Джеффри Линдсей - Декстер мёртв

– Нет. Не пойдет. Этого недостаточно.

Дебз потянулась всем телом через стол, не вставая.

– Ты жалкий кусок дерьма. Они и твои дети тоже.

– Уже нет. – Я многозначительно посмотрел на бумаги на столе.

Несколько мгновений Дебз просто скалилась, готовая кого-нибудь убить, и ярость пылала в ее глазах. А потом она сорвалась и резко дернула рукой – так, что я вздрогнул, – но тянулась она не ко мне. Вместо этого она схватила опекунские бумаги, разорвала их пополам и швырнула мне в лицо. Учитывая, что мне пришлось пережить за последние несколько часов, это было еще цветочками. Даже, напротив, как ни странно, мне стало от этого хорошо. Судя по всему, я снова обрел семью.

– Извинения приняты, – сказал я. – Ну и как мы будем их искать?

Дебора таращилась на меня еще несколько секунд, пытаясь переключиться с ярости на полную сосредоточенность, а это не так-то просто сделать, когда тебя охватывают чувства. Дебз откинулась на стуле и покачала головой.

– Не знаю, – ответила она. – Больше мне ничего не известно.

– Три латиноамериканца. И один темно-синий внедорожник.

– Да. – Дебз вновь склонилась над своей чашкой кофе. – И все. – Потом взяла чашку, посмотрела на ее содержимое и, не притронувшись к нему, поставила на стол. – Я даже не знаю, почему они похитили детей. Может, мстят за кого-то, кого я швырнула за решетку? – Она покачала головой. – Если бы только знать почему…

У Деборы всегда было довольно большое эго, и я радовался, что нынешние обстоятельства его не уничтожили; она верила, что детей похитили из-за нее. Эта мысль ни на минуту не приходила мне в голову. Я сразу же решил, что это люди Рауля пытаются добраться до меня. Но, поразмыслив о втором варианте, вдруг понял, что у него есть несколько заметных преимуществ. Во-первых, мне не придется рассказывать Дебз, что это моя вина, – а значит, рушить хрупкие результаты нашего почти теплого воссоединения. Во-вторых, мне не придется рассказывать ей о Брайане, что определенно упростит его существование…

Но так, к сожалению, не пойдет. Я видел синий внедорожник и теперь был уверен, что он ехал за мной до самого дома Дебз. Отсюда им не составило бы труда наблюдать за ней и за детьми, ехать за ними до самого садика, а после – похитить их. Оставался по-прежнему один-единственный вопрос: как они вообще меня нашли? Я видел их возле ресторанчика, значит, на хвост они мне сели еще раньше, надо только вспомнить, когда я впервые увидел тот внедорожник…

– Ты теперь окончательно на свободе? – спросила вдруг Дебора.

– На свободе? – рассеянно спросил я. – В смысле вышел из тюрьмы?

Она кивнула.

– Ну, пока не точно. Прокурор штата очень хочет повесить все на меня.

Дебз фыркнула:

– Вот дерьмо. Если уж Фрэнк Кронауэр не может тебя отмазать… Господи, Декстер, что с тобой?…

Со мной было вот что: голова закружилась, как карусель. Или, может, кружилась не моя голова, а вся комната вокруг – нет, вся Вселенная. Мир, каким я знал его, перевернулся с ног на голову, растерянность и замешательство отразились на моем лице: восток стал верхом, запад – завтрашним днем – и что за бред? – все неправильно, все наперекосяк… и тут я догадался. Я все понял – и меня затошнило от осознания.

Я понял, где видел синий внедорожник. Я вспомнил, где был и что делал, и все детали мозаики Декстерова мира встали на свои места. Я знал. И одним махом все случившееся приобрело смысл.

Но ничего хорошего в этом не было. Отнюдь.

– Декс? – неуверенно позвала меня Дебора, сомневаясь, имеет ли уже право снова за меня волноваться. – Ты хорошо себя чувствуешь?

– Я болван, – выдохнул я. – Наивный, доверчивый, легковерный болван. Слепой на один глаз, глухой на оба уха и тупой, как фонарный столб!

– Допустим, – согласилась Дебз. – Но с чего ты сейчас-то об этом начал?

– Я знаю, как их найти, – сказал я.

Тревога на ее лице сменилась диким голодом.

– Как? – хищно спросила она.

Я взглянул на нее и начал было говорить – но тут же замолк. Разве могу я все ей рассказать? Что это через меня похитители вышли на нее и детей?

– Декстер, черт тебя дери, как? – нахмурилась она. – Где они?

Меня терзали сомнения. Я медлил.

– Я не знаю, где они, – ответил я и тут же оборвал поток сестринской ругани: – Но, кажется, знаю, как заставить их прийти ко мне.

– К тебе? Зачем им ты?

Я глубоко вздохнул. Замер. У меня тяжело с доверием. Наученный собственным опытом и наблюдениями за людьми вокруг, я всегда считал недоверие отличной тактикой. Единственным исключением из правила стала моя семья, в частности Дебора. Но теперь, когда мы только-только помирились, довериться ей казалось дурацкой затеей. Рассказать о Брайане, Рауле и всей их заварухе, признаться, что детей похитили из-за меня… Ничего хорошего из этого не выйдет. Доверие слишком хрупкая штука, правда? Если его разрушить хотя бы раз, то потом даже клей-момент его не склеит воедино. Возможно, однажды я научусь снова доверять своей новой бывшей сестре. Но только не сейчас.

– Мать твою, Декстер! – взревела Дебз. – Какого черта они к тебе-то должны прийти?

Я еле подавил порыв ободряюще ей улыбнуться, зная, что улыбка моя может легко превратиться в усмешку, поэтому доверительно на нее посмотрел и сказал:

– Просто доверься мне.

Глава 21

Дебора, разумеется, захотела поехать со мной. Дело даже не в том, что она мне не доверяла (а она и не доверяла), а в том, что она, как говорится, перестраховщик. Она не может пустить на самотек то, что для нее важно, не может довериться никому другому. «Хочешь сделать хорошо – сделай сам» – вот ее девиз. По ее мнению, все всё делают неправильно, кроме нее самой, конечно. Но так не пойдет. В этом деле слишком много переменных, которые она может схватить, испортив таким образом все уравнение. Поэтому после многочисленных угроз, богохульства, клянчанья, шантажа, вымогательства и запугивания силой она наконец сдалась. И даже дала мне безымянное оружие.

Если вдруг вы не знакомы с этим термином – или знакомы, но убеждены, что в ходу он только у продажных копов, – позвольте объяснить. Безымянное оружие – это пистолет, не имеющий истории. Незарегистрированный, часто со стертыми номерами. Это означает, что если такое оружие используют в одном-двух ограблениях, то отследить его настоящего или бывшего владельца будет невозможно. Как понимаете, такая штука может оказаться весьма кстати. А если вы тешите себя наивным убеждением, что истинный, праведный коп никогда такого оружия не использует, позвольте сказать следующее: ха! Более того: ха-ха!