Кристофер Сташеф - Скорость убегания

— Значит, он печется о собственном бессмертии. Если согласится на интервью, то ему уготовано местечко в единственной сценической постановке Тода Тамбурина. Так что, если даже история забудет о нем, то литература нет.

— Знаешь, в этом что-то есть, Тод, — согласился Строганофф.

— Да, придется вызвать такси и отнести расходы на счет твоей компании.

Строганофф скривился.

— Тод, умоляю тебя, возьми первый класс на общественном транспорте.

— Как тебе угодно, — пожал плечами Уайти. — Что насчет оборудования?

— Смысла нет транспортировать его с Луны. Эта затея отпадает, нам придется арендовать местное. Выясню и перезвоню.

Уайти ухмыльнулся.

— Всегда мечтал подержать в руках студийную камеру.

— Постой-постой! — Строганофф поднял руки. — Не выйдет, Тод. Камеры строго под опекой членов профсоюзов или мы вообще ничего не получим.

— Это еще почему? — нахмурился Уайти. — В моей команде два профессиональных оператора.

— Знаю-знаю. Но если профсоюз обнаружит, что ты что-нибудь снял без их уведомления, можешь распрощаться с мыслью о студийных съемках. Нравится тебе или нет, но мы вынуждены привлечь к работе членов профсоюза.

— Ладно, я попытаюсь полюбить их, — вздохнул Уайти. — Когда можно с ними познакомиться?

— Я дам знать. Где ты будешь?

— А где надо?

— Благодарю вас, миннезингер, — улыбнулся Строганофф. — Держи путь на Гамелон и свяжись со мной, когда доберетесь до озера Чамп Лейн.

Глава 11

— Ты уверен, что это Гамелон? — пробормотал Дар. — Что касается меня, думаю, мы с таким же успехом можем находиться внутри Моби Дика.

— Моби Дик — это кашалот, а не змей, — буркнул Уайти в ответ. — Или ты не заметил, сколько поворотов мы уже сделали?

— Со стороны и не скажешь, что он так велик, — проворчал Дар.

Так как отец Марко погрузился в длительную теологическую дискуссию с двумя молодыми клерками, ярыми атеистами, маскирующимися под бенедиктинцев, Лона отдалась течению вечеринки, а Самми пыталась пленить нувориша, то Дару с Уайти пришлось в одиночку исследовать длинное здание, которое опоясывало нью-йоркскую гавань. Они следовали за горящей стрелой, которая скользила по полу перед ними, то и дело сворачивая в самых неожиданных местах, чтобы через какое-то время привести в офис исполнительного комитета Федерата.

Наконец путеводная стрелка уткнулась в открытую дверь. За нею располагался верзила в рабочем комбинезоне.

— Вы заблудились? — пробасил он.

— В общем-то, нет, — ответил Дар.

Тут подоспел Уайти, он ткнул пальцем в значок на своей груди, выданный внешней охраной.

— Тод Тамбурин.

— Знаю, вы писатель, — верзила поскучнев. — А это ваш телохранитель?

— Скорее, ассистент.

— Что ж, заходите. Все почти готово.

Верзила был прав. Дар вошел в помещение и увидел огромный стол, над которым раскинулись фотообои с видом необъятного звездного неба. Среди созвездий оранжевым пунктиром светилась паутина путей сообщения Федерата.

Рядом со столом высились две штанги, на которых крепились камеры. В помещении сновало с дюжину технарей.

Дар обратился к верзиле:

— Не возражаете, если я продемонстрирую свое невежество?

— Что ж, разъяснения входят в мои обязанности, — вздохнул верзила.

— Зачем столько людей?

— Два оператора — по одному на каждую камеру, два электрика и инженер, специалист по звукозаписи, оператор голографического магнитофона и сценический режиссер.

— Я насчитал всего восемь человек.

— Ты в ладах с арифметикой.

— Но здесь, по крайней мере, в полтора раза больше.

— Всегда нужно иметь кого-то в резерве. Всякое бывает — сердечный приступ, например.

— Понимаю. Наверное, вы имеете в виду бухгалтера, который контролирует бюджет для постановки. А чем занимаешься ты?

— Я — стюард.

— Ого, — присвистнул Дар и повернулся к барду. — Вы уверены, что мы прибыли туда, куда надо?

— Ты о чем? — удивился Уайти.

— У меня сложилось впечатление, что тут собрались строить Вавилонскую башню.

Какой-то коротышка в строгом деловом костюме вышел из узкой двери в противоположной стене.

— Приготовьтесь, господа, исполнительный секретарь идет.

Снование по залу прекратилось.

— Не надо излишнего официоза, Хирам! — высокий седой мужчина стремительно вошел в помещение. Ткань его костюма переливалась всеми оттенками радуги, выдававшими ее качество. — Нам не до церемоний.

Подтверждая свои слова, он тут же уселся за стол.

Дар сглотнул подступившую к горлу слюну: сам исполнительный секретарь! Даже на такой окраинной планете, как Вольмар, его портреты висели повсюду, так что каждая черточка, каждая морщинка запечатлелись в памяти молодого человека. Оказаться в одной комнате с такой важной персоной было просто невероятно.

— Ты преодолел сотню световых лет, — жарко прошептал Уайти на ухо Дару. — Действуй же!

Дар опять сглотнул слюну и шагнул вперед, держа перед собой сценарий, словно щит. Он остановился за спиной сценического режиссера, смутно сознавая, что кто-то говорит сильному мира сего, но слов не разбирая.

Наконец секретарь кивнул, и этот кто-то уступил место у стола.

— Вы готовы? — спросил Хирам у Дара.

— Есть ли... — голос молодого человека сорвался на фальцет. Он облизал пересохшие губы.

Секретарь смотрел на него с нарастающим раздражением. Дар прокашлялся и попытался снова.

— Есть ли затруднения со сценарием, сэр? — он понизил голос до шепота и выпалил:

— Бундбридж, Сатрап и Форсмайн не будут ждать исхода выборов, сэр. Они спланировали переворот. У меня есть коды, которые уличают их в измене. Спасите демократию, сэр!

Лицо исполнительного секретаря осветила улыбка.

— Ты помнишь коды наизусть?

Дар поспешно кивнул.

Секретарь встал, обошел стол и похлопал Дара по плечу.

— Всегда приятно встретить истинного патриота, — потом его рука стиснула плечо юноши, а лицо обратилось к присутствующим. — Камеры подключены?

— Да, ваша честь, — сценический режиссер выглядел напуганным. — Мы подключились к глобальной сети вещания. Вы можете выйти в эфир, когда пожелаете.

— Прекрасно, прекрасно, — секретарь отпустил плечо Дара.

Но тут же на него легла другая рука. Тяжелая. Дар попытался уйти от захвата, но его свободу сковывал оператор голографического магнитофона.

Стюард выхватил пистолет и держал на прицеле Уайти. Почти все технари в студии, за исключением операторов и сценического режиссера, оказались на самом деле сотрудниками безопасности.

— Великолепно, давайте эфир, — сказал секретарь. Он улыбнулся в камеру, мгновенно став дружелюбным, усталым, но торжествующим.