Владимир Контровский - Последний герой нашего времени (сборник)

– Ещё как! Подготовить надо немного, не без того, но уж после… Это же сплошные витамины - не зря японцы агар-агар специально выращивают. Башковитая нация - у них ничего зря не пропадает.

"Это ты верно подметил, - подумал Костомаров, - у японцев ничего не пропадает, особенно если речь идёт о морепродуктах". Он вспомнил, как вокруг работавшей в наших водах по лицензии японской плавбазы - "Нихера-Мару", как её называли наши рыбаки, - не было видно ни единой чайки. Поживы для чаек возле бортов "Нихера-Мару" не находилось - рачительные островитяне перерабатывали всё, вплоть до рыбьей чешуи, из которой делали клей.

– Послушай, Серёга, - медленно проговорил Вадим, глядя вслед удалявшейся фигуре в ватнике, - тебе не кажется, что разница между свиньями и людьми не так уж велика?

– Так это научно доказанный факт! - охотно отозвался тот. - Свиньи к людям ближе, чем собаки или даже обезьяны. Больше тебе скажу, мне свиньи более симпатичны, чем…

– Да я не об этом, - перебил приятеля Костомаров. - Морская капуста - сплошные витамины! Как это я сам не сообразил… Спасибо тебе, дедок, да будут хрюшки твои толстенькими… Себестоимость-то этой травки - тьфу! Вон её сколько плавает, а сколько из тралов за борт выкидывают, а?

– На консервах из морской капусты бизнес не сделаешь - кому она нужна? Вон они, эти банки, - на всех полках стоят, а толку?

– А зачем консервы из первичного продукта? - вкрадчиво произнёс Вадим. - Мы же не японцы, у нас гастрономические пристрастия чуток другие. А вот ежели гнать из этой травки пищевые добавки, да ещё разрекламировать их как чудодейственно-целебные, да продавать их по цене "Гербалайфа"… Ты ведь у нас вроде как химик - формулы ещё не все позабыл?

Глаза Сергея азартно блеснули - он понял, к чему клонит его соратник.

– Отлёт домой откладывается, - решительно бросил он. - Сначала мы с тобой тут кое с кем кое о чём переговорим - подготовим базу. Ну, корефан, оказывается, ты не только в дизелях сечёшь!

Дело наладилось не сразу и не вдруг. На всём постсоветском пространстве бурлила вонючая каша "дикого" бизнеса, где многие - если не все - проблемы решались примитивно просто: силовыми методами, по известному принципу "Нет человека - нет проблемы". "Братки"-уголовнички решительно накладывали лапу на любое мало-мальски значимое начинание, безжалостно выжимали дань и так же беспощадно воевали друг с другом за право "крышевать" едва оперившихся птенцов российского предпринимательства. С не меньшим - и даже с большим - аппетитом к начинающим бизнесменам присасывались чиновники всех мастей и калибров, и "цена вопроса" какой-нибудь подписи зачастую оказывалась выше, чем полугодичная "зарплата" целой бригады коротко стриженых "охранников".

Деньги, заработанные Вадимом и Сергеем и казавшиеся солидными на обывательский взгляд, таяли снегом, брошенным в кипящую воду, на поверхности которой лопались один за другим пузырьки стремительно рождавшихся и так же стремительно исчезавших фирм и фирмочек. Сказка о молочных реках с кисельными набережными оказалась не более чем сказкой, и заманчивый призыв "Богатейте своим честным трудом!" на поверку немногим отличался от горбачёвского обещания "Каждой семье - квартиру к двухтысячному году!". И всё-таки Костомаров с Алексеевым выстояли.

На первых порах, пока Сергей с парой помощников доводил до ума "чудо-таблетки", в основе своей состоящие из горячо одобренной сахалинскими свинками морской капусты, и лавировал между своими былыми полу- и просто криминальными знакомыми, Вадим решил заняться издательским бизнесом. После краха величественного здания советской литературы со всей её идейно выдержанной лепниной, на рынке книг образовался вакуум, требующий заполнения. Природа не терпит пустоты, и вместо правильных героев ушедшего времени на обложках появился мускулистый варвар, с большим умением и с не меньшим удовольствием разделывающий огромным мечом всех имевших неосторожность попасться ему на пути.

Друзья-соучредители благоразумно вписали в устав своего новорождённого "ООО" - "общества с ограниченной уголовной ответственностью", как пошучивал Алексеев, - целый спектр сфер деятельности. "Теперь мы можем заниматься чем угодно, - подытожил Вадим, изучив этот продукт совместного творчества, содержащий туманную формулировку "а также и другими…", - от туризма до выведения из запоев на дому. И мы займёмся книжками".

Выбор оказался удачным - фантастику и новомодную фэнтези читали. "Грёзы Музы", как окрестили своё детище компаньоны, в основном занималась пиратскими переводами книг зарубежных фантастов, выбирая малоизвестных или печатавшихся пятнадцать-двадцать лет назад (такой мелочью, как соблюдение авторских прав, естественно, пренебрегали). На прилавки хлынул поток второ- и третьесортных фантастических боевиков и однообразных космоопер, жадно поглощаемый истосковавшимся по "настоящей западной культуре" новым российским потребителем. Через какое-то время неминуемо должно было наступить отрезвление (с похмельем), но пока на этом мутном потоке можно было делать деньги, и немалые. И Костомаров эти деньги делал.

Он стал теперь гораздо более жёстким к людям и без зазрения совести старался поменьше заплатить переводчикам с тем, чтобы побольше оставить себе - этого требовали правила игры. Каждодневное балансирование на грани и жонглирование цифирью налогов, проводок по "белой" и "чёрной" бухгалтерии, арендной платы и разного рода законных и незаконных выплат понемногу делало из романтика хищника, умеющего и оскалить зубы, и повилять хвостом, если того требовала обстановка.

С женой Вадим развёлся и теперь менял женщин, стараясь к ним не привязываться и забывая их имена едва ли не раньше, чем за очередной партнёршей закрывалась утром дверь его холостяцкой квартиры. У него завелись деньги, и по мере увеличения их количества он всё меньше и меньше интересовался чувствами своих сопостельниц. Иногда у Костомарова возникало ощущение какой-то неправильности всего происходящего, однако в напряжённой суматохе повседневных забот оно быстро исчезало.

Генеральным директором "Грёз" стал Вадим, а Сергей возглавил "фармацевтический филиал" фирмы, официально именуемый отделом торгового маркетинга. Костомаров ничуть не обольщался насчёт этических воззрений своего зубастого соратника, и даже недоумевал, почему тот без всяких возражений уступил ему директорское кресло. Понимание пришло по прошествии ряда лет, когда Вадим услышал в новостях об очередном заказном убийстве очередного бизнесмена.

Алексеев обладал звериным чувством осторожности и инстинктом самосохранения, развитию которого немало поспособствовали годы его бурной молодости. Сергей отнюдь не горел желанием стать мишенью для киллера, нанятого кем-то из конкурентов, - он уступил эту почётную привилегию Вадиму, довольствуясь ролью "серого кардинала", обладающего реальной властью при пониженной степени риска. Да, Сергей мог бы стать первым, мог даже и вовсе избавиться от Костомарова (сплошь и рядом из двух-трёх-четырёх соучредителей в итоге оставался один "последний герой", съевший всех своих сотоварищей), но Алексееву этого не требовалось (во всяком случае, пока). "Джентльмен не должен быть скрягой!" - как ни странно, Сергей был согласен с этим излюбленным выражением Вадима. К тому же он ценил деловые качества компаньона и прекрасно понимал, что кое в чём ему не обойтись без Костомарова. А искать Вадиму замену - какой смысл менять шило на мыло, и где гарантия, что нанятый "зиц-председатель" не окажется непредсказуемо опасным? Костомаров хотя бы не выкинет ничего неожиданного - они неплохо знают друг друга. От добра добра не ищут…