Сергей Костин - Повелители Тьмы

Трудно объяснить даже самому себе, что творилось в душе, пока я ждал Шимес. С одной стороны, я понимал, что это необходимо для спасения жизней Пьера и Илонеи. Да и моей, наверное. Но с другой стороны, я ощущал в душе неимоверную тягость предательства.

Двери открылись, и в комнату вошла Шимес в белом платье. Я смотрел, как она приближается ко мне, и думал о том, что земные люди говорят истинную правду о том, что подвенечный наряд красит любую женщину. А если учесть, что Шимес была далеко не простой женщиной, а очень и очень привлекательной, то можно догадаться, почему моё сердце застучало неровно и слишком громко.

Она была действительно прекрасна, эта ведьма с душою разбуженного зверя. Белое одеяние старательно скрывало её формы, но мозг любого мужчины устроен таким образом, что способен дорисовать картину только по крохотному обнажённому участку тела.

В данном случае это оказались руки. Белые пальцы с длинными ногтями, накрашенными синим лаком, скромно сцепились впереди. И только по ним я мог догадываться, что скрывается под белыми кружевами платья.

Шимес подошла к алтарю с изображением Предвечного и опустилась на колени. Вообще-то я не знал, что делают в подобных случаях, и только толкнувшая меня сзади лапа боболока дала понять, что мою персону желают видеть рядом с Шимес. Толчок был достаточно сильным, чтобы я опустился на колени. Шимес чуть повернула голову, но за белой фатой я не смог увидеть её глаз. Я только почувствовал, как она коснулась своим разумом моих мыслей. Благодарение Господу, что именно в этот момент моё мужское начало возобладало над всеми эмоциями! Шимес чуть заметно кивнула головой, видимо, вполне удовлетворённая увиденным.

– Начинайте!

Её голос не был похож на всё, что мне приходилось слышать до этого. Кротость и послушание, вот что было в нём. Хотя о послушании мог говорить как раз я. Шимес была инициатором, а я всего лишь жертвой.

Обойдя нас, к алтарю подошёл крупный бобок, которых я, как ни странно, ещё не встречал в старом дворце. Очевидно, эти сильные нелюди выполняли какие-то особенные поручения Шимес, как, например, сейчас. Или просто их было очень мало, что меня ничуть не удивило.

На своём веку я их покосил достаточно. На бобоке был просторный чёрный плащ с капюшоном. Со спины могло показаться, что это взаправдашний поп, но спереди, из-под капюшона, на меня смотрели маленькие красные глазки, в которых горела ненависть, и я даже порадовался, что в эту минуту рядом со мной Шимес.

Вообще-то хорошего здесь мало – если ведьма так бесцеремонно обходится с нелюдью, то что говорить обо мне? Похоже, я буду самым порабощённым мужем во всём мире. Ладно, это всё ерунда, надеюсь, на рыбалку она меня отпускать будет, Какая к чёрту рыбалка! Я обругал себя всем своим черным запасом. Похоже, меня здорово окрутили, если я начинаю думать не о деле, а о простых мужских радостях.

Бобок тем временем повернулся к алтарю и стал монотонно говорить что-то на непонятном языке. У меня создалось впечатление, что это простой набор случайных фраз, произносимый только для того, чтобы создать видимость производимой церемонии.

Рука Шимес соскользнула со своего места и накрыла мою ладонь. Вообще-то – довольно приятное чувство! Рука была тёплой и напомнила мне молодые годы, когда одно вот такое прикосновение могло привести меня в неописуемый восторг.

Но сейчас я немного постарел, если можно назвать двадцать семь с хвостиком старостью, и волнение первых свиданий стало привычным. Но тогда непонятно, почему сердце колотится в груди, а рука отвечает на ласки Шимес. И в самом деле, моя ладонь действовала как бы независимо от меня. Она выскользнула из-под руки Шимес, накрыла её и сжала. Я только почувствовал, как дыхание женщины сбилось.

Бобок продолжал что-то бубнить, когда Шимес тихим голосом сказала:

– Довольно. Приступай к главному.

Бобок покорно повернулся, в руках у него было золотое блюдце, на котором лежали два золотых кольца.

Мой земной разум рванулся, пытаясь овладеть телом, но не смог. Слишком сильная зависимость от Шимес. Если она и почувствовала что-то, то ничего не сказала.

– Встаньте, дети мои! – прошепелявил бобок.

Ха! Оказывается, я ещё и его ребёнок!

Тем не менее я поднялся на ноги вслед за Шимес.

– Согласна ли вы, наша госпожа, выйти замуж за человека по имени Файон? – прогундел нелюдь, и я почувствовал, как сбившийся земной разум замер в ожидании.

– Да! – чуть слышно сказала Шимес. Эта женщина действительно спуталась с дьяволом, если может говорить таким сладостным голосом.

– Согласен ли ты, человек по имени Файон, взять в жёны нашу госпожу?

Пальчики Шимес впились в мою ладонь так, что из-под ногтей показались капельки крови.

Да, отказываться не стоит.

– Согласен, а как же!

– Именем Предвечного считать брак свершённым!

Я думал, что в этот момент небеса разверзнутся и всевышний покарает меня за слабость.

Но ничего похожего не произошло. Только Шимес вздохнула, как будто с облегчением.

Интересно, чтобы она сказала, если бы узнала, что я всё время держал левую руку в фигуре, которую в народе нарекли простым именем – "кукиш". Для меня это было слабым утешением, но я хоть так старался очистить свою совесть.

– Муж мой, – Шимес повернула ко мне свою голову, – теперь нам нужно надеть друг другу кольца.

Ведьма взяла с блюдца кольцо, предназначенное мне, и стала натягивать его на мой палец. Естественно, никто не позаботился узнать мой размер, и, как невеста ни старалась, кольцо налезло только на мизинец, что служило добрым знаком. В моей башке зародился маленький план по захвату кольца Предвечного, но для этого мне нужна была рука Шимес. Было бы просто замечательно, если бы я, надевая на её пальчик обручальное кольцо, стянул с другого не менее замечательного пальчика кольцо, столь необходимое мне.

Но, к моему разочарованию, кольцо Предвечного было не на той руке, на которую мне пришлось натягивать обручальное. Шимес, возможно, сомневалась во мне и приняла все меры предосторожности.

– А теперь закрепите ваш брак поцелуем верности!

Этот бобок в рясе священника определённо выводил меня из себя. Какие ещё поцелуи? Разве их было недостаточно?

Но у Шимес было несколько иное мнение по этому поводу. Она откинула вуаль, подняла лицо и прикрыла глаза, ожидая доброго мужского поцелуя.

Что ж! Если мне суждено быть её мужем, то я буду делать всё, что считаю нужным. Прости меня, Илонея, видит Бог, что всё это делается только ради тебя.

Я обхватил тоненькое тело Шимес своими громадными грубыми ручищами, прижал его к себе так, что Шимес пискнула, и запечатлел на её губах такой страстный поцелуй, что она чуть было снова не потеряла сознание.