Василий Головачев - Консервный нож

Камень перстня на его ладони высветил ало-желтую гамму и вдруг заговорил голосом девушки:

– Никита, мне некому довериться, и, хотя вся моя техника говорит мне обратное, хочу тебе верить.

Пересвет взглянул на изумленного Пинаева, открывшего рот, и жестом остановил его попытку заговорить.

– Не знаю, что это, как оно называется и откуда пришло… не верила, что может прийти ко мне… но если все получится, как я задумала, ты объяснишь мне, что со мной происходит. Правда, думаю, что эта запись не понадобится, но привычка рассчитывать на худший вариант сработала и на этот раз. Не объясняю ничего, поймешь сам… если ты не тот, за кого я тебя принимала все время до последнего момента. Если же я ошиблась, это не повредит никому, кроме меня, а я… всего лишь вещь, наделенная интеллектом, оформленная как женщина Земли и необходимая для решения одной-единственной задачи. Но к делу. Если я не появлюсь до девяти часов вечера в центре, то попробуйте прочесать квадрат северной климатической зоны второго Дайсона с координатами: сто один градус северной широты и девятый градус долготы в радиусе двухсот километров.

Перстень умолк, сверкнув гаммой сине-зеленых переливов света.

Пинаев машинально глянул на браслет видео: без четырех десять. Флоренс не вернулась к девяти, как задумывала.

– Почему она назвала себя вещью, наделенной… – начал Ждан, но Пересвет прервал его, подняв руку.

В стене каюты неожиданно открылся тоннель, протянувшийся куда-то далеко-далеко. Запахло озоном, электрические искры короной одели устье тоннеля.

– Примите подарок, – снова заговорил перстень. – Вы еще плохо знаете работу оборудования Д-комплекса, вернее, ваше мнение о предназначении помещений и коридоров ошибочно. То, что вы называете «коридорами», – бывшие оранжереи и спортивные площадки станции, если пользоваться земной терминологией, а комнаты и залы, кроме занятых оборудованием, – лечебно-оздоровительный центр, работавший вплоть до ухода дайсониан в созданный ими континуум. Из любого помещения можно попасть в любое другое место станции без кабин и пузыря «вепря», зная электрокод этого места. Коды я вам записала, если понадобится, с помощью обычного тестера вы попадете куда надо.

Никита подождал, пожал плечами.

– Спасибо. Это все?

– Не разговаривай с ним, как со мной, – улыбнулся Пинаев. – Этот «перстень» – всего лишь интеллект-система, нечто вроде компьютерного банка данных.

– Ты прав, я, кажется, заговариваюсь. Но этот тоннель… Не мы же его включили?

– И не перстень.

– Может, Фло запрограммировала порядок знакомства?

– Давай проверим. Куда направимся отсюда?

– К метро, оттуда прыгнем на спейсер и возьмем модуль. База Чужих наверняка в указанном квадрате. Идем?

И в этот момент из тоннеля, казавшегося пустым, шагнул в комнату человек. Судя по реакции, он не ожидал встретить здесь людей, но держал оружие наизготове – зрачок пистолета странной формы смотрел прямо в грудь Никите. Это был Суннимур Кхеммат.

Д-комплекс. Половина десятого вечера

Косачевский съел бутерброд, залпом выпил стакан брусничного сока и кивком поблагодарил проявившего заботу Рудакова.

Семь виомов оперативной связи показывали коридоры Д-комплекса, а на центральном дисплее высвечивалась компьютером монитора схема связей операции, по которой было видно, как отряды Захарова и Строминьша продолжают движение.

Перекличка отрядов, команды и ответы были выведены на общий динамик интеркома, но непосвященный не сразу разобрался бы в специфичном жаргоне оперативников. Правда, в посту непосвященных не было.

– Икс сел в лифт, следите за выходом.

– Гамма, омега, Бридер – вертикаль. Монитор – где он идет?

– Поднимается, сорок второй горизонт; шестому – вектор под углом семьдесят градусов.

– Гамма – сорок второй горизонт, омега – на крышу; переходите на волну «сто десять», Бридер – продолжайте вертикаль в том же темпе.

– Монитор, донные горизонты чисты, приступаем к поиску в секторах генераторов движения.

– Альфа, он вышел на двенадцатом горизонте, ведем визуально, идет к лестнице, спокоен.

– Вернон, освободите одиннадцатый и десятый, он сейчас начнет подниматься.

– Монитор, устройство, оставленное Иксом, – генератор инфразвука с автономным питанием. Похоже, генератор имеет охранную систему, напичкан молектронными чипами, КМК-компьютер. Начинаем искать окно уязвимости.

– Осторожно, десятка, не спровоцируйте устройство на самоликвид.

– Гамма, он прошел десятый, направляется к жилому сектору, достал оружие.

– Их эвакуировали в первую очередь.

– Туда пошли командир пограничников Пинаев и новенький, агент из Даль-разведки…

– Пересвет? Никита, ответь монитору.

Тишина.

– Ждан, Никита, почему молчите?

Ни звука в ответ.

– Ивар, «Единица», ответь монитору. У тебя есть связь с Никитой?

Косачевский нахлобучил поданную Захаровым дугу эмкана.

– Гамма, омега – приготовьтесь к захвату Икса. «Единица», быстро проверьте каюты жилсектора, в одной из них Пересвет и Пинаев. Сначала их каюты, потом каюты Хоона и Флоренс.

– Они в каюте Флоренс, – раздался голос Строминьша. – Мои ребята видели, как они туда зашли. Связи с ними не имею.

– Монитор, объект Икс в коридоре жилого сектора.

– Вижу, готовность к захвату – трехсекундная!

– Альфа – один – два – три – четыре – пять – готов! – эхом прошелестело в динамике, и следом еще несколько речитативов. – Гамма – один – два – три – … – семь – готов! Омега – один – два – три… – шесть… дельта – один – два – … – пять – готов!

Передачу из коридоров жилого сектора вели три видеокамеры, и объект Икс – псевдо-Салих – был виден хорошо. Он подошел к двери каюты Флоренс Дженнифер, остановился.

– Пора, – выдохнул Захаров.

– Пусть войдет, – возразил Косачевский. – Ивар, как только Икс войдет в каюту, отвлеките его внимание. Скажем, включите в каюте интерком и крикните: «Бросьте оружие!» Альфа, начинайте.

Псевдо-Салих вошел в распахнувшуюся дверь, и в то же мгновение в коридоре появились люди в сопровождении летающих киб-исполнителей, напоминающих по форме речных скатов. Двое из оперативников расстреляли дверь, в пролом юркнули «скаты», за ними – люди с преобразователями энергии, предназначенными для гашения взрывов.

«Шмель» с видеокамерой, бесстрастно передававшей ход событий, вплыл в каюту, и глазам руководителей операции предстала картина: замершие у черной дыры в стене «скаты», пригнувшиеся, готовые ко всему оперативники, опрокинутая стойка гарнитура «Иван-да-Марья» в центре и больше никого и ничего…