Джек Чалкер - Изгнанники у Колодца Душ

Улик развел всеми шестью руками.

– Поскольку они изнывали от скуки, недостатка в добровольцах не было. Они сознательно отказались от бессмертия и приняли установленные строителями правила игры. Если экосистема выдерживала испытание, главный компьютер помещал где-нибудь во Вселенной новый мир со своей особой биосферой, а затем перебрасывал туда население соответствующего гекса. Марковиане умели ускорять и замедлять течение времени. Но каждый мир, который они заселяли, базировался на физических законах, все делалось в соответствии с законами эволюции. А в Мире Колодца на месте ушедшей расы создавалась новая, и эксперимент начинался заново.

– Из ваших слов следует, что мы все – марковиане, – сказал Бен Юлин. – Так сказать, их потомки.

Ортега кивнул:

– Совершенно верно. Добавлю, что время здесь течет нормально. Здешние обитатели старятся и умирают. Некоторые умирают молодыми, некоторые живут дольше, чем вы можете себе представить, но в любом случае поколения сменяют друг друга. Численность населения регулирует компьютер: если в каком-нибудь гексе она чрезмерно выросла, большинство представителей следующего поколения рождаются стерильными. Если же численность населения в результате катастроф и военных конфликтов резко падает, количество особей, способных к деторождению, резко увеличивается, а в обществе происходит сексуальный взрыв. Разумеется, численность населения варьируется от гекса к гексу: где-то она не превышает четверти миллиона, а где-то достигает миллионов трех.

– Интересно, почему здесь не свирепствуют эпидемии? – заметил Юлин. – И так мало войн? Мне кажется, что, как правило, чуждые расы не питают особой любви друг к другу.

– Это объясняется разумной системой проектирования, – сказал Ортега. – Эпидемии здесь бывают, но в составе здешней почвы или атмосферы тут же происходят еле заметные изменения, предотвращающие или останавливающие распространение болезни; дополнительными барьерами служат горы, океаны, пустыни и тому подобное. Кроме того, расовые системы настолько различны, что микробы, опасные для одной расы, абсолютно безвредны для другой. – Он замолчал, но, вспомнив вторую половину вопроса, продолжил:

– Что касается войн, то они непрактичны. Конечно, здесь случаются локальные конфликты, но ничего катастрофического. Секрет заключается в том, что каждый гекс находится на определенной ступени развития и живет по правилам, которые никто не в силах нарушить. Возможно, марковиане хотели смоделировать ситуацию с нехваткой ресурсов или чего-то иного, которая могла возникнуть в реальных мирах, куда должны были отправиться обитатели гексов. Я уже говорил, что отцы этого великого эксперимента очень бережно относились к законам природы. Так вот, в одних гексах работает абсолютно все. В других существуют ограничения на применение техники – например, паровые машины действуют, а электрические генераторы нет. В некоторых гексах вообще можно использовать только мускульную силу. Это объясняет то, что произошло с вашим кораблем: он залетел на территорию нетехнологического гекса, двигатели вышли из строя, и вы оказались на земле. Лицо Трелига прояснилось.

– Все понятно! И вот почему мощность восстановилась, когда потребовалось расправить крылья и загерметизировать окно! Мы дрейфовали над высокотехнологическим гексом!

– Верно.

– Тогда почему бы высокотехнологическому гексу не завоевать низкотехнологический? – спросил Юлин.

– А вам бы этого хотелось? – рассмеялся Орте-га. – Успокойтесь, это нереально. Высокотехнологический гекс слишком зависит от своих машин. Катастрофа, которая случилась с вами на Севере, – прекрасный пример. Можно иметь летательные аппараты и фантастическое оружие, но когда вы вторгнетесь в низкотехнологический гекс, все это перестает работать. Если же граничат два однотипных гекса, то один из них представляет собой сушу, а другой покрыт водой, или атмосфера одного совершенно непригодна для второго, или что-нибудь еще. Давным-давно некий генерал начал завоевательную войну; он действовал в союзе с самыми разными гексами, рассчитывая на то, что каждый из них будет сражаться с врагом, соответствующим ему по технологическому уровню. Но этот план не сработал. Некоторые гексы генералу пришлось обходить из-за атмосферных условий, или из-за слишком вязкой почвы, или из-за чего-то еще; в результате его линии снабжения так растянулись, что их стало невозможно защищать. В конце концов непокоренные гексы разбили его в пух и прах. И войн больше не было, а ведь с тех пор минуло более тысячи ста лет.

Некоторое время все молчали. Затем в разговор вступил Трели г:

– Вы сказали, что когда-то были одним из нас. Как вы здесь очутились?

Ортега ухмыльнулся.

– Новички к нам попадают все время – примерно по сотне в год. Когда марковиане покинули последние планеты, они не выключили свои компьютеры: не смогли. Дело в том, что существует некая система передачи материи – нам не известно, как она устроена, – связывающая все созданные ими миры с Миром Колодца. А у последнего уходящего марковианина просто не хватило мозгов запереть за собой дверь. Она открывается каждый раз, когда кто-нибудь хочет, чтобы она открылась. И мы – отдаленные потомки марковиан – понятия не имеем, что происходит в действительности. В девяносто девяти случаях из ста новоприбывшие даже не подозревали о существовании двери. В тот момент, когда они случайно оказывались с ней по соседству, им просто хотелось попасть в какое-нибудь другое место, или стать кем-нибудь иным, или чтобы все вокруг изменилось. Я буквально пролетел сквозь нее – планета уже уходила.

– А вы о ней знали? – настаивал Юлин.

– Конечно, нет. Я старился, скучал, впереди маячило беспросветное одиночество, от которого меня могла избавить только смерть. У пилотов неизбежно возникает склонность к самоанализу. И вдруг хлоп – я здесь!

– Но как вы превратились в змею? – без тени смущения спросил Трелиг. Ортега засмеялся.

– Всех новичков кто-нибудь приветствует. Вы становитесь тем, кого здесь именуют Пришельцем. Вас инструктируют, а затем пропускают через Ворота Колодца. Как только вы туда попадаете, марковианский компьютер, базируясь на известной ему одному системе классификации, превращает вас в представителя одной из семисот восьмидесяти здешних рас и отправляет в соответствующий гекс. Вы проходите там акклиматизацию и довольно быстро привыкаете к своему новому естеству. Отныне вы предоставлены сами себе.

– Но система переноса материи все еще действует, – заметил Трелиг.