Откровение (СИ) - Майер Виктор

«Проклятые бабы!» — выругался про себя Главный Брат, посмотрев в сторону сородичей Ферлата. Они расположились на обед вокруг котла с похлёбкой из овощей в небольшом отдалении от членов общины. Так происходило каждый раз: в походе все они — экипаж и воины Братства — шли рядом друг с другом, практически в одном строю, но во время привалов распадались на две группы. Правда, с каждым днём расстояние между ними понемногу сокращалось, и вот сегодня их разделяло всего лишь несколько шагов. Братья уже покончили с трапезой (от жареного козлодога остались только кости) и лениво развалились прямо на полу, тихо переговариваясь между собой и не забывая при этом украдкой поглядывать на девушек, хлебавших ложками суп из глиняных тарелок. Бдительный вождь, конечно же, заметил, с каким интересом его подопечные взирали на молоденьких искусительниц, одно лишь существование которых на свете само по себе уже являлось сплошным соблазном и могло стать поводом к грехопадению. К своему ужасу, Тедеклий вдруг ощутил, как чресла его стали моментально набухать при мысли об этом, и он быстро оглянулся в поисках своего помощника, чтобы разговором с ним отвлечь себя от мерзостных дум. В тот же миг глаза у него полезли на лоб от изумления при виде того, как послушник весело и беззаботно болтает с внучкой старейшины.

— Василий! — негодующе взревел он. — Немедленно ко мне!

От его громогласного крика Аскар поперхнулся почти уже начисто обглоданным мослом козлодога, который он до этой секунды грыз с нескрываемым наслаждением, смачно причмокивая и посасывая. Старший брат так сильно закашлялся, что среднему брату Чизгену пришлось усердно колошматить его ладонью по спине, дабы помочь справиться с неожиданной напастью. Между тем девушка с недоумением пожала плечами и гордой походкой направилась к соплеменникам, а Василий с перепуганным лицом подбежал к своему ментору.

— Ты звал меня, Главный Брат? — с явным смущением в голосе спросил он.

— О чём ты разговаривал с этой блудницей? — выпалил наместник Того, Кому Отвратителен Разврат.

— Прошу тебя, наставник, говори потише, — пролепетал сразу побледневший парень, — командор может услышать, как ты называешь его родственницу.

— Мне плевать, услышит он меня или нет! — прошипел Тедеклий. — Живо отвечай на мой вопрос!

— Она просила рассказать о тех сражениях, в каковых мне приходилось участвовать.

— А ты, хвастливый олух, и рад стараться! Что ещё она от тебя хотела?

— Спрашивала, где я родился и в каком племени воспитывался, пока не вступил в Братство.

— Надеюсь, ты, похотливый оболтус, не забыл, что мы оставляем наше прошлое и больше никогда о нём не вспоминаем? — В голосе вождя зазвенели угрожающие нотки.

— Конечно, нет! Вера моя крепка как никогда, — проговорил Василий и потупил взор.

— Тогда почему ты боишься смотреть мне в глаза? Я видел, как ты, лживый пёс, зачарованно пялился на её голые ляжки, едва прикрытые той тряпкой, которая должна быть платьем! Ты, порочная скотина, возжелал её греховное тело? Тебе, вообще, понятно, что единственное желание этой бесстыжей девки — совратить тебя с пути истинного? Я знаю всё о бабах не понаслышке... Ты разве ещё не слышал притчу о моём брате Елизаре?

— Старшем, среднем или младшем?

— О родном, болван! О единокровном моём брате! Мы вместе вступили в общину, когда были ещё относительно молоды. Прежний Главный Брат заметил нашу силу и ловкость и поэтому часто направлял нас обоих в составе боевых отрядов на разведку далеко от границ нашего отсека. В ходе одной из таких экспедиций мы наткнулись на группу наездниц из Клана Всеобщей Любви. Грянул кровопролитный бой, и наш отряд обратил их в бегство, потеряв при этом, к сожалению, многих братьев, но в то же время нам улыбнулась удача и мы захватили в плен одну из шлюх. Она не смогла ускакать на своей ездовой собаке, так как нам удалось перебить зверю ноги и быстро прикончить его. Нас осталось в живых всего несколько человек, а путь домой был не близким, поэтому я предложил убить также и воительницу, но Елизар вдруг воспротивился, заявив, будто она представляет собой ценную добычу и пусть Главный Брат решит её судьбу. Мне пришлось нехотя согласиться, поскольку я предчувствовал недоброе, возможно потому, что сам испытывал к ней почти непреодолимое желание. Я был молод, и у меня в жилах текла горячая кровь, ну а девка оказалась необыкновенно красивая и сочная. Мне не хотелось, чтобы другие братья испытывали похожие чувства к пленнице, поэтому я велел Елизару следить за ней днём и ночью, а во время остановок на ночлег лично охранять её и держать в стороне от остальных мужчин. Тогда я считал, что поступил мудро, однако уже вскоре выяснилось, что моё решение было ошибочным. Однажды, когда до родного отсека оставалась всего лишь пара дней пути, мы проснулись рано утром и обнаружили, что ни девицы, ни Елизара нет в лагере. Личных вещей моего брата тоже не было, что натолкнуло меня на неутешительную мысль о предательстве с его стороны. Я был практически уверен, что гнусная баба совратила его и уговорила покинуть верных товарищей. Мы бросились в погоню за ними и довольно быстро нашли голый труп моего брата. Мерзкая стерва перерезала горло Елизару его же ножом! Я облазил вместе с соратниками все близлежащие пути, но её и след простыл... Вот так, из-за какой-то смазливой шалавы я потерял своего родного брата! Пусть этот трагический случай послужит тебе уроком, Василий!

— Мне очень жаль, Главный Брат... Очень печальная история, но Джессика совсем не такая, она приличная девушка...

— Тебе даже известно её имя?! — вскричал в бешенстве Тедеклий.

— Ну мы ведь уже несколько дней идём в одном отряде. Я знаю многих из экипажа, не только её... — озадаченно произнёс юноша и покраснел.

— Не удивлюсь, если ты, наглый гадёныш, позволил себе прикасаться к ней своими жадными лапами! — Глава Братства не на шутку рассвирепел, и уже все соплеменники, не только Василий, со страхом в глазах смотрели на предводителя, а старшие братья Ким и Ларс, сидевшие около него, посчитали нужным подняться на ноги и отойти подальше. До людей экипажа, естественно, донеслись громкие возмущённые возгласы Тедеклия, и они стали заинтересованно поглядывать в его сторону, впрочем, он не обращал на это никакого внимания и продолжал кричать, брызжа слюной: — Думаете, я не замечаю ваших похотливых взглядов? Не только ты, Василий, другие братья тоже начинают терять стойкость духа и допускать немыслимое... Даже одноногий младший брат Яков сладострастно взирает на этих бессовестных девиц. Лучше бы ему вместо ноги отрезали член! Одним скопцом появилось бы больше среди нас, и вера его достигла бы невыразимых высот! Что я должен делать с вами? Как удержать от зла? Мне уже казалось, что я справедливыми наказаниями сумел навсегда побороть отвратительную жажду у некоторых из братьев к Непроизносимому Греху, как вдруг на смену ему пришло животное влечение к противоположному полу. Неужто до вас, идиотов, не доходит, что если вы не устоите перед соблазном, то навеки потеряете расположение Того, Кто Презирает Плотскую Любовь? Какие ещё нужны вам доводы, чтобы понять эту простую истину? Или вы хотите, чтобы я своим собственным примером в очередной раз доказал, что дух сильнее плоти? Если это так, то я готов! Василий, неси власяницу!

— Прости, учитель, но это невозможно... — Помощник выглядел так, как будто готов был провалиться сквозь землю.

— Не понял... — выдохнул вождь и сжал могучие кулаки. — Что ты сказал?

— Мы потеряли её при последней битве, когда на нас напали дикари. Скорее всего, забыли взять с собой при отходе. Тогда царила такая суматоха...

— Ты отдаешь себе отчёт в том, насколько трудно сделать новую власяницу? Туннельные молохи очень редки, и чтобы поймать этих ящериц потребуется уйма времени!

— Да, ты совершенно прав... Но у тебя ведь ещё есть армейский кнут, и пока ты можешь воспользоваться им для очищения, а потом мы обязательно разыщем молохов и изготовим новую власяницу!