Антон Козлов - Бегущий За Ветром
Всадники не были кайвайцами. Это были воины на мохнатых низкорослых лошадках, в кольчугах и чешуйчатых панцирях, островерхих шлемах.
- Кочевники! - раздался истеричный вопль.
Всадники быстро распространялись по всему дворцовому комплексу. Летний дворец имел лишь символическую ограду, совершенно непригодную для защиты от врагов. Несомненно, степняки беспрепятственно преодолели ее сразу в нескольких местах.
- Приблизьтесь ко мне! - раздался голос императора Лайтэя. Приблизьтесь ко мне, дикари не посмеют причинить вред царствующей фамилии Кайвая!
Последние оставшиеся на трибунах люди поспешили исполнить повеление своего господина (хотя кое-кто из них подумал, что это повеление может стать последним в жизни Лайтэя). Сгрудившись возле паланкина императора, накрашенные родственники и разряженные царедворцы были похожи на стайку экзотических птиц, прибитых к голой скале сильным дождем и ветром.
Кочевники, несомненно, давно заметили яркую кучку людей на каменных трибунах, но почему-то не торопились к ним приближаться, ограничиваясь осмотром окрестностей. И через несколько минут стало ясно, почему они так поступали. Послышался топот множества копыт, и на главную площадь выехало около сотни всадников. Даже не разбираясь в знаках различия вражеской армии, кайвайцы поняли, что перед ними предстали вожди кочевников.
Всадники с двух сторон объехали сцену и приблизились к императорской трибуне. Начальник дворцовой безопасности что-то прошептал на ухо императору Лайтэю. Император поискал глазами церемониймейстера, почти без удивления понял, что тот исчез вместе с прочими беглецами, и заговорил сам:
- Приветствую тебя в Кайвае, Кублан-хан! Ты недавно гостил у нас и, как я вижу, быстро вернулся обратно. Не могу сказать, что второе твое прибытие так же приятно нам, как и первое.
Кублан-хан, не слезая с лошади, поклонился. Точно так же поступили находившиеся рядом с ним Бегущий За Ветром, Нацуркан, Хумшар и прочие военачальники ханства Степного Ветра и союзных ханств.
- Примите уверения в моем уважении, император Лайтэй! - произнес Кублан-хан. - Возможно, вам покажется странным, но и я не особенно рад тому, что вынужден войти в ваш дом с оружием и в сопровождении множества спутников. Поверьте, тому есть множество причин, которые, как я надеюсь, мы обсудим с вами в длительной беседе за чашкой чая.
Кто-то из придворных шумно вздохнул. Остальные просто замерли с отвисшими челюстями. Не таких слов они ожидали от степного дикаря, ворвавшегося в святая святых древнего Кайвая - в резиденцию самого императора Лайтэя.
Но дальнейшие слова Кублан-хана показали, что за вежливой учтивостью скрывается твердая воля:
- Как вы понимаете, император Лайтэй, ваша власть над Кайваем рассеялась, как дым. Но от вас зависит, будет ли ваша страна отдана на разграбление моим воинам, или наши народы будут жить в мире и согласии.
- Насколько я понимаю, вы хотите, чтобы я добровольно отрекся от власти и уступил ее вам? - спросил Лайтэй, дипломатично перейдя в общении с молодым кочевником на "вы".
- Да, это одно из моих условий. Значительная часть кайвайского народа и так поддерживает меня. Но есть еще много таких людей, которые продолжают видеть в вас символ кайвайского государства. Если они начнут сопротивляться, то в Кайвае может разразиться самая страшная из войн - война гражданская, братоубийственная. И ваше добровольное отречение от власти поможет избежать кровопролития. Со своей стороны, чтобы примирить наши народы, я готов взять в жены одну из ваших дочерей. Более того, вопреки вашим законам, она будет моей единственной женой. Таким образом, императоры новой династии гарантированно будут нести в себе и часть вашей, и часть моей крови.
Родственники Лайтэя оживленно зашептались. Старшие дочери императора уже были выданы за правителей соседних государств, но в "резерве" еще имелись целых семь принцесс на выданье. Одной из них, самой младшей, и являлась Лаймасай. Матери принцесс не знали, как поступить. С одной стороны, одна из девушек могла стать императрицей Кайвая. Но, с другой стороны, для этого надо было выйти замуж за дикого кочевника. Женские голоса звучали все громче и громче. Женщины и девушки спорили, советовались, ругались и мирились. И только одна из них молчала и смотрела на Кублан-хана. И молодой степняк смотрел только на нее.
Император Лайтэй окинул взглядом свою многочисленную семью и обратился к Кублан-хану:
- Могу ли я попросить время на размышление?
- Боюсь, что мне придется ждать слишком долго. Это не в моих правилах. Поэтому я спрошу сам. Тихо!!! - Кублан-хан прикрикнул на расшумевшихся родственников Лайтэя и оглядел испуганно прижавшихся друг к другу царедворцев. - Кто из принцесс Кайвая согласится стать моей женой?
- Я!
Толпа раздалась в стороны, открыв общему обозрению ту несчастную жертву, которая ради спасения Кайвая должна была пойти на заклание к жестокому и грубому кочевнику.
- Я согласна! - повторила принцесса Лаймасай и сделала несколько шагов вперед. Ее голова была низко опущена, чтобы скрыть радостный блеск глаз. Голос девушки дрожал от едва сдерживаемого смеха, но все непосвященные в ее тайну были уверены, что принцесса едва не плачет.
Даже Бегущий За Ветром не знал, договорились ли влюбленные заранее об этом спектакле, либо сыграли его экспромтом. Но мудрый волшебник не сомневался в том, что должно было произойти нечто подобное. Не зря же он считал Кублан-хана своим лучшим учеником!
Император Лайтэй вскочил со своего переносного трона и бросился к дочке с криком:
- Нет! Ты не должна этого делать!
То, что владыка Кайвая передвигался на своих ногах, повергло придворных в еще больший шок, чем появление вооруженных кочевников в Летнем дворце. Всего за несколько часов рухнули все традиции и устои древнего Кайвая (видимо, они были не такими уж и прочными, раз не выдержали первого же серьезного испытания).
Лайтэй заключил Лаймасай в объятия, словно пытался защитить ее Кублан-хана:
- Доченька, я не позволю тебе погибнуть! Это я виноват в том, что враги вошли в сердце Кайвая! Я и должен за это ответить!
И не стало больше наместника богов, сына солнца, повелителя воздуха, властелина мира, императора Кайвая. Свою дочь обнимал несчастный любящий отец. Он еще не осознал, что всю жизнь был бездеятельным статистом в большом театральном представлении под названием "Великий древний Кайвай". Но он уже начал понимать, что его прекрасный и беззаботный мир на самом деле оказался шаток и легко уязвим.
Из глаз принцессы потекли самые настоящие слезы:
- Отец... не надо... ты не понимаешь...
- Пусть не понимаю! Но я тебя не отдам!
- Меня не надо отдавать. Я никуда не ухожу и не исчезаю. Мы будем жить вместе. Я тебе все объясню... позже. Ты меня поймешь и простишь.
- О чем ты говоришь?!
- Позже! - отчаянно воскликнула Лаймасай. - Пожалуйста, не сейчас! Просто доверься мне!
Лайтэй взглянул в глаза дочери и, наверное, увидел в них что-то значительное. Он выпрямился и вновь превратился в императора Кайвая. Лайтэй взял за руку Лаймасай и повел ее к Кублан-хану. Тот спрыгнул с коня. Хотя молодой человек и старался выглядеть совершенно бесстрастным, происходившее его глубоко тронуло. Он почти готов был просить прощения у Лайтэя за жестокое испытание... но понимал, что оно необходимо как для самого императора, так и для всего Кайвая.
Лайтэй подал Кублан-хану руку принцессы Лаймасай:
- Я вручаю тебе не свою дочь. Я передаю в твои руки судьбу Кайвая.
Молодой кочевник опустился на одно колено и поцеловал пальцы девушки. Из рассказов Бегущего За Ветром он знал, что в западных странах именно так поступают благородные рыцари. Это был не спектакль, это был позыв его души.
Кублан-хан встал и провозгласил:
- Я принимаю Кайвай под свою власть!
После этого под радостные крики степняков и кайвайцев он слил свои губы с устами принцессы Лаймасай в долгом, очень долгом поцелуе...
* * *
Соприкосновение земледельческого Кайвая и степных кочевников произошло довольно мягко и относительно мирно. Степняки во время краткосрочной войны не разорили Кайвай, они лишь продемонстрировали свою силу и слабость того государства, которое возглавлял и олицетворял император Лайтэй. Уничтожен был Кайвай чиновников, но Кайвай простого народа лишь испытал облегчение от сброшенного ярма государственного аппарата.
Бегущий За Ветром не стремился к слиянию двух непохожих друг на друга культур: земледельцев и кочевников. Наоборот, он постарался сделать так, чтобы народы продолжали жить раздельно, но при этом постепенно укрепляли связи, некогда искусственно разорванные чиновниками и генералами Кайвая. Некоторые кочевые племена переходили к оседлой жизни и селились в Кайвае, но в то же время и кайвайцы получили возможность свободно путешествовать по степи, заниматься скотоводством и торговлей, разрабатывать залежи металлических руд и драгоценных камней. Это пошло на пользу и кайвайцам, и степнякам, не только улучшив их условия жизни, но и расширив границы взглядов.
