Орсон Кард - Театр Теней

Конечно, я хочу это сказать самым вежливым образом, о воистину почтенный Гегемон.

Вот что имела в виду Вирломи. Она явно хотела, чтобы ты не понял письма и не смог с ней связаться, если не поговоришь со мной или Сури. Это значит, что она не доверяет тебе до конца. Думаю, что если бы ты написал ей и оставил бы сообщение с паролем «не подножка», она бы поняла, что ты со мной не говорил. (Ты себе представить не можешь, как меня подмывало оставить тебя в этом положении.)

Когда мы подобрали ее на мосту возле бирманской границы, она вошла в вертолет, наступив на спину Сурьявонга, простертого ниц. Пароль – не подножка, а имя ее подножки. И она собирается снова оказаться на мосту, то есть пробирается через Индию к бирманской границе, где сможет прервать линии переброски китайцев в Индию – или, наоборот, помешать попыткам китайцев увести войска из Индии обратно в Китай или Индокитай.

Естественно, она собирается оказаться только у одного моста. Я полагаю, что сейчас она уже организует партизанские отряды, которые готовятся прервать движение на других дорогах между Бирмой и Индией, и есть серьезная вероятность, что она организует что-то и вдоль гималайской границы. Сомневаюсь, чтобы она могла перекрыть границы наглухо, но она может замедлить передвижение войск, связать их защитой коммуникаций и уменьшить способность китайцев к наступательным операциям или ухудшить снабжение боеприпасами – это у китайцев всегда было проблемой.

Лично я считаю, что ты должен попросить ее не спешить. Может быть, я смогу тебе сказать, когда послать письмо с просьбой начать всерьез в конкретный день. Сам я писать не буду, потому что за мной наверняка следят, а я не хочу выводить на нее прямо. Я уже отловил две программные попытки проникнуть на мой компьютер, и каждая мне обошлась в двадцать минут – обе программы пришлось испортить, чтобы они отослали своим хозяевам дезинформацию. Шифрованное письмо вроде этого я еще могу послать, но сообщения, посланные в тайники, могут быть замечены следящими программами локальной сети.

Ты не ошибся, это действительно мои друзья. Но дураки они были бы, если бы не следили за тем, что я посылаю – когда могу.

Боб смерил себя взглядом в зеркале. Он все еще был похож на себя, более или менее. Но ему не нравилось, как выросла голова – непропорционально телу. Она росла быстрее.

Может, я становлюсь умнее? Больше мозгов?

А вместо этого я тревожусь, что будет, когда у меня голова станет слишком большой и мозги слишком тяжелыми, так что шея не удержит эту сборку в вертикальном положении.

Боб сравнил свой размер с платяным шкафом. Еще не так давно ему приходилось вставать на цыпочки, чтобы достать до вешалок. Потом это стало просто. А сейчас надо было опускать руку чуть вниз.

Дверные проемы пока трудностей не представляли. Но появилось ощущение, что надо бы пригнуться.

И почему сейчас рост рванул вверх? Подростковый период ускоренного роста уже позади.

Петра прошла мимо, шатаясь, и скрылась в туалете. Долгих пять минут ее мучила рвота на пустой желудок.

– Должны быть лекарства, которые от этого помогают, – сказал ей Боб, когда она вышла.

– Есть, – ответила Петра. – Но никто не знает, как они могут подействовать на ребенка.

– Никто не изучал? Не может быть.

– Никто не изучал, как они могут подействовать на твоих детей.

– Ключ Антона – это всего лишь пара кодовых мест в геноме.

– У генов бывает и по два-три назначения, и даже больше.

– А у ребенка может вообще не быть ключа Антона, и ребенку не полезно, если ты не можешь удержать в себе еду.

– Это когда-нибудь прекратится, – сказала Петра. – И если надо, меня поставят на внутривенное питание. Ничего, что может представлять опасность для этого ребенка, Боб, я делать не буду. Ты уж извини, если мое рыгание перебивает тебе аппетит перед завтраком.

– Мне ничего не может перебить аппетит, – заявил Боб. – Я – растущий организм.

Она снова рыгнула.

– Извини, – сказал Боб.

– Меня не потому тошнит, что ты так шутишь, – измученно шепнула она.

– Нет, потому что у меня такие гены.

Петра снова рыгнула, и он вышел из комнаты, чувствуя себя виноватым за это, но зная, что пользы от него все равно не было. Петра была не из тех, которых надо поглаживать по головке, когда они, болеют. Она предпочитала, чтобы ее оставили одну. В этом они с ней были похожи. Как раненый зверь, который забирается в чащу выздоравливать – или умирать – в одиночку.

Алаи ждал Боба в просторном конференц-зале. Кресла были расставлены вокруг большой голограммы на полу – территория Индии, Западного Китая и сеть дорог, имеющих военное значение.

Присутствующие уже привыкли видеть здесь Боба, хотя некоторым это не нравилось. Однако Халиф хотел, чтобы он был здесь, и Халиф ему верил.

На глазах у собрания на карте прорисовались синим известные места расположения китайских гарнизонов, возможные местоположения мобильных частей и резервов наметились зеленым. Впервые увидев эту карту, Боб допустил промах – спросил, откуда берется эта информация. Его довольно холодно проинформировали, что и Персия, и израильско-египетский консорциум активно ведут программы запуска спутников и эти спутники – лучшее, что есть на орбите.

– Мы можем определить группу крови каждого солдата противника, – сказал тогда Алаи с улыбкой.

Наверное, преувеличение, но Боб все же подумал: неужто, скажем, спектральным анализом пота?

Невозможно. Алаи не хвастался, а шутил.

Сейчас Боб доверял их информации не меньше их самих – потому что из осторожности кое-что проверил через Питера и некоторые свои связи. Объединяя то, что сообщали Влад из России и Бешеный Том из Англии, плюс американские источники Питера, Боб ясно видел, что мусульмане – Лига Полумесяца – обладают информацией не меньшей. Если не большей.

План был прост. Массовые передвижения войск вдоль границы Индии с Пакистаном, с выдвижением индийских войск вперед. Это должно вызвать мощный ответ китайцев, и их силы тоже концентрировались на границе.

Тем временем тюркские силы уже находились на самой западной границе Китая или за ней, последние несколько месяцев передвигаясь под видом кочевников. На бумаге западный регион Китая казался идеальной местностью для танков и грузовиков, но в действительности снабжение топливом было постоянным кошмаром. Поэтому первой волной тюркских войск пойдет кавалерия, и механизированным транспортом она сменится только при появлении возможности захватывать и использовать китайскую технику.

И это, как понимал Боб, был самый опасный аспект плана. Тюркские армии, объединяющие силы от Геллеспонта до Аральского моря и подножия Гималаев, были оснащены как рейдеры, а им предстояло выполнять работу армии прорыва. У них были некоторые преимущества, которые могли бы компенсировать недостаток бронетехники и поддержки с воздуха. Отсутствие коммуникаций снабжения означало отсутствие целей для китайской авиации. Туземцы китайской западной провинции Синьцзян тоже были тюрками, и они, как и тибетцы, никогда не прекращали попыток вырваться из-под ига Китая.