам ты очень уверенно заявлял, что те диверсанты — люди. И даже рассказал и показал в чём отличие.

— Было такое, — Мика с силой потёр лицо, прошёлся по волосам, наклонил уши и провёл ладонями по всей их длине. — Как рассказывал — помню и ещё почему-то точно помню, что там были драконы и не любые, а именно конкретные. Мне так и видятся их ухмыляющиеся морды. Но при этом я не врал ни когда объяснял тебе, ни когда давал показания в СБ.

— Ложные воспоминания? Тогда подожди вспоминать, а то воображение достроит все несоответствия, — мгновенно насторожился Дэн.

Мика, не говоря ни слова, поднялся, забежал на минуту в трейлер и вышел оттуда уже с электронным блокнотом в руках, подсел поближе к огню и принялся что-то записывать, аккуратно выставляя пункты и подпункты. У него было своё мнение, что и в каком порядке следует делать. Я хотела через плечо понаблюдать, что же он такое сочиняет, но меня отвлёк голос Дэна:

— А вы не откажетесь ответить на пару вопросов?

— Только если вы в ответ тоже кое-чем поделитесь, — не то чтобы я рассчитывала что-то эдакое узнать, просто в лом было, как послушной девочке, выкладывать всё что знаю серьёзному дяденьке.

— Кое-чем, — он согласно кивнул. — Так что там у вас было?

Я начала обстоятельно и подробно пересказывать наши приключения и даже не столько для Дэна, сколько для внимательно и настороженно прислушивавшегося Мика, список которого по мере моего рассказа обрастал линиями, кружочками и стрелочками и прочими условными обозначениями. Так подробно, со всеми обоснованиями, причинами и следствиями наших действий я, кажется, ещё ни разу не вспоминала эту историю. И даже дальше, всё, что предшествовало этому моменту, включая и драконью инспекцию, и наше странное путешествие на Землю. Когда я замолчала, Мика ещё с полминуты изучал свои записи, а потом решительно кивнул и произнёс:

— Кажется, я нашёл точку расхождения. Где-то именно на космокатере, во время путешествия на Землю я и приобрёл ложные воспоминания. Только вот как?

— Шум, — глаза Дэна азартно блеснули. — Тот неструктурированный белый шум, о котором говорила Тайриша, мог содержать гипномнемоны — самовнедряющиеся воспоминания. Запрещённая технология, между прочим. И выполненная довольно топорно. По идее объект, даже если ему об этом сказать, не может отличить истинные воспоминания от внушённых, потому как собственное воображение через некоторое время восполняет пробелы и достраивает непротиворечивую картину мира. Вот если бы кто-то из вас догадался сделать запись, потом можно было бы разложить её на составляющие и выяснить точно, что там содержалось.