Роберт Шекли - Паломничество на Землю. Сборник избранных рассказов

— Почему бы и нет! — воскликнул один из молодых.

— Нет! — вскричал Кордовир. — Вы впускаете зло. Эти чудовища коварны. Я уверен, что они способны… даже лгать!

Старики согласились с ним, но, когда от Кордовира потребовали доказательств его ужасного обвинения, он не смог предъявить их.

— В конце концов, — заметил Сил, — мы не можем считать их нравственными уродами только потому, что они похожи на чудовищ.

— А я могу! — заявил Кордовир, но его не поддержали.

— Они, — вновь продолжил Хам, — предложили мне — или нам (я не совсем понял кому) — различные предметы из металла, которые, по их словам, могут производить различные операции. Я оставил без внимания это нарушение этикета, поскольку решил, что они незнакомы с ним.

Кордовир одобрительно кивнул. Юноша взрослел на глазах. Наконец-то он начинает проявлять себя по части хороших манер.

— Завтра они хотят прийти в деревню.

— Нет! — воскликнул Кордовир, но большинство высказалось за приход чужаков.

— Да, кстати, — произнес Хам, когда Собрание уже начало расходиться. — Среди них есть несколько женских особей. Это те, у которых ярко-красные рты. Интересно будет посмотреть, как мужчины их убивают. Ведь завтра двадцать пять дней, как они появились.

На следующий день жители с интересом следили за мучительными усилиями пришельцев вскарабкаться по отвесной скале в деревню. Они поражались хрупкости их конечностей и чудовищной неуклюжести движений.

— До чего же уродливы, — пробормотал Кордовир. — И выглядят все одинаково.

В деревне существа вели себя крайне непристойно. Они заползали в хижины, болтали у загона с лишними самочками, брали и разглядывали яйца, рассматривали жителей сквозь различные устройства — черные и блестящие.

В полдень старейшина Рантан решил, что настала пора убивать свою жену. Он отстранил пришельца, который в это время разглядывал его хижину, и резким ударом хвоста убил свою женщину.

Два существа тотчас затараторили между собой и поспешно покинули хижину.

У одного из них был красный рот женщины.

— Должно быть, ее муж вспомнил, что пора убивать свою жену, — заметил Хам.

Жители застыли в ожидании, но ничего не происходило.

— Наверное, он хочет, чтобы кто-нибудь убил ее за него. Вполне возможно, в их стране такой обычай, — предположил Рантан и, не долго думая, хлестнул женщину хвостом.

Существо мужского пола страшно закричало и направило на Рантана металлическую палку. Тот рухнул замертво.

— Странно, — сказал Мишилл. — Не является ли это выражением неодобрения?

Пришельцы — а их было восемь — образовали плотный круг, повернувшись друг к другу спиной. Один держал на руках мертвую женщину, а другие целились во все стороны металлическими палками. Хам подошел к ним и спросил, чем их обидели.

— Я не понял, — сказал Хам после разговора с ними. — Они использовали слова, которых я не знаю, но в их тоне я уловил упрек.

Чудовища отступали. Тем временем еще один житель деревни, посчитавший, что сейчас самая пора, убил свою жену, которая стояла в дверях хижины. Чудовища остановились и стали тараторить между собой. Потом жестами подозвали Хама.

По окончании беседы все телодвижения Хама выражали лишь недоумение и сомнения по поводу услышанного.

— Если я правильно понял, — сказал он, — они требуют, чтобы мы больше не убивали своих женщин!

— Что?! — в один голос вскричали Кордовир и еще с дюжину других мужчин.

— Спрошу их еще раз. — И Хам возобновил переговоры с чудовищами, которые размахивали металлическими палками.

— Все верно, — подтвердил он и без всяких церемоний щелкнул хвостом, отшвырнув одно из чудовищ через площадь. Чудовища стали немедленно отступать, направляя на толпу свои палки.

Когда они ушли, жители деревни обнаружили, что семнадцать мужчин погибли, а Хама, по счастливой случайности, даже не задело.

— Теперь-то вы поверите мне! — закричал Кордовир. — Эти существа нам заведомо лгали! Они сказали, что не будут вмешиваться в нашу жизнь, а кончили тем, что убили семнадцать из нас. Это не просто аморальный поступок, а заранее спланированное убийство.

Поистине это было выше человеческого понимания.

— Преднамеренная ложь! — Кордовир выкрикнул эти святотатственные слова, кипя от ненависти к пришельцам.

Мужчины редко рассуждали о возможных последствиях для тех, кто прибегал ко лжи, — уж слишком кощунственна была тема для обсуждения.

Жители деревни были вне себя от гнева и отвращения, ведь они только что воочию увидели лживое существо и получили о нем полное представление. Вдобавок ко всему — страшно даже подумать! — чудовища замышляли убийство.

Это был кошмар наяву, самый страшный, который только мог привидеться. Оказалось, что существа не убивают женщин, а, несомненно, позволяют им беспрепятственно размножаться. Мысль об этом вызывала тошноту у самых мужественных.

Лишние самочки вырвались из загона и, присоединившись к женам, потребовали рассказать им о случившемся. Когда им объяснили, они рассвирепели куда сильнее мужчин — такова уж природа женщин.

— Убейте их! — рычали лишние самочки. — Не позволяйте им вмешиваться в нашу жизнь. Не позволяйте им распространять безнравственность!

— Они правы, — печально вымолвил Хам. — Мне следовало догадаться об этом раньше.

— Их надо убить немедленно! — закричала какая-то самочка. Поскольку она была лишней и жила в загоне, у нее пока не было имени, но она компенсировала этот недостаток яркостью темперамента. — Мы, женщины, всего лишь хотим вести добродетельную жизнь, высиживая в загоне яйца, пока не придет время замужества. А потом — двадцать пять упоительных дней! Это ли не счастье! Чудовища разрушат нашу жизнь. Мы станем такими же страшными, как они!

— Теперь-то вы поняли? — вскричал Кордовир, обращаясь к мужчинам. — А я ведь предупреждал, я раскрыл перед вами их подлинное лицо, но вы не вняли мне! В трудные времена молодежь обязана слушаться старших!

В ярости он убил двух юношей ударом хвоста. Жители зааплодировали.

— Истребите их, пока они не успели развратить нас! — кричал Кордовир.

Самочки бросились за чудовищами в погоню.

— У них есть убивающие палки, — заметил Хам. — Знают ли об этом самочки?

— Думаю, что нет, — ответил Кордовир. Он уже совершенно успокоился. — Ступай предупреди их.

— Я устал, — угрюмо отозвался Хам. — Я все время переводил. Почему бы тебе не сходить самому?

— Ну, тогда пойдем вместе, — сказал Кордовир, которому надоели эти юношеские капризы.