Поль Уинлоу - Конан и карусель богов

Отряд расположился на отдых, радуясь блаженному безделью. Посланец Крома растянулся прямо на голой земле и тотчас уснул, словно какой-нибудь простой ратник, а не слуга могучего Отца Киммерии. Пятеро воительниц уселись тесным кружком и начали о чем-то шептаться, время от времени бросая взгляды то на Конана, то на его сына.

Конн сидел рядом с отцом. Он до сих пор не оправился от удивления Конан вернулся, живой, сильный, помолодевший, он казался всегда восхищавшемуся им юноше живым Богом, вновь сошедшим с небес на землю. Сильный, властный, прошедший через страшные опасности и невероятные приключения - вот кто должен был бы принять скипетр Аквилонии в этот страшный момент.

Конан негромко рассказывал завороженно слушавшему его сыну о приключившемся с ним, благоразумно опуская, естественно, все, что касалось его сделки с Зертриксом.

- Здорово, отец! - глаза Конна сияли. Нет, конечно же, не должен он занимать королевский престол в то время, когда вернулся король истинный, да еще вдобавок отмеченный особой благодатью Богов, возвративших ему и силы, и молодость!

- Что же ты теперь станешь делать? - спросил отца Конн. - Возглавишь шамарскую армию? И вообще, надо ведь объявить всем о твоем возвращении! Я буду молить тебя, отец, принять корону и скипетр, принадлежащие тебе по праву - как могу я, твой сын, занимать трон, когда ты вернулся?!

- И это говоришь ты?! Как ты можешь отказываться от трона, который я завещал тебе?! - ошарашенный Конан пытался напускным гневом скрыть растерянность и выиграть время. Ничего подобного он не ожидал.

Конн с жаром принялся доказывать отцу, что не может править, если вернулся законный король.

- Но я же отрекся в твою пользу, отрекся по всей форме, как велели эти крючкотворцы-жрецы, - Конан стукнул себя кулаком по колену. - Этого уже не перерешить! Ты - король; однако я начинаю сомневаться в тебе, раз ты с такой готовностью отказываешься от престола! Неужто я ошибся? - киммериец старался изобразить гнев, однако это ему плохо удавалось. Конну тоже показалось, что отец, конечно же, хотел бы вернуться к управлению Аквилонией, но жалеет его, своего сына и, значит, ему, Конну, следует действовать не убеждением, а хитростью...

- Разумеется, ты прав, отец, - Конн опустил глаза. - Прости меня, я так обрадовался... Давай оставим этот разговор; правда, одно нам нужно решить все равно - куда ты решишь отправиться теперь?

Киммериец ответил не сразу. Некоторое время он сидел, низко опустив голову. Он не мог ничего сказать Конну - и в то же самое время чувствовал постоянное, пристальнейшее внимание десятков, сотен незримых, но всевидящих глаз. Откуда-то сверху, из высоких подзвездных чертогов, Нездешние Боги пристально наблюдали за ним. Конан чувствовал, как ему только что не кричат в ухо: "Ну что же ты медлишь! ? Ведь он в твоих руках! Исполни то, что тебе было приказано, - и все! Аквилония станет твоей, останутся живы твои подруги... А дети у тебе еще будут - столько, сколько пожелаешь. Ну же! Не заставляй нас разочаровываться в тебе!"

Они и в самом деле видели все, его нынешние хозяева. Они даже не считали нужным таиться. Им было просто любопытно. Наверное, они развлекались подобным образом - и на миг эти их развлечения заставили киммерийца вспомнить свою юность и гладиаторские казармы в Халоге... Ну что же, верно, пришло время вспомнить старые времена и заставить новых хозяев понять, что никому, даже Богам, еще не удавалось подчинить себе Конана из Киммерии! Будь что будет, его первейший долг - спасти Аквилонию.

- Как только встретимся с Паллантидом - выступаем к Шамару, - бросил Конан и, подавая пример остальным, растянулся на земле у костра, рядом с безмятежно похрапывавшим посланцем Крома. Однако он еще не успел даже смежить веки, как рядом с ним присела на корточки Белит. Предводительница пиратов была настроена очень решительно.

- Почему ты медлишь?! - услыхал Конан ее яростный шепот. - Ты забыл, чем может обернуться для нас твое своеволие?!

- Ты хочешь сказать, что я должен убить своего собственного сына? Конан говорил тихо, но таким голосом, что ванир Сигурд, услышь он его, только бы присвистнул и велел бы похоронной команде копать еще одну могилу, потому что если старый приятель Конан начинал говорить подобным голосом... это значило, считай, еще один свеженький труп.

- Тогда ты убьешь всех нас. - Белит с трудом заставляла себя говорить спокойным шепотом, так что со стороны казалось, что они обсуждают самое большее час предстоящего свидания...

- Белит, - прежним голосом произнес Конан. - Мы или победим все вместе - вместе с Конном, я имею в виду, - либо все погибнем. Как мне вбить это в твою прелестную головку?..

- И как ты намереваешься победить? - голос Белит дрожал от ярости. Надеешься на эту потаскушку из Розового Дворца?!

Конан не сдержался. Железные пальцы впились в запястье прекрасной пиратки и сдавили с такой силой, что она закусила губу, чтобы не вскрикнуть от боли.

- Ты забыла, как я убивал твоих людей за один косой взгляд на нас? - в самое ухо Белит прорычал Конан. - Если надо будет, я собственными зубами перегрызу глотку этим Неведомым!

- Отпусти меня, мне больно, - вдруг очень покорно сказала Белит. Ее веки вздрогнули, по щеке покатилась слеза. Невольно киммериец разжал пальцы.

- Ты скормишь всех нас демонам, - уже не пытаясь убедить, а просто сообщая, произнесла прекрасная пиратка, поднялась и медленно отошла в сторону, к напряженно ожидавшим ее возвращения остальным воительницам.

Так их и нашел Паллантид.

Старый вояка не сразу поверил своим глазам, примчавшись на взмыленной лошади, едва получив от передовых дозоров совершенно невероятную весть. Перед ним стоял Его король, Конан Великий - только помолодевший на добрых три с лишним десятка лет... Паллантид несколько очень долгих мгновений вглядывался в самые глаза Конана, а потом вдруг как-то судорожно дернул щекой, его глаза вспыхнули радостью, и он, забыв об этикете, сгреб киммерийца в объятия...

Однако, когда подошел весь отряд Паллантида, Черные Драконы ограничились лишь строгим, положенным по уставу салютом, и Конан был благодарен им за это - королем здесь был Конн, и каково бы ему пришлось, разразись его гвардейцы радостными приветственными кликами?

- Не время для долгих разговоров, - крикнул Конан, обращаясь к молчаливому строю закованных в черную броню воинов. - Я вернулся, но ваш - и мой - король - это Конн; не сомневаюсь, что вы помните это. Мы идем к Шамару! И я, как простой ратник, буду сражаться в одних рядах с вами!

Ответом ему было дружное одобрительное ворчание.

- Веди войско, сын мой, - Конан коснулся пальцами плеча сына. - Король здесь - ты. Повелевай!