Вячеслав Пальман - Красное и зеленое

Она схватила за руку Ильина:

— Как они смотрят! И ничего не понимают… Это ужасно, Аркадий!

— Лишь бы молчали. Давай следующего…

Вторая ночь тоже прошла без осложнений.

Утром надзиратель с удивлением заметил, что пять человек не встают со своих коек. Он подошел к ним, размахивая хлыстом. На щеках больных пылали красные пятна. Они были в лихорадке.

— Скажите пожалуйста, вы еще болеть вздумали, зеленые лягушки! А ну, вставайте!..

Но больные встать не могли. Фон Ботцки забеспокоился:

— Неужели новая вспышка лучевой болезни? Уж очень быстро она их косит.

И опять ночью в рабочую палатку пришли двое. Но на этот раз их встретили иначе. Ильин и Маша еще не успели подойти к кровати первого больного, как раздался тревожный возглас:

— Кто здесь?

— Тише, — прошептала Маша. — Друзья.

Человек поднялся, всматриваясь в темноту:

— Я ничего не вижу. Вы кто?

— Не говорите так громко, — ответил Ильин. — Сейчас вы все узнаете.

— Почему вы говорите по-русски? Вы русский?

— Да, русский.

— Как вы сюда попали? И что с нами делаете? Мои товарищи такие странные…

— Слушайте, друзья… Когда вас завербовали, вы не знали, куда едете. Вспомните, не так ли?

— Я ничего не помню. Подождите… Нет, припоминаю. Нам сказали, в Испанское Марокко.

— А привезли на этот остров. Здесь вы добываете урановую руду. Руководят производством фашисты. Все делается тайно. Никто в мире не знает об этом промысле. А чтобы вы не вздумали протестовать или размышлять, вам сделали особую прививку.

— Последнее, что я еще помню. Это было на корабле.

— Вот-вот. Прививка сделала вас зелеными. Вы потеряли способность размышлять, думать, гневаться, потеряли память и стали просто, зелеными рабами. Теперь мне удалось вернуть вам человеческий облик.

— Но вы-то сами?..

— Я создал этот препарат. Меня так же, как и вас, обманули и привезли сюда.

— Зеленый препарат? Так вы Ильин!

— Да, я — Ильин.

— Мы знаем вас. Все газеты писали о вашем открытии.

— Это было два месяца назад. С того дня произошло много новых и тревожных событий. Слушайте…

Ильин, волнуясь и запинаясь, все так же шепотом коротко рассказал о событиях последних недель.

— Вы первые, кого нам удалось спасти. Теперь дело за остальными. С вашей помощью мы должны спасти их. Но, если охрана узнает об этом, мы все погибли.

— Что же нам делать?

— Не подавайте вида, что вы стали нормальными людьми. Вот краска. Позелените себе лицо и руки. Избегайте смотреть в глаза надзирателям, особенно будьте осторожны с человеком в полковничьем мундире. Скрывайте чувства, будьте покорны, как ваши несчастные товарищи. Ешьте только ночью. Старайтесь ничем не выделяться. Еще четыре-пять дней, и вы все будете совершенно здоровы. Тогда мы посчитаемся с полковником и его компанией. Завтра нам будет нужна ваша кровь.

— Хорошо. Мы сделаем так, как вы сказали, товарищ Ильин.

Утром надзирателя ждал еще один сюрприз: заболели десять новых, а вчерашние пять больных встали и, не говоря ни слова, ушли в шахту.

— Что за черт! — воскликнул фон Ботцки. — Это не лучевая болезнь. От нее, насколько мне известно, не подымаются. Может быть, новая форма малярии? Идемте посмотрим на больных.

Он по очереди подымал с койки больных, пристально смотрел на них. Больные тяжело дышали, от них несло жаром. Нет, это не симуляция.

— Еще подцепишь какую-нибудь тропическую заразу, — сказал фон Ботцки, вытирая руки спиртом, — смотрите, у них какие-то пятна на руках. Уж не проказа ли? В этом проклятом месте всякой гадости много.

Испугавшись своего собственного диагноза, полковник быстро покинул палатку, тщательно вымыл спиртом руки и уже больше не пожелал возиться с больными. Этого еще не хватало! Утром выяснилось, что заболели последние четырнадцать, а вчерашние больные встали и пошли на работу.

«Какой-то шальной грипп», — решил фон Ботцки.

Фон Ботцки был недалек от истины. Дело, задуманное Ильиным, завершилось. Все рабочие получили препарат «1662» и порцию живительной крови. Люди снова стали людьми. Только теперь, когда рабочие обрели способность мыслить и разбираться в событиях, для них стало понятно, какое преступление совершила группа фон Ботцки перед человечеством, решившись использовать величайшее открытие нашего века для целей, совершенно не совместимых ни с моралью общества, ни с понятиями о чести, ни с христианской религией, приверженцами которой считали себя Вильгельм фон Ботцки и его соотечественники. Шахтеры готовы были немедленно растерзать преступников.

— Спокойно, товарищи, — уговаривал их Ильин. Ночью он опять пришел в палатку вместе с Машей, чтобы сделать переливание крови оставшимся больным. — Дайте встать и оправиться последним двум. Молодчики не уйдут от нас. Еще день-два, и мы станем единственными хозяевами этого страшного острова. А дальше… Мы придумаем, что делать. Всем нам предстоит дальний путь. Будьте готовы к действиям. Они начнутся скоро.

Но действия начались значительно скорее, чем этого хотелось Ильину.

Один из охранников все время помнил о том, что в каких-нибудь двухстах метрах от него живет привлекательная и, что самое главное, почти беззащитная женщина. Ильин в счет не шел. Ведь у него не было никакого оружия. Ночью, когда Аркадий Павлович с Машей ушли в палатку рабочих, этому человеку удалось склонить фон Ботцки на одно, как он выразился, пикантное дело.

— Мы притащим ее к себе на вечеринку, полковник. Конечно, без Ильина.

— Но она же зеленая!

— Э, при чем тут цвет!

Фон Ботцки махнул рукой. В конце концов не все ли ему равно!

Трое мужчин, осмотрев на всякий случай пистолеты, тут же отправились в лабораторию. Они подошли к палатке и прислушались. Каково же было их удивление, когда они увидели, что палатка пуста! Непрошеные гости перерыли все уголки, заглянули под кровати, обшарили камни вокруг палатки — Ильина и Маши не было. Взбешенные, они кинулись назад. И тут, в десяти шагах от своей палатки, они наткнулись на возвращавшихся Бегичеву и Аркадия Павловича.

— А, вот вы где! Мы за вами, фрау Мария! — проговорил рослый охранник.

— Что вам нужно? — спросил Ильин.

Вместо ответа двое других взяли его за руки. Он вырвался. Тогда его ударили и свалили.

— Спасите! — Пронзительный крик Маши спугнул ночную тишину.

И в ту же минуту послышался топот многих ног. Габеманн выскочил из своей палатки, осветил дорогу фонарем. По ней молча бежали шахтеры. В руках у них поблескивали кирки и ломы.