Стивен Кинг - Монстр

Опустив в автомат остаток денег, Джек повесил трубку.

Разумеется, будь он пьян, подобная бессмыслица не удивляла бы. Но он был трезвым - трезвым, как покойник.

Выходя из аптеки, он, кривясь, но наслаждаясь горьким вкусом, сжевал ещё один экседрин.

На тротуаре он встретил Венди и Дэнни.

- Эй, а мы как раз за тобой, - сказала Венди. - Знаешь, снег пошел.

Джек поморгал.

- Верно.

Шел сильный снег. Главную улицу Сайдвиндера уже порядком занесло, разделительная полоса исчезла. Дэнни задрал голову к белому небу, разинув рот и высунув язык, чтобы поймать медленно падающие вниз белые жирные хлопья.

- Думаешь, началось? - спросила Венди.

Джек пожал плечами.

- Не знаю. Я надеялся на пару недель отсрочки. Может, так все-таки и выйдет.

(ИЗВИНИ, ЭЛ. ОТСРОЧЬТЕ, ВАША МИЛОСТЬ. СЖАЛЬТЕСЬ. ЕЩЕ ОДИН ШАНС. ЧЕСТНО,

МНЕ ОЧЕНЬ ЖАЛЬ...)

Отсрочка, вот что.

Сколько раз, за сколько лет он - взрослый мужчина - просил сделать милость, дать ещё один шанс? Джеку вдруг стало так тошно от себя самого, так гадко, что впору было громко застонать.

- Как голова? Не прошла? - спросила Венди, внимательно приглядываясь к Джеку

Джек обнял её одной рукой и крепко сжал

- Лучше Пошли, ребята, давайте доберемся домой, пока ещё можно

Они прошли обратно к тому месту, где у тротуара стоял грузовичок из отеля: Джек - в центре, левой рукой обнимая за плечи Венди, а правой держа за руку Дэнни. К добру или к худу, но он впервые сказал "домой".

Когда Джек сел за руль грузовичка, ему пришло в голову, что, хоть "Оверлук" и очаровывал, но не слишком-то нравился ему. Уверенности, что жизнь в отеле на пользу жене и сыну - или ему самому - не было Может быть, поэтому он и позвонил Уллману

Чтоб его выгнали, пока ещё не поздно.

Он задним ходом вывел грузовичок со стоянки и поехал прочь из городка, в горы.

21. НОЧНЫЕ МЫСЛИ

Было десять Комнаты заполнил притворный сон Джек лежал на своей половине лицом к стене, с открытыми глазами, слушая медленное, размеренное дыхание Венди.

Вкус растворившегося аспирина ещё держался на языке, отчего тот казался шершавым и слегка онемевшим. Эл Шокли позвонил в четверть шестого в четверть восьмого по-восточному. Венди с Дэнни сидели внизу перед камином в вестибюле и читали.

- Лично, - сказал оператор. - Мистера Джека Торранса.

- Я у телефона. - Он перехватил трубку правой рукой, левой откопал в кармане носовой платок и обтер им саднящие губы. Потом закурил сигарету. В следующий момент в ухе раздался громкий голос Эла:

- Джекки, малыш, ради всего святого, что ты задумал?

- Привет, Эл. - Он затушил сигарету и схватил экседрин.

- Что происходит, Джек? Сегодня днем мне позвонил Стюарт Уллман, это был такой странный звонок... Когда Стью Уллман звонит по межгороду за свой счет, понятно, что дела хреновые.

- Эл, Уллману тревожиться нечего и тебе тоже.

- О чем именно нам нечего тревожиться? Послушать Стью, так тут какой-то гибрид шантажа и художественного очерка про "Оверлук" в "Нэшенэл Энквайарер" Ну, говори, мальчик.

- Я хотел немножко подразнить его, - сказал Джек.

Когда я приходил к нему устраиваться на работу, ему приспичило перетряхнуть все мое грязное белье. "Проблема пьянства". "Последнее место работы вы потеряли, потому что изувечили ученика". "Сомневаюсь, годитесь ли вы вообще для такой работы". И так далее. А завелся я, поскольку Уллман потащил на свет божий всю мою биографию из-за того, что так обожает проклятый отель. Красавец "Оверлук". Ну, в подвале я нашел альбом с вырезками. Кто-то собрал вместе все наименее приятное о храме Уллмана... и мне показалось, что в нем не один час шла небольшая черная месса.

- Надеюсь, Джек, это метафора, - Тон Эла пугал с"оей холодностью.

- Да. Но я и правда выяснил...

- История отеля мне известна.

Джек почесал в затылке.

- Вот я и позвонил, подразнил его этим. Признаю, мысль была не слишком блестящей, больше не буду. Конец рассказа.

- Стью сказал, ты и сам собрался проверить кое-что из "грязного белья".

- Стью - мудак! - рявкнул Джек в трубку. - Да, я сказал ему, что у меня появилась идея написать про "Оверлук". Помоему, этот отель - символ американского характера периода после второй мировой. Ну... понятно, это звучит очень напыщенно, я плохо выразился... но так оно и есть, Эл! Господи, может получиться грандиозная книга! Но - в далеком будущем, могу обещать. Сейчас на моей тарелке больше, чем мне по силам съесть, и...

- Джек, так дело не пойдет.

Он обнаружил, что таращит глаза на черную телефонную трубку, не в состоянии поверить в то, что, несомненно, услышал.

- Что? Эл, ты сказал.. ?

- Я сказал то, что сказал. Насколько далеко твое далекое будущее, Джек? Для тебя это может означать два года, возможно лет пять. Для меня тридцать или сорок, я ведь рассчитываю ещё долго иметь касательство к "Оверлуку". Как подумаю, что ты насобираешь всяких пакостей, да пропихнешь, как шедевр американской литературы... блевать охота.

Джек потерял дар речи.

- Я попытался помочь тебе, малыш Джекки. Мы вместе прошли войну и я думал, что обязан немного помогать тебе.

Помнишь войну?

- Помдю, - пробормотал Джек, но угзм обиды и возмущения уже тлели под сердцем. Сперва Уллман, потом Вендщ теперь Эл. Что ж это такое? cн поплотнее сжал губы, потянулся к сигаретам и уронил их на пол. Неужто ему когда-то нравился этот хрен дешевый, который говорит с ним из своего отделанного красным деревом кабинетика в Вермонте? Неужто нравился?

- Перед тем, как ты избил того парнишку Хэтфилда, - продолжил Эл, - я уговорил Совет не выгонять тебя и даже исхитрился заставить их обдумать твое пребывание в должности. Ты там все испортил. Я пристроил тебя в этот отель - прекрасное тихое место - чтобы ты пришел в себя, закончил пьесу и переждал, пока мы с Гэрри Эффингером сумеем убедить остальных ребят, что они здорово ошиблись. Теперь, похоже, целясь на добычу покрупнее, ты собрался откусить мне руку. Так-то ты благодаришь друзей, Джек?

- Нет, - прошептал тот.

Сказать больше он не посмел. В голове стучали жаркие, едкие слова, они просились наружу. Джек в отчаянии попытался подумать про Дэнни и Венди, которые зависят от него, про Дэнни и Венди, которые мирно сидят внизу у огня и трудятся над букварём для второго класса, полагая, что все о'кей. Если он потеряет работу, что тогда? Ехать в Калифорнию на их изношенном фольксвагене с плохо работающим бензонасосом, как семейка каких-нибудь стукнутых пыльным мешком оклахомцев? Он сказал себе: скорее я на коленях буду упрашивать Эла, чем допущу такое; но слова все равно упрямо пытались выплеснуться, и державшая раскаленные провода его ярости рука стала липкой.