Алексей Калугин - Линкор «Дасоку»

– Даже временного, – подтвердил Бутов.

– Так не бывает.

– Бывает.

– Объясните.

– Послушай, дорогая… – начал было недовольным голосом «Сварка. Клепка. Зачистка».

Зеленовласая только показала ему пальчик с длинным, наманикюренным ногтем апельсинового цвета, и ремонтник умолк, проглотив окончание фразы, вкус которой ему явно не понравился.

Бутов наклонился через стол к девушке и таинственным полушепотом произнес:

– Мы пираты.

– Пиратов не бывает, – игриво улыбнулась зеленовласая.

– Бывает, – уверенно наклонил голову Бутов. – Вам говорят, что нас нет, только для того, чтобы вы не боялись летать. На самом деле мы берем на абордаж каждый третий грузовой корабль и каждый пятый пассажирский. Впрочем, – недовольно поморщился криогенщик, – от пассажирских рейсов мы, по всей видимости, в ближайшее время откажемся.

– А что так?

– Слишком много хлопот с пассажирами, которых после завершения операции нужно еще и по домам развозить.

Зеленовласая прыснула в кулачок.

– Дорогая, – простонал «Сварка. Клепка. Зачистка». – Я не могу больше ждать.

– Все ждут, и вы подождете, – не глядя на него, как лезвием Оккама, отсекла зеленовласая.

– Но у меня же заказ! – взвыл ремонтник.

– У всех заказы! – быстро повернув головку, девушка опалила недовольного ремонтника взглядом, да так, что, несмотря на плотно прижавшую его к столу толпу, тот отшатнулся. – У него, думаете, нет заказа? – указала зеленовласая на Бутова. – Однако ж человек спокойно стоит и скандалов не закатывает!

– Да кто скандалит-то, – попытался реабилитироваться «Сварка. Клепка. Зачистка». – Я ж только спросить хотел, принимать заказ или нет.

– А я откуда знаю? – недоумевающе вытаращила глаза зеленовласая.

– Так кто ж тогда? – вконец растерялся «Сварка. Клепка. Зачистка».

– Ваш заказ, вы и решайте!

– Да как же… – беспомощно развел руками «Сварка. Клепка. Зачистка». – Ведь, ежели что не так, меня ж тогда из гильдии попрут.

– Непременно попрут, – с готовностью подтвердила зеленовласая.

– Так как же?..

– Не хотите сами решать – ждите!

– Да сколько ж можно ждать!..

– Не знаю! – отрубила зеленовласая и, в момент забыв о ремонтнике, вновь любезно улыбнулась криогенщику.

– Если не секрет, – прошептал ей на ушко Бутов, – что тут у вас происходит?

– Забастовка, – все так же мило улыбаясь, ответила зеленовласая.

– Что? – удивленно переспросил Бутов.

– Забастовка, – повторил для него «Сварка. Клепка. Зачистка».

Бутов растерянно почесал затылок. Он и забыл, когда последний раз слышал это слово. Да уж, с чем только не встретишься на Старой Одессе! Вот даже настоящую забастовку увидеть можно.

– И док «восемнадцать-эм» тоже бастует? – поинтересовался у зеленовласой Бутов.

– А то как же! – сверкнула глазками та. – Все ремонтники бастуют.

– А причина?

– Что? – не поняла зеленовласая.

– Какая причина забастовки?

Склонив к плечу милую головку, девушка посмотрела на криогенщика так, будто подозревала его в измене. Хотя Бутов ей еще ничего не обещал.

– А что, для забастовки нужна какая-то причина?

– А как же иначе? – растерялся Бутов.

– Это плановая забастовка, – объяснила зелено-власая. – Проводится примерно раз в квартал. Точное время и сроки забастовки назначает старший мастер гильдии ремонтников.

– Лева? – уточнил на всякий случай Бутов.

– Лев Спиридонович, – подтвердила девушка.

– И на фига это нужно? – Криогенщик развел руками и непонимающе посмотрел на ремонтника в комбинезоне с жизнеутверждающим лозунгом «Сварка. Клепка. Зачистка», емкости и лаконизму которого мог позавидовать сам Кубертен. – Зачем бастовать, если вы все равно ничего не требуете?

– Для того чтобы поддерживать дух солидарности и единства в рабочих массах! – Ремонтник показал Бутову кулак, которым, наверное, легко мог проломить столешницу столика, за которым восседала зеленовласая.

– А-а, – понимающе кивнул Бутов. – И что, другие гильдии тоже проводят такие вот плановые забастовки?

– Нет, – мотнул головой единый в трех лицах «Сварка. Клепка. Зачистка». – Старшие мастера других гильдий не такие прогрессивные, как наш.

– А, так, значит, это все Левка придумал?

– Лев Спиридонович, – деликатно поправил Бутова триединый ремонтник.

– А как бы мне со Львом Спиридоновичем увидеться? – поинтересовался Бутов у зеленовласой.

Девушка на всякий случай коснулась пальчиком изящной клипсы-коммуникатора на левом ухе, но все же не стала ее включать.

– Лев Спиридонович сейчас занят.

– Чем же он занят, ежели у вас забастовка, да к тому же еще и плановая?

– Лев Спиридонович должен определить сроки окончания забастовки.

– Вот что, дорогая! – Бутов щелкнул пальцами перед носом зеленовласой. – Сообщи Леве…

– Льву Спиридоновичу, – поправила девушка.

– Сообщи Леве, – повторил Бутов, – что пришел его друг Рюичи и принес ему подарок, который он с нетерпением ждет.

Зеленовласая задумчиво посмотрела на криогенщика.

Бутов ободряюще подмигнул девушке – решайся!

Зеленовласая коснулась пальчиком клипсы, и та тотчас же засияла перламутровым светом.

– Лев Спиридонович…

Едва услыхав о том, что прибыли люди с «Дасоку», Стотник велел немедленно проводить их в свой кабинет. Для того чтобы осуществить это на практике, пришлось выслать группу накачанных парней, которые, как ледоколы сквозь торосы, проложили гостям путь среди вовсю бастующих ремонтников.

Вход в кабинет Льва Спиридоновича находился в дальнем конце холла, и чем ближе продвигались гости к заветной двери, тем выше становился градус напряжения бурлящих рабочих масс. Трудно сказать, чем это было обусловлено. Быть может, каждый представитель дока рассчитывал, что, сидя в своем кабинете и обдумывая судьбу забастовки, старший мастер гильдии услышит среди общего гвалта именно его голос. А может быть, близкое присутствие руководства само по себе действовало на людей возбуждающе.

Раскрывшиеся зеркальные створки пропустили в кабинет старшего мастера визитеров с «Дасоку», следом за которыми влетел вихрь возбужденных голосов сгрудившихся в холле ремонтников. Но едва только створки, мягко прошипев, сомкнулись, как все осталось позади – и шум, и гвалт, и духота, и ощущение напряженного ожидания.

Лева сидел за огромным круглым столом со стеклянной столешницей и щурил глазки под дуновением легкого, ароматизированного морскими солями ветерка из кондиционера. Рядом с ним на столе стояла запотевшая бутылка минеральный воды и высокий пятигранный стакан. И больше ничего. Глядя на вальяжно развалившегося в кресле Леву, как-то с трудом верилось в то, что все его думы были посвящены рабочему движению.