Владислав Выставной - Запредельность

– Какое действие у этой штуки? – спросил Лекс.

– Субъективно – просто сон, сказал офицер, проверяя маску. – Правда, просыпаться тяжело и голова болеть будет. Зато перегрузки пройдут незаметно.

– Не надо, – покачал головой Лекс.

– Напрасно, – сказал офицер. Но уговаривать не стал – вместо этого приставил пистолет к собственной шее и нажал на спусковой крючок. Это походило на своеобразное самоубийство.

Лекс оставил засыпающую Джи и офицера, судорожно пристегивающегося к койке, и направился обратно в пилотажную кабину. Путь вел прямо через жилой отсек, где уже пристегивались к откидным койкам бортинженер, второй пилот, техники и два связиста. На полпути почувствовал нарастающую перегрузку – и вошел в тон.

Когда добрался до пилотажной кабины, изображения и данные с экранов ударили по глазам мощным потоком информации.

Корабли мироматов методично добивали остатки третьей ударной. Это была не просто победа – это было избиение обреченного противника. Неизвестно, что послужило основанием для изменения мироматами своей стратегии ненападения, но флот Протектората явно не был готов к такому повороту событий. Только так можно объяснить обстоятельство, что, несмотря на явное преимущество со стороны врага, командование группировки не приняло решения об отступлении. Не были подтянуты и резервы из других систем (хотя, возможно, на это просто не было времени).

Мироматы же определенно сконцентрировали силы в единый кулак. Сразу же вспомнилась перегруппировка армады Ассоциации. В мирах обреченного кусочка Вселенной снежным комом нарастали неуправляемые и, видимо, необратимые события.

Лекс машинально взглянул на таймер. На бесстрастном дисплее светились цифры:

16:21:32

Вот так. Половины срока – как ни бывало.

Неизвестно, станет ли причиной грядущей катастрофы беззвучная космическая бойня – но она определенно могла стать причиной гибели одинокого посланника Земли.

Курьер, набирая скорость, приближался к тылам группировки. Словно в заторможенной записи, из громкоговорителей неслись возмущенные окрики. Неудивительно: маленький корабль сбегал с поля боя, игнорируя приказы командования!

Один из эсминцев, все-таки, не пожалел для дезертира пары скоростных ракет. Описав крутые дуги, ракеты устремились вслед за курьером, набирая скорость куда быстрее его. На тревожно мерцающем экране появилась схема, демонстрирующая приближение смертельных «гостинцев». Первый пилот зарычал от боли, черты его лица исказились, сползая к подбородку – перегрузки приближались к предельным. Конрад и Лекс легко справлялись с навалившейся тяжестью – помогал тон. Правда, неизвестно, сколько должны продлиться перегрузки – Лекс не был уверен что долго удержится в резонансе. Морок словно прочел его мысли: повернул голову и ободряюще улыбнулся. По крайней мере, Лекс воспринял его оскал именно таким образом.

Казалось, от ракет не уйти. Но пилот вдруг резко оттолкнул ручку оправления от себя – двумя руками, словно выжал штангу – и корабль рухнул в пучину необъятной атмосферы гиганта. К перегрузкам прибавилась дикая тряска, по экрану поползли помехи и всполохи пламени. Несколькими секундами позже с экрана исчезли ракеты: видимо, сгорели, не выдержав температуры входа, или разрушились от перегрузок.

Казалось, корабль вспахивает планету, пробивая ее насквозь. В действительности же, он всего лишь чиркнул по поверхности атмосферы, чуть изменив при этом траекторию, нырнув под хищными барракудами, загнавшими группировку в смертельный «котел». Может, помог именно этот маневр, а может, мироматы просто не сочли нужным отвлекаться на крохотный кораблик. Так или иначе, курьеру удалось вырваться из окружения, и теперь он отчаянно боролся с агрессивной средой гигантской планеты.

Нырнуть было просто. Другое дело – выбраться из мутного, ядовитого киселя. Тревожно гудел сигнал перегрузок: маневр грозил обернуться разрушением не приспособленного к таким трюкам судна. Что-то опасно трещало в глубине корпуса, по экранам скакали всполохи предупреждающих надписей, вопя от ужаса запредельными цифрами.

Пилот кричал что-то, словно это давало ему силы, чтобы не потерять сознание. Лицо его неестественно оплыло, глаза налились кровью. Возможно это человек, не имея представления о форсах и макси, умудрился выпрыгнуть на какое-то время в собственную запредельность…

Все кончилось в один миг: зыбким облаком растаяла атмосфера, ушла тряска. Впереди остались лишь черное небо и звезды.

Корабль, сбросив груз убийственной гравитации, набирал скорость для дальнего прыжка.

Лекс вновь перевел внимание внутрь кабины. Пилот безжизненно повис на ремнях – перегрузки дорого ему дались. Конрад уверенно вводил в бортовой компьютер какие-то данные.

– Все, – сказал он, откинувшись на спинку. – Дальше машина справится сама. Это везение, что мы попали на курьер – он приспособлен к полету без экипажа. Впрочем…

Конрад странно посмотрел на Лекса.

– Наверное, говорить о везении неправильно, – в голосе Конрада появилась не свойственная ему неуверенность. – Ведь на борту вы, мессия…

6

Система Клешни, на одноименной планете которой предстояло сделать промежуточную посадку, была типичным миром Протектората, одним из тех, что окружали Бета-Землю гигантским защитным барьером. То есть, весь смысл ее существования был обращен в оборонную плоскость.

Несколько орбитальных заводов производили комплектующие для боевых кораблей, здесь же кружили мощные ремонтные доки. Таким образом, основная активность в системе была перемещена в пространство. На поверхности же единственной планеты земного типа, большей частью покрытой степями и пустынями, жила меньшая часть населения.

Конрад предполагал произвести дозаправку в доках: на более удаленных орбитах располагалась пара оборонительных баз, но связываться с военными сейчас не хотелось. Кто знает, что им известно про сомнительное поведение эмиссара Ордена и преступный угон курьерского корабля. В доках же можно было рассчитывать на понимание: в этом должен поспособствовать естественный страх гражданских перед воинами Судного Дня.

…Все планы полетели кувырком, едва корабль достиг орбиты Клешни. В пилотажной кабине по-прежнему находились Конрад, первый пилот и Лекс. Завыла автоматика тревоги, и пилот истошно заорал, заваливая корабль в разворот:

– Уходим, уходим! Отмена торможения – ускорение на максимум!!!..

Конрад мгновенно подхватил управление, помогая пилоту справиться с множеством операций, что тот лихорадочно производил на обширной приборной панели.