Андрей Курков - Пуля нашла героя (География одиночного выстрела - 3)

Светило солнце, зависшее над каменной площадкой Высоты Н. Пролетали редкие большие птицы, гнездившиеся тут же в горах. Птицы эти были довольно молчаливы и никогда не пели. Только изредка издавали они воинственные звуки, перекрикивались, сообщая друг другу о чем-то.

А Добрынин, ощущая в себе нарождающееся тепло, стоял на краю "ступеньки", смотрел вниз завороженным взглядом и с наслаждением чувствовал приближение необъяснимой внутренней дрожи. Дрожи, после которой обязательно закружится голова и мир покажется маленьким, добрым и полным любви и порядка.

Глава 44

После нескольких запойных дней, явившихся результатом подтверядения догадки относительно поэтических наклонностей попугая, Саплухов начал понемногу приходить в себя.

Он смотрел в небольшое круглое зеркало на свое опухшее с синевой под глазами лицо. Смотрел и внушал себе отвращение к собственному лицу, на котором четко было написано: "пил водку с пивом не меньше четырех дней".

Внутренне сплюнув, Саплухов, одетый только в брюки, в очередной раз пошел в ванную и подставил голову под поток холодной воды.

"С завтрашнего дня за работу, - твердил он себе. - Как ни в чем не бывало! С утра запись, с двух - расшифровка!"

Спасительные мысли уже мельтешили в голове, создавая и выстраивая научные планы. Уже не казалась абсурдной сама идея о том, что попугай может писать стихи, да и еще какие стихи! После запоя эта идея воспринималась уже нормально, и теперь пошло ее развитие. Промелькнуло в голове несколько возможных названий научной работы об уникальном попугае. Аналитический ум ученого предложил несколько проблем для разработки темы. Например:

"Различия в образном восприятии мира между поэтом-человеком и поэтом-попугаем", "Сравнительная семантика человеческой и нечеловеческой поэзии", "Особенности восприятия природы и природных сил поэтом-попугаем" и так далее.

А за окном длился вечер. Моросил дождик, и мелькали внизу краснеющие фонари, освещавшие безлюдные и мокрые аллеи парка.

Утром Саплухов снова посмотрелся в зеркало и, к своей радости, заметил большие перемены. Синева постепенно исчезала, а на ее месте появлялся румянец. Пока это был нездоровый, пунцовый румянец. Одутловатость лица почти прошла, и взгляд все еще красных глаз приобрел какую-то осмысленность.

Спустился вниз, позавтракал в полупустой столовой. Проверил почту у администратора. Женщина вручила ему два письма и многозначительно улыбнулась.

Саплухова передернуло от ее улыбки - он-то подумал, что это вид у него такой, что всем смеяться хочется.

Поднялся к себе. Сел за стол и распечатал первое письмо, написанное незнакомым женским почерком.

Пока разворачивал сложенный вчетверо лист - жила в душе какая-то загадка. Но с первыми же строчками письма загадка-исчезла. Писала его секретарша, Нина Петровна. Письмо было сумбурным и чересчур длинным, а весь смысл сводился к тому, что Нина Петровна в Пицунде вышла замуж за какого-то грузина и назад в Ялту не собирается. Тут же в конверте находилось ее заявление об увольнении по собственному желанию.

- Ну и черт с тобой, - раздраженно вырвалось у ученого, и он отбросил от себя это письмо.

Распечатал второй конверт.

Перед глазами встали аккуратно отпечатанные на машинке строчки, перемежавшиеся учеными словами и восклицательными знаками.

Саплухов первым делом глянул на подпись: академик М. А. Бахман.

Стал читать и постепенно оцепенел, словно примерз взглядом к этим печатным официально-аккуратным строчкам.

"Дорогой Костах Вагилович, -писал академик. - Спешу порадовать тебя и поздравить. Комиссия конкурса на лучший текст нового гимна СССР единодушно выбрала стихотворение оп. № 431 Неизвестного Поэта. В связи с тем, что у стихотворений Неизвестного Поэта отсутствуют названия, комиссия зарегистрировала его под названием "Родина". Также было принято решение направить стихотворение на доработку компетентному поэту-песеннику Лебедеву-Кумачу. Доработка там действительно нужна, и смысл ее заключается в том, чтобы дописать в таком же стиле и размере еще одну строфу - то есть куплет. Дело в том, что в стихотворении "Родина" немного не хватает любви к социализму и труду. Но я уверен, что Лебедев-К. справится с этой задачей, ему это не впервой!

Так что поздравляю тебя от души.

Кстати, и еще одна радость для тебя: решено присвоить тебе степень доктора филологических наук без открытой защиты диссертации. Но очень прошу тебя, перешли текст диссертации в архив института! Это важно.

Не расслабляйся, продолжай работать так же, как и до этого успеха!

Первое исполнение нового гимна состоится во время открытия заседания, посвященного 60-й годовщине Великого Октября, в Большом Кремлевском Дворце Съездов. Там и встретимся в следующий раз. Официальное приглашение тебе вышлют позже.

Успехов, с верой в твое научное будущее,

академик М. А. Бахман".

Письмо само выскользнуло из пальцев и плавно опустилось на стол.

Саплухов закрыл глаза. Весь мир вокруг него зашатался, зажужжал, завыл, как потерявшийся в лесу ветер.

Он сцепил руки в замок, напрягся, что было сил, и несколько раз глубоко вздохнул.

Вой исчез. Душевное волнение улеглось, и тогда он снова открыл глаза.

- Ладно, - прошептал он твердо и посмотрел на сидевшего в клетке попугая. - Я продолжу работать! Обязательно продолжу, Михаил Абрамович!

На обед Саплухов в этот день не пошел, но к вечеру сильно проголодался и спустился в столовую минут за десять до ужина.

Ужинали они вдвоем с Грибаниным.

Между делом ученый сообщил Грибанину о неожиданном замужестве Нины Петровны. Писатель как раз в это время снимал зубами с вилки кусок аппетитной сардельки. Услышав новость, он поперхнулся, и пришлось Сап-лухову бить прозаика по спине минуты две, пока тот пришел в себя и выплюнул неудачный-кусок сардельки, попавший по ошибке не в то горло.

Помолчав и успокоившись, Грибанин пожал плечами.

- От Семашко жена два раза хотела уйти. Но не ушла... - сказал он, и голос его прозвучал обреченно, словно говорил он это, думая о чем-то другом, более важном для него.

Дальше ели молча, но под конец ужина, напившись чаю, писатель предложил Саплухову "упиться по такому случаю".

Саплухов, услышав предложение, задрожал, замотал головой.

- Нет, спасибо, - сказал он. - Я только-только из запоя вышел...

Грибанин внимательно посмотрел ученому в глаза.

- Что ж ты, один, что ли, пил? - прозвучал его удивленный голос. - Надо было мне сказать, одному-то тоскливо...

Саплухов тяжело вздохнул.

- В следующий раз скажу... - пообещал он. Тем же вечером Грибанин ушел в одиночный запой, предварительно выпросив у ученого письмо Нины Петровны вместе с конвертом, на котором был означен ее новый адрес.