Даниил Берг - Цирк Зверей

— Этот, — кивнул Антон. — Надо на пятый этаж подняться, там мои… моя квартира.

Полицейские, казалось, не заметили оговорки мальчики.

— Пашли, пасмотрим, чего там, — сказал, растягивая слова и постоянно "акая", второй, постарше своего коллеги.

Первый полицейский кивнул, и они вместе с напарником подошли к большой железной двери. Ребята поспешили за ними, стараясь, впрочем, не вылезать вперед.

— Номер квартиры какой? — спросил второй полицейский.

— Девятнадцать, — тотчас ответил Антон.

Полицейский уже собрался было набрать номер на домофоне, но первый, Белобрысый, как мысленно окрестил его Антон, остановил напарника.

— Ты чего? А если они там? Сбегут же сразу.

— А ты чего, хочешь героем стать?

Белобрысый покраснел, но ответил:

— Нет, героем не хочу, но и предупреждать их тоже глупо.

Второй пожал плечами и повернулся к Антону:

— Ключ давай, малец.

Антон испуганно посмотрел на Настю, но та ничего не успела подсказать, как первый полицейский просто дернул ручку двери, и она тотчас приоткрылась.

— Гляди-ка, — сказал Белобрысый и второй полицейский — Толстый — как-то даже подобрался.

Подумав, он отстранил коллегу и первым зашел в прохладный холл подъезда. Здесь было тихо, только едва слышно гудел кондиционер, нагоняя в помещение блаженную прохладу. Стеклянная будка прямо напротив входной двери пустовала.

— Консьержа нет, — сказал что-то не совсем понятное для Антона Толстый и Белобрысый кивнул. На его лице больше не было улыбки, более того, он расстегнул кобуру, из которой Антон тотчас подмигнул черный металл рукояти пистолета.

— Пешком? — спросил Белобрысый.

— Давай лифтом, — странное дело, но акцент Толстого почти исчез. Он повернулся к Антону и спросил: — Какой этаж?

Произведя нехитрые вычисления, Антон ответил:

— Седьмой. Ой, нет, восьмой!

Толстый пристально посмотрел на него и Антон пояснил:

— Это же первый.

— Ладно, потом разберемся, — решил Толстый и нажал на кнопку вызова лифта.

Блестящая металлическая дверь тотчас раскрылась и все пятеро зашли в большую кабину с зеркалом на дальней стене. Лифт был заляпан белой краской, на полу валялся обрезок какого-то материла… Было видно, что кто-то делает ремонт. Толстый полицейский нажал на кнопку с цифрой девять, двери с легким шелестом закрылись, и лифт помчался вверх.

Настя испуганно посмотрела на Антона, тот в ответ едва заметно пожал плечами. От него тоже не укрылась фраза: "потом разберемся". Она могла означать только одно: если в квартире N19 они не найдут родителей Антона, то их ждут "ба-альшие" неприятности.

Где-то над их головами мягко тренькнул звонок, двери чуть вздрогнули и плавно откатились в стороны. Перед ними была уютная, ярко освещенная солнечным светом площадка восьмого этажа с тремя дверьми на ней. Все пятеро вышли из лифта, створки тотчас закрылись за их спиной и тот, судя по шуму, уехал куда-то вверх, за новой порцией пассажиров.

— Какая дверь? — спросил Толстый у Антона, и тот наверняка бы замешкался, но в этот момент второй патрульный, Белобрысый, тронул своего коллегу за плечо и сказал:

— Вон девятнадцатая.

Действительно, на двери по левую руку от них отраженным солнечным светом горели две цифры, единица и девятка.

Минуту все постояли, прислушиваясь к тишине вокруг (впрочем, ребята не особенно и прислушивались, если уж на то пошло: они то знать не знали, был там кто-то или нет).

— Ключом откроем? — спросил Толстый у напарника, но ответил ему Антон.

— У нас дверь запирается изнутри. Ключом не открыть.

Толстый хмыкнул, снова с подозрением взглянул на Антона, но все-таки подошел к двери и, помешкав, нажал на кнопку звонка. До них не донеслось ни звука, стояла все та же тишина, заполняющая душный летний воздух лестничной площадки многоэтажного дома.

— Доставай… — начал говорить Толстый, оборачиваясь к Антону, но в этот момент щелкнул замок, и дверь открылась.

На пороге стояла высокая женщина, лет шестидесяти на вид, она смотрела на милиционеров и ребят поверх очков в изящной золотой оправе. Ее лицо выражало удивление и вопрос.

— Э-э… добрый день, — поздоровался Толстый. — Ваш сын сказал, что слышал, будто к вам домой кто-то забрался…

На лице старушки отразилось искреннее недоумение, и в этот момент из-за спины полицейских вышел, смущенный, Антон. Он чувствовал, что его сердце стало большим-большим и словно попыталось выскочить наружу, но застряло в горле, не давая сказать ни слова.

Мгновение — показавшееся Антону вечностью — женщина просто смотрела на него, и в ее взгляде не было ни грамма узнавания. А потом она всплеснула руками, издав восторженный вскрик, и кинулась к Антону, обнимая его и покрывая лицо поцелуями.

— Такое чувство, будто они не виделись целую вечность, — пробормотал Белобрысый едва слышно, но Настя ухмыльнулась: этот молодой полицейский и представить не мог, насколько он близок к истине.

Между тем мать Антона потянула его за собой, в квартиру. Полицейские переглянулись и, так как выбора все равно не было, надо было опросить женщину, зашли следом. Бессоновы, чуть помешкав, тоже переступили через порог. Им-то и вовсе некуда было идти.

Странное дело, но квартира выглядела необжитой, словно жильцы переехали только что, буквально недавно. Стены и потолок сияли девственной белизной штукатурки, пол и вовсе покрывал строительный мусор в виде разбитых и затвердевших кусков цемента, щепы, обрывков обоев, кусков упаковки и зеленой подложки под ламинат. Ярким пятном выделялся только ковер, лежащий почти у самой двери: темно-синий с зелеными тонами, на нем яркими белыми пятнами выделялись шесть… нет, семь звезд, сверкающих так ярко, будто они были вышиты из серебра. Пылающий белым многоугольник притягивал внимание, и Настя, посмотревшая на него каких-то пять секунд, с трудом отвела взгляд. Ей почему-то почудилось, что звезды начали вращаться, словно живые, вращаться на фоне ночного летнего неба, вращаться, затягивая во тьму. Девочка мотнула головой, прогоняя сонный дурман, окутавший сознание. Она просто немного устала. В конце концов, они встали в такую рань, а потом долго шли пешком.

— Гражданочка, — позвал один из патрульных, Толстый. На его лице застыло странное выражение, словно бы он только что проснулся. — У вас все в порядке?

Женщина, обнимавшая Антона, посмотрела на них из-за плеча мальчика, улыбнулась и что-то шепотом сказала.

— Простите, что? — спросил Толстый.

Женщина снова что-то повторила, вокруг ее головы кружились пылинки, больше похожие на снег.