Александр Щеголев - Львиная охота

Один микролет, подумал я. Не три. Сбежал доблестный негр, отковался от станка, умелец. И богоподобного Куиха с собой прихватил... Обидно.

- Теперь насчет господина Паниагуа, - сказал Вивьен. - Он-то перед тобой в чем виноват?

- Я думал, он причастен к убийству Кони Вардас, - сказал я. - Ты же слышал запись допроса.

- Кстати, - вспомнил Вивьен. - Что ты думаешь обо всех этих летающих солнцах и черепах с двумя зубами?

- На твоем месте я бы думал о другом, - ответил я. - Например, о том, откуда у фанатиков лучевая "отвертка"? И какое к ним отношение имеет полковник Ангуло? Советую, когда гватемалец проснется, специально расспросить его на этот счет. Имей в виду, через двадцать четыре часа "отвертку" можно снова применять.

- Да, - свирепо согласился Дрда. - Z-локатор, рассеиватели. Кто-то за ними стоит, ох как стоит. Blato18... Мигель Ангуло исчез, Жилов. А Паниагуа у нас уже забрали, так что допросить его повторно нет возможности. Зеленые галстуки, кто же еще. И запись твою забрали. Спи спокойно, системотехник. Но завтра - без фокусов, чтоб к десяти утра - у меня за столом!

Отбой.

Я тщательно принарядился, взял электронный блокнот, взял фотокарандаш и вышел из номера. Не забыл прихватить и полотенце со своими волосами. Арно ждал меня возле лифтов; он общался с новым коридорным, рассказывая скучающему юнцу про большого писателя Жилова. Это было хорошо. Пусть все знают, что нас с Арно связывает давнее знакомство, тогда в нужный момент не возникнет ненужных вопросов... Мальчики с секундным замешательством оглядели меня. Я был теперь, как Арно: в такой же укороченной рубашке, в таких же мокасинах, только вместо бермуд я надел шорты. Не нашлось в моем гардеробе бермуд. Зато все в точности совпадало по цвету. Чем хороши изделия из миметопластиков? Цвета своего не имеют, полностью зависят от минутного каприза владельца. А он красовался в точно такой же фирменной кепочке: я купил у бармена сразу две.

Один из ненужных вопросов мы с Арно уже обошли стороной. Я так и не спросил его, почему он не послушал меня, не побежал домой. Зачем было мучить героя? Он давно дал мне ответ. Это был его город, и ему очень не нравились новости, которые со вчерашнего дня передавали все местные информационные каналы. Ни мгновения он не сомневался, что спать я сегодня не собираюсь, потому и вернулся в гостиницу. Что бы я делал без его желания побыть героем хотя бы еще один час?..

- Пошли, побросаем мячик, - сказал я, увлекая Арно в спортзал.

Включили свет, собрали мячи в центре и минут десять разминались под кольцом. Точнее, разминался только он, а я скромно руководил процессом. С маяком на плече не очень-то размахаешься. Юный атлет ничего не понимал, оттого был красен, но терпел, даже старался показать мне класс. Потом я скомандовал: "Все, пора остыть немного" и отправился прямиком в мужскую раздевалку. Арно не удержался, бросил последний разок (попал) и поскакал за мной. Судя по его виду, остыть ему было затруднительно, и чтобы не ляпнул он лишнего, я сунул ему под нос зеленый экранчик блокнота. Там было заготовлено слово: "Молчи!" Арно обиженно поджал губу. Тогда я включил фотокарандаш и быстренько вывел: "Пишем одно, говорим другое". Он медленно кивнул, ставши ужасно серьезным. Он окинул подозрительным взглядом стены раздевалки и вопросительно посмотрел мне в глаза. Я кивнул в ответ.

- Почему вы дышите ртом? - светски осведомился Арно.

- Разве? - сказал я рассеянно, начав работу над новой запиской. По-моему, я носом дышу.

Он заглянул в блокнот сбоку, вывернув шею.

- Вы, дядя Макс, ртом такую узенькую щелочку делаете, наверно, чтобы самого себя обмануть.

- Носом - это важно?

- У меня в детстве начиналась астма. Помните, каким я слабаком был? Климат у нас слишком влажный, а тут еще наследственность. Так вот, когда я начал дышать носом и всегда следить за тем, как дышу, астма вскоре и прошла.

Я повернул блокнот, чтобы ему удобнее было читать: "Меняемся одеждой, дружок, раздевайся".

Мальчик хмыкнул, но протестов не заявил. Раздевалка на то и раздевалка, все естественно. Он только слегка изменился в лице, когда обнаружил, что под шортами у меня ничего нет. Так и было задумано, меченые трусы я снял еще в номере, чтобы не заставлять хорошего человека натягивать на себя чужое белье, ведь не всякому это будет приятно. Поощряется ли Естественным Кодексом хождение без трусов? Не знаю, не знаю. Я жестом остановил Арно, когда тот по инерции взялся за собственные плавки. Не нужны мне были его плавки, достаточно было штанов, рубашки и обуви. Мальчик со скрытым уважением поглядывал на мои шрамы.

- Муж матери - тоже весь такой... - вдруг сообщил он. И тут же испуганно покосился на потолок. - Я говорю, отчим весь больной был, еще до того, как начальником Службы Границ стал. Ранили его в заварушку, когда телецентр штурмовали... пять операций перенес, шрамы кругом... дырка в легких была, пневмоторакс... короче, когда стал следить за своим дыханием, тоже довольно быстро в строй встал. Даже курить бросил. Даже пить... Медкомиссию прошел! А то как бы его начальником Службы Границ поставили?

Мы быстро покончили с переодеванием, и я написал Арно: "Теперь - ко мне. Ты останешься в номере, а я исчезну. Ты - вместо меня".

Долго он читал эту записку, но я не торопил парня с решением. Понятно было, какие вихри проносятся в его стриженой голове. Наконец он взял у меня из рук блокнот и карандаш.

- Значит, я со своей щелочкой из губ неправильно живу? - заговорил я, пока он пишет. - А вы с отчимом, значит, носом смерть попрали?

- Почему мы с отчимом, - ответил он раздумчиво. - Гончар очень многих в городе научил правильно дышать.

- Это который поэт, что ли?

- Почему поэт? Гончар - известный врач из России. И не только же благодаря закрытому рту мы выздоровели, вы же все понимаете...

- Само собой. Биокорректор, помолясь, засунем дружно под матрац. Водяными знаками к сердцу...

Арно дописал записку и показал мне: "Я у вас почитаю, можно?" Ответ мой был таков: "Свет не зажигать! При свете ты - не я". "Что мне тогда делать?" - деловито уточнил он. "Ложиться и спать. До утра". Пока он переваривал информацию, я дополнил картину последним штрихом: "Это регистрирующая аппаратура. (Я переложил ему на плечо полотенце со спрятанными внутри волосами.) Носить с собой даже в туалет. Разворачивать нельзя". Арно хотел было потрогать ношу на своем плече и не посмел прикоснуться. Там точно не бомба? - читалось в его растерянных глазах.

На этом наша переписка иссякла. Когда мы выходили из спортзала, я вдруг сообразил:

- Погоди, твоя мать замужем за генералом пограничной стражи? За товарищем Азой Бриг?

- Ну, - с удивлением сказал он. - А что?