Наталья Литвинова - Плаза Лей

Она уже слабо понимала, зачем, собственно ей не дали спокойно умереть, когда пришло её время. Зачем славят её, как легенду. Что она такого сделала? А может, скорее наоборот, ей устроили вечную муку — муку жить, лишив её возможности двигаться, делать то, что хочется, говорить то, что хочется. Она растение! Где-то, минуя желудок и кишечник, поступает пища. Кто-то в момент небытия, приводит её в порядок. И люди, люди, люди, молящиеся на неё, как на икону.

Анна загрустила не на шутку. Света по-прежнему не было, но её глаза постепенно стали различать слабые тени и блики. Анна пригляделась, блики отбрасывало стекло, за которым она находилась. Подсознательно, она подняла руку и почувствовала его прохладную поверхность. Она подняла вторую руку, стекло отошло в сторону, и тут же над её головой вспыхнул красный огонёк. Подняв голову, она поняла, что это сигнализация, сейчас придут люди, но никто к ней не спешил. Она попробовала встать на ноги, но только неуклюже вывалилась из своего кресла наружу, за стеклянные створки. Всякие присоски, провода и трубочки с шипением оторвались от её костюма и остались болтаться в "шкафу".

"Что теперь?" — подумала Анна, ощупывая свои ноги. Вероятно, они отекли за столько лет сидения. Минут через пять Анна решилась на невероятное — медленно поднялась на ноги, более того, перешагнула через валяющиеся одеяла и медленно побрела в ту сторону, куда обычно уходит поток людей. Оказалось, это был ещё один зал. Неоновым светом отсвечивала стеклянная витрина слева. Какого было её удивление, когда она увидела в ней спящего президента ГЕЛИОПУТИ. Значит она не единственное здесь растение. Уже не глядя по сторонам, Анна прошла так несколько залов, и, наконец, добралась до ярко освещённого фойе. Заглянув за стеклянную стойку, Анна увидела спящих охранников. Перед ними призывно мигала сигнализация, указывая на пустующий шкаф, из которого только что выбралась Анна. Ей сделалось нестерпимо жарко, и не мудрено — на ней был надет сверкающий костюм, а её голову украшали наушники-фоны. Избавившись от фонов, она с облегчением взлохматила волосы, и скинула верхнюю куртку.

Все эти вещи — куртка, фон, и куча всякого пристяжного материала валялись ровной дорожкой до самого выхода. Анны в фойе уже не было, лишь было слышно, как храпел кто-то из охранников, заглушая сигнализацию.

— Мама!?

Ян стоял, переминаясь с ноги на ногу, огорошенный таким видением.

— Ты? Как ты выбралась? Тебя никто не видел?

Молча, Анна с безграничной любовью разглядывала сына. Он так и остался молодым, двадцатипятилетним, он у неё просто прелесть. Как и обещал Сергей, Ян вырос здоровым, крепким и талантливым, но для Анны, главным было то, что он был очень похож на своего отца. Анна тайно радовалась этому, и сейчас, и тогда, двести лет назад, когда её в бессознательном состоянии, после очередного приступа поместили в генариум, под стекло, для всеобщего обозрения.

— Я никого не видела, — наконец ответила она.

И тут Анна вспомнила о своей внешности. Должно быть, она сейчас выглядит дряхлой старухой. Но Ян не дал ей домыслить дальше. Крепко обняв мать, он увлёк её на теледорожку, и они тот час оказались в просторной шикарной гостиной. Анна и не поняла, как уже сидела на роскошном диване, но ей всё ещё было не по себе, отчего-то она волновалась, ей хотелось что-то сказать или объяснить.

— Я вот, тут шла… Оказывается ты живёшь в этом доме. Я не знала. Я просто шла, и вдруг подумала…

— Мама, — просто сказал Ян, — ничего не объясняй, ты просто забыла, а сейчас вспомнила.

Продолжая пожирать его глазами, Анна замолчала.

— В прошлую пятницу я говорил тебе об этом, — добавил Ян.

— В прошлую пятницу? — Анна напрягла голову, — Ах, да! В тот день, ещё внуки…. Где они?

— Мама, это были правнуки Евы.

— Кстати, где Ева? — заволновалась она.

Ян не ответил. Обхватив голову, Анна всё поняла.

— Это бесчеловечно, — надрывно прошептала она.

Ян поспешил обнять Анну, прижав её голову к груди, он добавил:

— Ребята сейчас отдыхают в санатории.

И тут, он встрепенулся.

— Что же я сижу, как истукан? Ты, наверное, кушать хочешь?

— Да, — отозвалась она с готовностью. Она и не помнила, когда вообще ела.

— Я сейчас, — он исчез из гостиной, в буквальном смысле этого слова.

Анна старалась не удивляться всяким фокусам, ведь она в будущем, хотя на данный момент оно настоящее. Её мозг устал решать головоломки, и Анна провалилась в безмятежный сон, на этот раз никто её не принуждал.

Когда Ян с накрытым столиком вновь появился в гостиной, он так и остался стоять в некотором оцепенении. В порыве неожиданной радости, охватившей всё его сознания, он как-то не сразу понял, или сообразил, кто именно перед ним. Нет, что это его мать, это понятно. Но ведь он сейчас не на "волшебных игрищах". Ещё вчера, она спокойно спала в своём генариуме. Теперь перед ним спала прекрасная молодая женщина, словно ребёнок, свернувшаяся клубочком на его диване. В душе таяло благостное спокойствие, как будто он знал точно, что так и должно было произойти. Нет, он не знал, он просто принял это, как норму. Потихоньку, чтобы не разбудить её, Ян приблизился к ней. Её щёки горели румянцем, а над верхней губой выступили капельки пота. Тёмные, волнистые волосы разметались по всему дивану, и только чуть подрагивала её рука, свисающая с подушки.

— Мама, — прошептал умиротворённо Ян, и, став на колени, обнял её ноги, прижимаясь к ним щекой.

Утро пришло слишком рано. Ян нисколько не выспался. Его ви-фон разрывался от звонков.

— Ян Сергеевич, это снова центр генариума и реабилитации. Всё же, мы должны решить с вами некоторые формальности на счёт вашей матушки.

— После, господа, всё после. Дайте отдохнуть человеку.

— Но, мы должны убедиться, что она теперь здорова и обмороки её больше не беспокоят.

Анна уже давно не спала. Она, словно девочка, порхала по всему дому, радуясь своему перевоплощению, и жизни вообще. Глядя на неё, Ян таинственно улыбнулся, представляя её, счастливую рожицу для ви-фона.

— Ян Сергеевич, мы бы не поверили тому, что сейчас видим, если бы не камеры слежения в генариуме, но всё же мы должны её обследовать.

— Всё, господа, до свидания!

— Вторая линия! Господин Костров, газета Мир.

— Очень приятно! До свидания!

— Журнал Чудеса!

— Вы ошиблись.

— Ян, что происходит, ты собирался на работу?

— Боже мой! Мама, Ты перевернула весь мир!

— Поезжай спокойно, я всё устрою.

— Я не оставлю тебя на съедение.

Кое-как, одевшись, Ян взялся за ви-фон.