Дотянуться до солнца - Анна Никки
Сев в машину, девушка набрала номер.
— У Дракона снова приступ. Забери его… И передай отцу, все остается, как и прежде… Я найду его. Нет… Я занимаюсь этим.
«Он знает… Что ж… Расскажет ли он Далматинцу о своих подозрениях? Теперь все зависит от его слов…»
Она разъедала все его существо. И он так устал от этого.
«Когда же это кончится?»
Максим снова чувствовал боль. И сейчас болела не только голова, а, казалось, что даже воздух пропитан этой разъедающей и тянущей болью.
— Ммм…
Попытка пошевелить пальцами заставила его тело содрогнуться от новой волны, прошедшей через все тело.
«Почему так больно?»
Он чувствовал, что лежит на кровати, но это была не его комната. Тишина жутко давила и нервировала. И только за соседней дверью капавшая из крана вода позволяла на доли секунды отвлекаться.
«Где я? Где Элис и Дракон? Что произошло?»
Парень решил не открывать глаза, пытаясь хотя бы примерно предположить свое местонахождение. Это тоже немного помогало приглушить боль. Страшно хотелось повернуться на бок, но Максим не двигался. Если за ним наблюдают, то нельзя дать им понять, что он очнулся. Сначала нужно оценить всю серьезность своего положения. Прежде, чем его накажут.
«…накажут… Что с Катей? С Михалычем?»
Эта мысль заставила его неосознанно дернуться.
«Что же я наделал? С ней все в порядке?»
Максим резко расслабился. Щелкнул дверной замок. В комнату вошли трое. Незаметно парень напряг мышцы, улавливая каждое движение вошедших. Нужно было быть готовым ко всему.
Первый голос звучал взволнованно:
— Где ты был?!
— Давай не здесь. Он не просыпался?
Максим чувствовал на себе чужие взгляды.
— Нет. Но рефлексы восстанавливаются. Он двигал пальцами. — Третий голос не выражал вообще никаких эмоций.
«Значит, и правда, наблюдают? Меня похитили?»
Судя по интонации, второй улыбнулся:
— Хорошо. Значит, скоро.
Первый снова взволнованно спросил:
— Где ты все-таки был?
— Самуил, я же сказал позже. Идем.
Дверь закрылась. В комнате воцарилась тишина.
«Что? Я знаю этот голос… Капитан? Я знаю его…»
Он подумал об Алисе, и тут же в мыслях всплыло лицо мужчины, тренировавшего их в детстве.
«Что все это значит?»
Картинки прошлого, которые Максим оставлял на потом, всплывали в голове одна за другой.
«Кто я на самом деле? Неужели это настоящий я? Почему ты снова соврала мне?»
Он вдруг вспомнил вечер, когда Алиса заявилась к нему домой. В тот вечер бабуля до поздней ночи рассказывала ему о родителях и детстве…
«О детстве… Родители? Какие к черту родители?! Ты не понимала, что я могу все вспомнить? Не знала, что они вернутся? За что ты так со мной? Почему?»
Его обожаемая бабуля оказалась совсем не тем человеком, какой он представлял ее последние пять лет. Эта женщина без зазрения совести врала ему.
«Даже когда я просил, ты не могла сказать?»
Понимал, что не могла, но все равно чувствовал себя преданным.
«Даже после того, как Элис пришла к тебе, ты продолжала рассказывать мне сказки о счастливом детстве… Почему? Таков был приказ? Оттягивала момент? Сдерживала меня? Надеялась, поможет? Я так жалок в ваших глазах? Или только в его?»
Его горло сжал спазм. От осознания собственного бессилия стало еще больнее.
«Почему? Почему я все еще жив? Где я? Почему Капитан здесь? Кто такой Самуил? Где Алиса? Что произошло?»
Максим пошевелил пальцами. Тело приходило в норму. Он, как всегда, смог отделить сознание от физиологии. Усилием воли парень понемногу начал подавлять боль.
«Сколько времени я здесь? Где Далматинец? Что это за место? Но, если подумать… она действительно в тот день испугалась… меня… Что-то задумала? По ее глазам было видно, что ей не хватает времени… И почему притащила Дракона с собой? Опять из-за страха? Нужно было лишить меня сознания? Почему?»
Все вставало на свои места, части пазла сложились в единое целое. Но парень знал, занавес лишь приоткрылся, но не спал. Плотный занавес его памяти все еще скрывал от него самое главное. Максим не знал, что может произойти в следующую секунду и какие картинки еще всплывут в его голове.
«Черт, где я?!»
— Абиссинец!
— Успокойся.
Единорог положил руку на плечо Самуила, но тот тут же скинул ее.
— Все это время, где ты был?
Лидер снял кепку и, вздохнув, сполз по стене вниз.
— Там, где я не был уже очень давно.
— Что?
Мужчина снова вздохнул:
— Я ездил домой… к своей жене…
Самуил задохнулся от возмущения:
— Ты хоть понимаешь, что творишь?!
Единорог предостерегающе на него посмотрел и отодвинул его в сторону.
— Мы все понимаем, но у нас сейчас огромные проблемы. И без тебя они вряд ли решатся, поэтому…
Абиссинец поднял голову и усмехнулся:
— Знаешь, как много раз я слышал эти слова? Бл@дь!
Он смеялся. Нервно и с надрывом.
Самуил отвел глаза и вопросительно уставился на Единорога. Но в его глазах стоял тот же вопрос.
— Абиссинец, что нам делать? Он скоро очнется. Ты же был с ним в контакте, поэтому должен знать, чего нам ожидать.
Лидер встал и помотал головой:
— Я должен подумать. Вариантов несколько, но самый реальный способ узнать это, поговорить с ним. Если смогу…
Единорог преградил ему путь, поняв, о чем он думает:
— Подожди, она же сказала…
— Элис сказала это специально, чтобы я не вмешивался. — Он посмотрел на Заместителя в упор. — У нас остались только сутки. Потом нужно выпускать людей, скрыть факт его пребывания здесь не удастся. Поэтому я должен обезопасить вас за эти сутки от кого бы то ни было… Мы должны быть готовы к предательству.
Самуил не верил своим ушам:
— Ты не доверяешь своей команде?
— А ты уже не помнишь ее слов?
— Но…
Единорог кивнул:
— Ты прав, он дорого стоит. Я с тобой!
Самуил усмехнулся:
— Согласен. Но она ведь вернется, рано или поздно… Ты собираешься торговаться с ней?
Абиссинец не ответил и продолжал что-то обдумывать, то и дело, бормоча себе под нос. Через несколько минут он довольно улыбнулся.
— Если все пройдет гладко, то по ее возвращении нас здесь уже не будет. — Он повернулся к двери своей комнаты и прикоснулся ладонью к холодной стали. — Что же все-таки случилось тогда?
— Ты о чем?
— Почему она делает это сейчас? Не тогда?
С этими словами он поспешно направился к выходу. Самуил и Единорог переглянулись и последовали за ним. Он почти бежал, будто предчувствовал. А, добежав до операторской, наконец, понял. Абиссинец
