Раненые звезды
- Все в порядке, приятель? – участливо спросил Питер.
Вместо ответа я показал большой палец.
- «Орел» ноль-первый, - раздалось в шлемофоне, - выход на расчетную орбиту подтверждаем. Заход по двухвитковой схеме. Отбой до ноль-четыре-ноль-ноль.
- ЦУП, приняли, - ответил американец, - на борту норма. Отдых до ноль-три-пять-пять, прошу подтвердить.
- Программу подтверждаем, - ответил тот же голос в шлемофоне, - до связи, «Орел»
- Отличный отсюда вид! – Чжан отстегнулся, и придвинулся к иллюминатору со своей стороны.
- Проходим Индокитай, - ответил Питер, - места там хорошие. Отдых отличный. Я успел съездить пару лет назад. Мой дед там воевал – вот, устроил себе экскурсию по местам боевой славы.
- Мой отец тоже, - ответил Чжан. После этого он отплыл от иллюминатора, подлетел к распределительному шкафчику, который располагался между нашими креслами, открыл крышку, и уверенным движением выдернул несколько проводов из гнезд, - теперь можем говорить свободно, - прокомментировал он свои действия.
- Уверен? – Питер скептически изогнул бровь.
- Уверен, - кивнул Чжан, - все модули связи из китайских комплектующих. С нашими закладками.
- Поэтому мы никогда и не доверяли нашим частникам! – нахмурился американец.
- И правильно делали, - улыбнулся полковник, - в общем, такое дело. Все уже догадались, что нас приносят в жертву?
Мы с Питером переглянулись.
- Были такие мысли, - согласился я.
- И я вроде как не против, - кивнул Чжан, - у меня двое детей. Мальчишки оба. Мне себя не жалко – ради того, чтобы они жили.
- У меня родители… - сказал я.
- А у меня – никого! – вмешался Питер, - и я сторонник свободных отношений!
Я беспомощно поглядел на китайца, надеясь, что тот найдет какие-то слова, приличествующие ситуации. Но тот предательски молчал, и многозначительно пучил глаза.
- У меня никого нет, - повторил Питер, - но я вообще людей люблю.
«По-всякому», - додумал я про себя, и невольно улыбнулся.
- И знаю, что такое долг и честь, - продолжал американец, - там, где работаю я, эти вещи – единственное, что удерживает психику на плаву. Так что со мной проблем не будет. Если это спасет Америку, то я готов.
- Я думал об этом, - повторил я, - и нашел, что есть некоторые нестыковки… ну, то есть, гипотеза, что нас сливают, не вполне совершенна.
- И какие же? – насторожился китаец.
Я мысленно обругал себя за неосторожность. Не рассказывать же им теперь про то, что я видящий?
- Наша экспедиция готовилась до того, как появилась эта съемка с астероидом, - я пожал плечами, - и первоначальная цель была явно иной. Появление угрозы ускорило реализацию проекта, и только.
- Получается, мы получим настоящие инструкции уже на Марсе? – Питер почесал подбородок, - что ж. Признаю, вполне в духе нашей организации.
- Что делает твой тюрвинг, Григорий? – спросил Чжан, - друг про друга мы давно знаем. Уверен, и ты знаешь о нас тоже, - он указал на американца, - но с тобой какие-то непонятки. Если было бы больше времени, уверен, мы бы договорились о том, чтобы раскрыть карты.
- Я… я не уверен, что могу говорить об этом, - осторожно сказал я, но внутренне сильно напрягся, готовясь ко всему – вплоть до попытки тюрвинг отнять.
- Да брось, - вмешался Питер, - расслабься. Не собираемся мы тут играть в инквизицию! Не хочешь – не говори!
- Думаю, у меня он самый страшный, - продолжал Чжан, - даже если план удастся, и я его применю – мне придется иметь дело со влюбленными в меня пришельцами. Иногда кажется, что гибель – не такая уж и плохая идея, ага?
- Мой заставляет исчезать врагов, - ответил я, - причем не только тех, которых видно, а целые социальные группы, и цепочки подчиненности. Остается одежда, и все личные вещи, вплоть до трусов. Но люди исчезают.
- Интересно, - произнес Питер, - аннигиляция? Слияние со средой, или же что-то поинтереснее?
- Я не знаю, - я постарался как можно более искренне изобразить недоумение; делиться тем, что открылось прошлой ночью благодаря визиту незнакомца в черном комбезе, мне совершенно не хотелось, - есть разные теории, но ни одна не получила окончательного подтверждения. Или мне просто не предоставили такую информацию.
- Ясно, - кивнул Чжан, - нам известно то же самое. Думал, может ты сам что-то подозреваешь, или о чем-то догадываешься. Это могло бы быть полезно всем нам.
- Не факт, - ответил Питер, - если принять во внимание, что истинная цель полета нам может быть неизвестна. При некоторых раскладах нам лучше было бы сохранить неведение относительно друг друга, - он вздохнул, - но, так понимаю, разведка у всех хорошо работает, и обратно знания не отдать.
- Как ты получил тюрвинг? – я решился спросить американца, - по слухам, у вас попытка им завладеть была чем-то вроде легализованной эвтаназии.
- Просто повезло, - широко улыбнулся Питер, - узнал, что контроль над тюрвингом нужен, чтобы Америка гарантированно получила участие в полете. Из-за вас, шустрых русских, мы реально могли оказаться за бортом. И никто ничего не мог поделать. А двое русских на борту корабля надежды – это уже заявка на мировое господство. Что мне совершенно не нравится.
- А что так? – спросил я, - по мне так твоя родина очень яркий пример того, когда мировое господство очень даже нравится.
Питер зыркнул на меня, но промолчал, сделав вид, что чем-то заинтересовался в иллюминаторе.
- Так, - вмешался Чжан, - я врубаю прослушку. Если будем молчать слишком долго – это будет подозрительно.
Я согласно кивнул.
