Каору Такамура - Она (Новая японская проза)

Но ровно в шесть, с шестым ударом часов, дверь распахнулась и на пороге появился Таро. Был он в коротеньком халате, и когда сделал шаг вперед, полы разошлись самым недопустимым образом. Мамаши, разумеется, сделали вид, что ничего такого не заметили, но один из сорванцов пискнул:

— Ну ни фига себе!

Таро, впрочем, на этот возглас никак не отреагировал.

И тут произошло вот что. Одна из дам тихонечко ойкнула и пробормотала:

— Ой. Никак Иинума-кун…[15]

У Мицуко при этих словах внутри что-то ёкнуло, но остальные, похоже, восклицания не расслышали. Мамаши засобирались, стали хором прощаться — будто догадались, что у Таро вот-вот начнется период активной жизнедеятельности. «Ну что вы, посидели бы еще», — должна была запротестовать Мицуко, она уж и рот раскрыла, да некстати прикусила язык, так что повисла неловкая пауза: Таро стоял молча, глазел на гостей безо всякого выражения; родительницы же поглядывали на невежу с явным неодобрением. Потом разом засуетились и быстренько убрались, причем Орита-сан (которая произнесла загадочные слова) смотрела на Таро с явным ужасом и из дома вылетела первая.

Проводив гостей, Мицуко надолго застряла в прихожей. На кухне грохотал Таро, с ходу кинувшийся мыть стаканы. Мицуко взяла себя в руки и тоже занялась делом — стала махать веером, прогонять из дома чуждые запахи. Иногда она застывала на месте, потом возобновляла свое занятие с удвоенным усердием.

Дальше все было как всегда: после ужина Таро посларивался с Мицуко и был таков.

А еще некоторое время спустя зазвонил телефон.

То была Орита-сан.

— Было так много народу, не могла с вами поговорить, — зачастила она. — А дело в том, что ваш… постоялец как две капли воды похож на одного бывшего сотрудника моего мужа. Его звали Иинума, муж его очень любил, а три года назад Иинума-кун внезапно исчез. Вот я и подумала, а вдруг это он. Понимаете, жена его ищет все эти годы, так жалко бедняжку, так жалко. Если это и вправду он, надо ей сообщить.

Мицуко сначала держалась индифферентно, лишь коротко хмыкала, потом хмыкать прекратила, потому что стало трудно дышать.

Не дождавшись реакции на свои слова, Орита-сан приняла самостоятельное решение:

— В общем, я с ней поговорю. Пусть придет, сама посмотрит, он это или не он.

Мицуко не нашлась, что на это возразить, и снова промолчала, а Орита-сан, укрепляясь на захваченном плацдарме, спросила:

— Как вы, собственно, с ним познакомились?

Правду отвечать было никак невозможно, пришлось врать:

— Да так, случайно. Попросил сдать ему комнату, ну я и согласилась. Говорите, фамилия того молодого человека Иинума? А какими иероглифами пишется?

Орита-сан про иероглифы ничего не сказала, а вместо этого принялась со всеми подробностями рассказывать историю беглого мужа несчастной жены. Мицуко неоднократно пыталась вмешаться, говорила:

— Вы знаете, меня совершенно не интересует, что за человек был ваш Иинума. Какое мне до него дело?

Но остановить Ориту-сан ей было уже не под силу. Пару раз Мицуко хотела взять и повесить трубку, но так и не повесила — сидела, безвольно подперев кулаком щеку и закрыв глаза, слушала до самого конца.

Рассказ мадам Ориты

Этот самый Таро Иинума кончил Токийский университет и поступил но работу в отдел мужа (Орита-сан служит в фармацевтической компании). Мужу он сразу понравился, трудно даже объяснить, чем именно. Характер такой покладистый, мягкий, что ему ни скажешь, «Ваша правда», — говорит. Вот типичный случай. Как-то раз перед работой видит муж Иинуму на служебной автостоянке. Тот стоит, опершись на машину, и вышитым кружевным платочком подметку ботинка вытирает. Мой спрашивает, что, мол, случилось. А Иинумо смутился, «На червяка наступил», — говорит. Муж посмотрел — вокруг один асфальт. Какие там червяки? «Да откуда тут червяку взяться?» — спрашивает. Тут Иинума совсем смешался, подметку чистить перестал. «Ваша правда» — говорит. Муж потом мне говорит: «Это он. наверно, в собачье дерьмо вляпался, а признаться постеснялся, вот и выдумал про червяка. Представляешь? Прямо жалко его стало».

А пожалеть Иинуму и в самом деле было за что. Коллеги его все время дразнили, подкалывали. Например, заметили, что он казенными карандашами не пользуется, а ходит со своим пеналом, как первоклашка. Стали спрашивать, в чем дело, — молчит. Тогда подняли его на смех. Говорят, наш Иинума признает только карандаши с кошечками и собачками. Как-то раз пригласил муж Иинуму выпить. Посидели, расслабились, мой и спрашивает: «Не хочешь, конечно, не говори, но все-таки любопытно, чем тебя казенные карандаши не устраивают?» Ну, Иинума и признался. «Только, — говорит, — уговор: никому не рассказывайте». Оказывается, сидела с ним за соседним столом одна сотрудница, звать Мисако Канэда. так у нее была дурная привычка — как задумается, начинает карандаш грызть. Причем от рассеянности хватает карандаши откуда придется, в том числе и с соседних столов. А потом возвращает весь изгрызенный, а не изгрызенный, так обслюнявленный. Вот Иинума и обзавелся собственным пеналом. Муж решил пошутить. «Так это ж здорово, — говорит, — если твой карандаш во рту у девушки побывал. Она его и полизала, и пососала, а?» Тут Иинума весь набычился, напряженный стал, и мой понял, что такие шутки ему не по нраву. Тогда попробовал с ним по-другому поговорить, серьезно. «Нельзя таким чувствительным быть, — говорит. — Нервы закаляй, а то пропадешь». Иинума в ответ: «Ваша правда». И перестал с пеналом ходить. После этого муж его еще больше полюбил — как же, совета послушался, приятно. Потом было еще много всяких таких историй. Например, завелась у Иинумы странная привычка — сидит на рабочем месте и все на стуле задом ерзает: туда-сюда, туда-сюда. Все переглядываются, хихикают. Мой отвел Иинуму в сторону, говорит: «У меня, — говорит, — тоже приступы геморроя бывают. Хочешь, мол, врача хорошего порекомендую». А Иинума ему: «Да нет, у меня не геморрой. Кожа у меня очень нежная. Как сяду в здешнем туалете на унитаз, так потом прыщи высыпают». Муж пришел домой, советуется со мной — как быть. Ну, я ему и присоветовала. Продаются такие одноразовые пластиковые сиденья для унитаза, раз попользовался — выкинул. Муж сказал Иинуме, тот обрадовался, стал пользоваться. «Ваша правда», — говорит.

А четыре года назад Иинума женился. Но девушке из их отдела, такая Ёсико там работала. Худенькая, голосок тихонький, на лисичку похожа. Только школу кончила, на четыре года младше Иинумы. Орита-сан обрадовался, думал — идеальная невеста для парня. Он ведь робкий, а такую кроху бояться не будет. Потом муж видит — невеста ходит довольная, счастливое, а жених какой-то кислый, нерадостный. Подумал, уж не подловила ли Ёсико парня, не заставила ли жениться силком. Может, он кого-то другого любит. Поговорил с ним начистоту — но деликатно так, не в лоб. Да нет, вроде бы все нормально. Ладно, сыграли свадьбу. Пожили они с годик, проблем особых не было, а потом Иинума вдруг раз — и исчез. Ии жене ни слова не сказал, ни на работе. Как в воду канул.