Вера Чиркова - Под темной луной

– Жив, жив! Он в соседней комнате, – торопится успокоить меня Гай.

– Как он?! – уточняю, бросившись к двери.

– Уже лучше, с ним мать и Дариналь! – вдогонку кричит Кен.

Бледная физиономия Трика, спящего точно в таком же реаниматоре, из какого только что вылез я, выглядит очень неважно. Однако, взглянув на понемногу меняющие свой цвет линии диагноста, понимаю, что дела его вовсе не так уж плохи. Кризис явно миновал, и парень уверенно идет на поправку. Только для двух пар глаз, голубых и серых, с тревогой вглядывающихся в осунувшееся лицо изобретателя, это, похоже, не так очевидно, как для меня.

– С ним всё в порядке, поверьте мне, Фарина, – мягко говорю я, останавливаясь у нее за спиной.

– Я вас знаю?! – стесненно всматривается в меня кухарка.

В весьма нелестных выражениях, мысленно сообщаю сам себе, что у меня творится в мозгах, сообразив, что разгуливаю без внешности тайного советника.

– Это Эзарт, – мимолетно оглянувшись, безучастно сообщает Дариналь.

Однако, у нее отличная память, видела меня без чужой внешности всего пару секунд, и сразу узнала!

– Это, правда? – кухарка внимательно вглядывается в мое лицо, пытаясь найти знакомые черты.

– Правда, правда, – успокаиваю ее, только зовут меня Артез, коротко Арт, – и насчет Трика правда, вот посмотрите, красная линия это больное место, видите, она становится все меньше?! Совсем скоро он будет здоров.

– Почему вы мне не сказали?! – с горьким упреком на меня уставились голубые глаза в темных от недосыпания обводах.

– Чего не сказал?! – удивился я.

– Что Трик не казнён! Я ненавидела вас, и презирала их всех, и Фарину, и доктора, и Бамета! Я думала они бездушные, холодные люди, а оказалось, это я самая глупая из всех! Как мне теперь смотреть им в глаза?!

– Попросите прощения, – уклончиво пожимаю плечами,- они люди добрые, простят. А насчет Трика, так ведь он был почти уверен, что вы его узнали, или… он ошибался…?!

– Иногда мне казалось… – опустив лицо на руки, тихо бормочет она,- а потом… я думала, что схожу с ума… и Фарина сказала, что это племянник… ведь все видели… как…

– Не надо, Дариналь! – не выдерживает Фарина и, вскочив, обнимает королеву за плечи, как простую девчонку, – все закончилось, все позади, скоро Трик выздоровеет, и все будет хорошо!

– Он снова будет вашим придворным изобретателем и починит королевскую телестудию… – в тон Фарине приторно продолжаю я.

– Нет! – чуть не уронив кухарку, резко вскакивает Дариналь. – Он не будет придворным изобретателем, он будет… будет… Королем!!!

Сузившиеся от гнева голубые глаза с вызовом глядят на меня.

– А я разве против? – постаравшись придать своему лицу вид оскорбленной невинности, обиженно спрашиваю королеву. – Поздравляю ваше величество с прекрасным выбором! Надеюсь, вы не будете долго тянуть со свадьбой, а то я могу скоро уехать, а мне хотелось бы поздравить молодожена!

– Кто может уехать, кто молодожен?! – слышу сзади знакомые голоса и, обернувшись, вижу целую делегацию афийцев во главе с Симоном Найшем. Из-за его крепких плеч выглядывает вычурная прическа Айсела Тии, пыхтя старается протиснуться вперед доктор Тормел, а сзади…

– Бамет! – Одним рывком раздвинув посетителей, оказываюсь перед сообщником и, схватив парня за плечи, прижимаю на миг к себе. – Ты жив! Где ты был?! Я не видел тебя на катере.

Впрочем, если честно сказать, я там почти ничего и не успел увидеть.

– Меня первого привели, – расстроено бормочет охранник, – посадили около стены, я двинуться не мог, потом Трика, он еще сесть не успел, видим, тебя ведут. Я тоже подумал, ну все, теперь некому нас выручать. А Трик оглянулся – я сразу понял – он что-то задумал…, и… я даже крикнуть не успел…

– Не надо, Бамет… – тихо прошу я, вспоминая одинокую фигурку, сломанной куклой валяющуюся на полу.

– Так кто куда уезжает?! И кто молодожен?! – бодро пытается увести нас от печальных воспоминаний Айсел.

– Да я могу скоро уехать, – мрачно бурчу в ответ, – А насчет молодожена…

– Насчет молодожена отвечу я! – Надменно выпрямившись, сухо объявляет королева, – Как только Трик выздоровеет, мы намерены объявить о свадьбе!

– А он… уже сделал предложенье…?! – Тихонько спрашивает у меня добрый доктор, после выздоровления Ланалы твердо уверовавший, что для нашей медицины нет ничего невозможного.

– Нет! – немедленно реагирует Дариналь.

У нее оказывается, и слух отменный!

– Не сделал пока! Но мы же все знаем, что Трик очень застенчив и, возможно, очень долго не решится сделать предложение королеве! А наша страна не может больше обходиться без короля, поэтому я делаю ему предложение сама! Сейчас! В Вашем присутствии!

А говорила, не умеет складно выражать свои мысли!

– Истинно королевское решенье! Поздравляю! – одобрительно кивает Симон.

– Очень мудро с вашей стороны! Церковь благословляет Ваш выбор! – в тон ему поддакивает Айсел.

Тихое шуршание медроба внезапно усилилось, перешло почти в свист и снова стихло, яркие линии медицинских диаграмм дрогнули, перепутались, возникла, дернулась, и, выравниваясь, засветилась ярким синим светом новая линия. Все замерли, затаив дыхание, не сводя глаз с этой, пугающей своей непонятностью, картины. Я ринулся к компу, но Симон успел раньше меня. Отклик на запрос прозвучал немедленно, – "Пациент пришел в сознание, мозговая деятельность в норме"

– Все в порядке, он пришел в сознание, – в ответ на встревоженные взгляды афийцев перевожу с космолингвы сообщение компьютера, но меня перебивает отчаянный вскрик Фарины,

– Он открыл глаза! Он что-то говорит!

И тут же из динамика звучит слегка искаженный голос Трика – я согласен!

Дариналь, смеясь и плача, бросается к реаниматору, но Трик уже снова спит, слабо улыбаясь порозовевшими губами.

– Вы знаете, что вернулась мать Ланалы и другие женщины?! – подтолкнув меня в бок, восторженно шепчет доктор Тормел. – оказывается, они были в плену! Фарина разрешила им жить в ее доме!

– Теперь знаю, – киваю ему, хотя совсем не понимаю, из какого плена могли вернуться давно пропавшие рыбачки.

Потихоньку выхожу из комнаты, поманив за собой Найша.

– Пойдем, выпьем кофе!

Кухня залита почти летним солнцем, на белоснежной скатерти корзинка с пышными плюшками, от сногсшибательного запаха которых у меня немедленно потекли слюнки. Вот сюда меня нужно было тащить лечиться, а не в реаниматор засовывать!

– А ты уверен, что кофе тебе уже можно?! – заботливо осведомляется Симон, удобно устроившись у открытого окна.

– Мне теперь все можно, – ворчу я, разливая в чашки кипяток, – раз мой секретарь будет королем, а кухарка королевской свекровью. Или тещей, я не помню.