Брайан Ламли - Психосфера

— Что он делает? — немедленно поинтересовался Губва.

— Он, кажется, ждёт, — Фонг вздохнул. — Он сидит в зале прибытия с журналом, взятым в аэропорту, но я не думаю, что он читает.

— Это интересно, — ответил Губва, его волнение усилилось. — Возможно, мы узнаем что-то новое о нашем мистере Гаррисоне. Он поджидает братьев Блэк, пару простых головорезов. Они должны прилететь в семь часов. Теперь, Джонни, я хочу, чтобы ты следил самым тщательным образом за тем, что происходит, и… — он сделал паузу. — Нет, ещё лучше, я сам буду наблюдать — твоими глазами. Дай мне знать, когда самолет приземлится, и встань так, чтобы всё видеть. После этого — не делай ничего, пока я не скажу. Понял?

— Да, — прошептал Фонг. — Но…

— Что?

— Есть кое-что… странное.

— Продолжай.

— Гаррисон, — сказал Фонг. — Я знаю, конечно, что это Гаррисон, и всё же…

— Он кажется совсем другим человеком?

— Да. Это… странно, Харон.

Возникла задумчивая пауза, затем Губва ответил:

— Это ещё одна из загадочных сторон мистера Гаррисона, Джонни. Ты отнюдь не первый заметил его способность изменяться. Я буду ждать твоего звонка. И напоследок: не светись, не привлекай внимания. Не подходи слишком близко.

— Разумеется.

— Я доверяю тебе больше всех остальных, Джонни. Твоя награда будет велика.

— Моя награда и так велика, Харон. Я люблю тебя.

— Давай позже, пока.

Китаец дождался металлического щелчка на другой стороне, прежде чем повесить трубку…

Губва, как и говорил, наблюдал через глаза Фонга, как Джо и Берт Блэк прошли таможню и вышли через ворота для прибывших. Они были загорелые, выглядели достаточно здоровыми, но мысли были явно озабоченными. Они попытались выполнить заказанное мафией убийство, и это им не удалось, им «предложили» явиться сегодня вечером в особняк Большого Парня — этого было более чем достаточно, чтобы занять или озаботить кого угодно.

Разговаривая друг с другом приглушёнными голосами, они нашли тележки для багажа и двинулись по проходу к поездам. Но вдруг, когда они достигли центра зала прилёта, их шаги замедлились.

Гаррисон сдвинулся со своего места и стоял теперь спиной к столбу, держа журнал перед лицом. Братья Блэк никак не могли узнать, что это был он, не было никаких причин, почему они должны были заподозрить, что он или кто-то другой ждёт их — но они, тем не менее, развернулись на девяносто градусов, оказавшись к нему лицом, и подошли к нему. И Губва заметил, что все их движения сделались механическими, как у зомби.

Гаррисон опустил журнал. Губва ожидал, что братья вздрогнут, нападут на него, сделают хоть что-нибудь — но они только смотрели, их лица были странно пустыми. Ничего не было сказано, не было ни одного заметного движения. Эта странная застывшая живая картина сохранялась тридцать секунд, может быть, даже целую минуту. Затем…

Словно бы и не останавливались при выходе из зала, братья покатили свои тележки дальше и скрылись за углом. Гаррисон посмотрел им вслед, затем повернулся и двинулся по направлению к автостоянке. Остановился, согнулся, оперевшись на секунду на выложенную плиткой стену, выпрямился — но покачиваясь — и, наконец, продолжил свой путь.

«ИДИ ЗА НИМ, — произнёс Губва в разуме Фонга. — СЛЕДУЙ ЗА НИМ, КУДА БЫ ОН НИ ШЁЛ. ДОКЛАДЫВАЙ, КОГДА СМОЖЕШЬ, ДНЁМ ИЛИ НОЧЬЮ, НО НЕ ТЕРЯЙ ЕГО».

— Как прикажешь, Харон, — прошептал китаец себе под нос, быстро идя за Гаррисоном, но сохраняя достаточную дистанцию между ним и собой.

«И ДЖОННИ, ТЕБЕ, ВОЗМОЖНО, ПРИДЁТСЯ ЗАЩИЩАТЬ ЕГО. Я ХОЧУ, ЧТОБЫ ОН ОСТАВАЛСЯ В ЖИВЫХ — ПОКА, ВО ВСЯКОМ СЛУЧАЕ».

— Да, Харон.

Губва вышел из разума Фонга и открыл глаза. Он сидел за своим столом в Командном Центре Замка, с разложенной перед ним военно-топографической картой окрестностей Гатвика. Он задумчиво уставился на карту, нахмурился, аккуратно сложил её и повернулся в кресле, чтобы положить её на место на полке.

Попытавшись проанализировать, что он только что видел, он нахмурился ещё сильнее. Если это было то, что он подозревал, то сила Гаррисона была поистине невероятной. Он, конечно, мог бы это проверить, мог бы исследовать умы братьев Блэк и узнать, что с ними было проделано — но это может быть опасно. Гаррисон, возможно, поддерживает с ними мысленную связь. Что может объяснить его минутную слабость, когда он выходил из зоны прилёта: это могло быть результатом дальнейшего использования экстрасенсорных способностей после первоначального импульса, когда он сделал с ними то, что сделал.

Нет, Губва не мог так рисковать. С одной стороны, он не хотел перенапрягать свои собственные силы, кроме того, у него были и другие дела, другие умы, которые нужно контролировать. Филиппа Стоуна, например…

Автомобиль Стоуна был припаркован на бетонированной площадке при магистрали для стоянки машин, там, где дорога взбиралась на небольшой холм в полумиле к западу от дома Гаррисона. Стоун, с висящим на шее биноклем, сидел на водительском сиденье. Он видел, как Гаррисон выехал по направлению к Лондону, видел серый «Ягуар», пристроившийся за ним хвостом, как только он приблизился к автостраде A27, но больше ни на что не обращал внимания. Он просто следовал инструкциям. Всё остальное было для него совершенно недоступно.

Разумеется, он мог выполнять свои обычные функции, мог говорить, есть, пить, курить, отвечать на зов природы и так далее — при условии, что не отклонялся от психического курса, указанного Хароном Губвой. Самое ужасное, он знал, что делает — или чего он не делает. К примеру, он не защищал Гаррисона. Нет, он ждал приказа Губвы похитить его жену, или любовницу, кем бы она ни была.

Должно быть, уже в пятидесятый раз, Стоун посмотрел на автомобильный телефон. Всё, что ему было нужно сделать, это поднять трубку, позвонить своему шефу и ввести его в курс дела. Или попытаться прорыть туннель в Австралию. И то, и другое одинаково невозможно. Он мог думать об этом, отчаянно хотел сделать это, но мог ли он сделать это на самом деле? Ни в коем случае. Губва предусмотрел и это. Он очень тщательно промыл Стоуну мозги (с такой эффективностью и скоростью, что КГБ нервно курит в сторонке), поставил мысленный блок и для закрепления эффекта добавил полный список пост-гипнотических команд. Это заставило Стоуна быть верным Губве: в его мозгу появился ограничитель, как на автомобильном карбюраторе или акселераторе, контролирующий его поведение. И до тех пор, пока цель Губвы не будет достигнута — пока альбинос не сделает с Вики Малер в своём Замке то, что собирался — Стоун будет просто повиноваться.

«СОВЕРШЕННО ВЕРНО, МИСТЕР СТОУН», — произнёс голос в его мозгу, такой чёткий и близкий, что он завертел головой, ни на секунду не сомневаясь, что увидит гермафродита, стоящего за дверцей автомобиля.