Кирилл Быстров - Осознание

— Участникам гонки приготовиться! — всё ещё глядя на Гордона недоумённым взглядом, как то неуверенно произнёс профессор Ньюман.

Гордон положил руку на рычаг блокировки, и беглым взглядом огляделся, пытаясь угадать с какой стороны последует первая атака.

— Ежегодный заезд за кубок Белого Омута объявляется открытым. Старт по взмаху флага. Три. Два. Один!

Флаг опустился, и десятки двигателей взревели, знаменуя начало ежегодной гонки.

ГЛАВА 13 «КАРТЫ, ДЕНЬГИ, КОРАБЛИ»

Едва из-под колёс армадиллов взметнулись снежные комья, все хранители отдёрнули рычаги блокировки на своих проводниках. Краем глаза Гордон отметил, что на их армадилл уже нацелились два хранителя, а ещё один, впереди, заканчивает защитное плетение. Выждав ещё мгновение, Гордон хлопнул в ладоши, и от их армадилла во все стороны разошлась волна, которая скинула рычаги блокировки у их оппонентов в исходное положение. Довольный произведённым эффектом, Гордон огляделся по сторонам и увидел, что плетения его противников оборвались раньше, чем они успели их закончить. А машины сбавляли ход: на двигатели перестала поступать энергия. Лишь Патрик быстро среагировал и, вновь поместив шарик энергии в приёмное гнездо, ринулся вперёд.

Воспользовавшись заминкой, Гордон послал в армадилл справа мощное коррозийное плетение. Зелёное пламя лизнуло бронелисты вражеского армадилла, прожгло их насквозь и перекинулось на борт. Этот готов. Не пройдёт и минуты, как весь армадилл рассыплется ржавчиной. Затем, решив обеспечить своей команде значительное преимущество, Гордон применил одно из плетений, придуманных им с утра. Он вскинул руки вверх, и снег, подчиняясь его движениям, взмыл в воздух мелкой взвесью. Уже успевшие вновь разогнаться противники налетели на стену из снега, который сквозь обзорную решётку летел в кабину и залеплял пилотам глаза. Поняв, что все уже вновь успели разблокировать свои проводники, мальчик принялся поспешно возводить вокруг армадилла всевозможные защитные экраны. На этот раз он не забыл снять ограничитель со своих часов и не испытывал нужды в экономии аумы. Даже подобный уровень защиты он способен поддерживать на протяжении всей гонки. По щиту несколько раз хлестнули ответные атаки со стороны обречённого армадилла: видимо, их хранитель старался хоть напоследок насолить обидчику, но не преуспел даже в этом. Гордон уже было прицелился в догоняющую их машину, как заметил, что идущий справа от них армадилл вильнул в их сторону.

— Патрик, берегись, — воскликнул Гордон, хватаясь за поручень, чтобы не слететь с платформы при столкновении.

— Ага, вот ещё! — сказал Патрик и резко повернул в сторону армадилла, который шёл на таран.

Инстинктивно прижавшись к поручню, Гордон ожидал страшного удара, но его не последовало. А вот вражеский армадилл тряхнуло так, что их хранитель не удержал равновесие и покатился по своей платформе, лишь чудом успев схватиться за поручень и не сверзиться на землю. У Гордона не оставалось времени на удивление: несмотря на обещания Патрика, будто они ещё на старте оторвутся от остальных, их неумолимо обгоняли. Гордон вертелся как юла, атакуя противников то слева, то справа, и времени поинтересоваться у Патрика о причинах столь малой скорости не было. Едва кто-то из противников равнялся с ними, Патрик, не ведая сомнений, бросал свой армадилл на таран. Эффект от столкновений был такой же, как и в первый раз: Гордон чувствовал едва заметный толчок под ногами, зато противники отлетали в сторону с серьёзными повреждениями. Один из протараненных и вовсе развернулся от удара на сто восемьдесят градусов.

— Когда мы только поставили двигатель, нашу первую модель армадилла разорвало надвое, — повернулся в сторону Гордона Кайл. — Двигатель оказался слишком мощным. Пришлось усиливать всю конструкцию. Из-за этого масса армадилла выросла вдвое. А когда начали делать защиту из более плотного сплава и многослойной брони, армадилл потяжелел втрое. Добиться той скорости, что планировали, нам не удалось, но теперь нас ни за что не выбить с трассы. Правда, заносит нас теперь гораздо сильнее. Патрик, левый поворот.

— Понял, — отозвался Патрик и принялся сбрасывать скорость, чтобы их не занесло на снегу.

Гордон слушал всё это краем уха, так как был слишком занят. Одно за другим его плетения пробивали щиты идущего вслед за ними армадилла. Защита, воздвигнутая их хранителем, оказалась неспособна сдержать натиск Гордона: он вкладывал в каждое плетение столько аумы, сколько не было ни у кого на этой трассе. От капота атакованного армадилла оторвался здоровенный кусок металла, из разлома заклубился шлейф чёрного дыма, и машина стала сбавлять ход.

— Их слишком много, — крикнул Гордон, пытаясь отбиться сразу от трёх хранителей, севших ему на хвост. Похоже, они уже смекнули, что если будут сражаться между собой, Гордон разберёт их армадиллы по винтикам. А вот если нападут на него все вместе, у них появится реальный шанс остаться на трассе и побороться за победу.

— Ну сделай так, чтобы их стало меньше! — раздражённо отозвался Патрик, стараясь вывести армадилл из заноса.

Идея вновь отключить проводники преследователей казалась соблазнительной, но в таком случае и Патрик потеряет контроль над армадиллом. Если на старте он был готов и держал руку на рычаге, то сейчас совсем другая ситуация. Припомнив план, который он разработал сегодня утром, Гордон принялся действовать. Вскинув руки, мальчик поднял между собой и преследователями целую стену спрессованного снега. Такая хлипкая помеха их, конечно, не задержала, но этого и не требовалось. Когда вражеские армадиллы прорвались сквозь стену, в воздух взметнулось целое облако снега, на какое-то время перекрыв преследователям обзор. Этого времени Гордону хватило, чтобы закидать сокрушительными плетениями одну из вражеских машин. Та, скрывшись под клубами пара, начала отставать, а затем и вовсе остановилась посреди трассы.

Два оставшихся в игре хранителя принялись атаковать с удвоенной силой. Ловко отразив несколько атак, Гордон добавил в щиты ещё больше аумы и принялся создавать огненные шары диаметром ровно с толщину колеса армадилла. Создав четыре, мальчик подсоединил к ним плетение управления и разбил их на пары. Два шара метнулись под колёса одного армадилла и два под колёса другого. Не долетев лишь пары метров, они принялись протапливать снег по пути движения оппонентов. Углубляя шары в снег, Гордон создавал перед вражескими армадиллами столь глубокую колею, что они уже не могли повернуть и были вынуждены двигаться туда, куда Гордон направит шары. Не обращая внимания на непрекращающиеся атаки, некоторые из которых пробили щиты и попали по заднему бронелисту, мальчик стал постепенно сводить руки вместе. Обе пары шаров вслед за его движениями принялись сближаться до тех пор, пока колеи двух армадиллов не пересеклись. Когда вражеские команды осознали, в какую ловушку они угодили, было уже слишком поздно. Оба пилота ударили по тормозам, но корка льда и слой воды на дне колеи сделали своё дело: оба армадилла на полной скорости метнулись навстречу друг другу и с чудовищным грохотом столкнулись. Повреждения от столкновения оказались настолько велики, что они уже не могли продолжать гонку. Гордон вздохнул с облегчением. Только сейчас он понял, что зрители на трибунах буквально ревут от восторга: им ещё никогда не доводилось видеть, как прямо на старте выбывают из игры практически все команды.