Валерий Капранов - Маг (Читайте знаки - 2)

Грозный рёв Берендея, разносился по всем отдалённым уголкам подземелья, и был настолько устрашающим и громким, что казалось - стены, не выдержав такой нагрузки, непременно содрогаясь, рассыплются в прах, а земля, разверзнется под ногами.

Потрясённый таким оборотом событий, секунду назад, готовящийся к атаке Зарга, неожиданно жалобно заскулил и, поджав от страха, под самое брюхо хвост стал стремительно пятиться в глубь коридора. Но укрыться от схватки не получилось. Бурная в беспорядочном беге, ворвавшаяся в пещеру, толпа обезумевших мерзких тварей, выбросила его, как ненужную, вставшую у них на пути преграду, прямо под ноги разъярившемуся медведю.

Откатившись кубарем в сторону и избежав, чуть было не обрушившихся на него ударов, грозящих ужасной и сиюминутной смертью, Зарга вновь кинулся наутёк, для, того, чтобы повторить свою неудавшуюся попытку к бегству.

Но и тут, ему снова не повезло, теперь дорогу ему перерезал Баян. Среднеазиат, обнажил побелевшие от напряжения дёсна и утробно рыча, стал клацать клыками, приглашая тем самым противника на бой.

Оценив всю безвыходность сложившейся ситуации, Зарге больше ничего не оставалось, как только принять, брошенный ему вызов и он первым бросился в стремительную атаку.

А тем временем, твари подобно полчищам муравьёв заполняли проход и прилегающее к нему пространство.

Это были уродливые, отвратительные существа. На худых, но гибких и жилистых грязно-зелёных телах, висели обрывки гниющей и полуистлевшей одежды. Передвигались они достаточно резво и быстро, касаясь земли всеми четырьмя конечностями, подобно человекообразным приматам. Если бы, не бросающийся в глаза, цвет не естественно зеленоватой, покрытой жёсткой щетиной кожи, остроконечные уши и выпирающие клыки - их вполне бы можно было спутать с большим семейством каких-нибудь экзотических обезьян.

Твари ожесточённо огрызались, топтались на месте и скребли земляной пол своими когтями. В этой создавшейся толчее, они, мешая, друг другу, злобно отфыркивались и шипели, но нападать на медведя по одиночке, пока из них никто не решался. Каждая нежить, несмотря на своё персональное скудоумие, прекрасно осознавала, что в одиночку ей не справиться со свирепым и сильным противником и по этому, все они с нетерпением выжидали удобного момента, для того, чтобы броситься на него всем скопом.

Берендей хорошо знал повадки тварей, а потому абсолютно не обращал никакого внимания, на сражение между собаками за своей спиной. Он внимательно наблюдал за манёврами, которые шаг за шагом производила нечисть, стараясь не пропустить ни одной детали. За Баяна можно было не беспокоиться. Исход поединка был Деду ясен, ещё до того, как он не успел начаться. То, что его противник выказал слабину, да к тому же, проявив малодушие, пытался спастись с поля боя бегством, сыграло решающую роль, для исхода сватки и теперь это был, всего лишь вопрос времени.

Стремительный бросок Зарги, был успешно отражён, ловким уворотом в сторону и отброшенный крупом азиата волкодав, снова кубарем отлетел и ударился со всего размаху о каменную стену. Пёс, вскочил тут же на все свои четыре высокие лапы и, покачнувшись, затряс косматой головой. Координация явно была нарушена.

В другом случае, Баян, обязательно бы дождался, когда противник придёт в себя, для того, чтобы снова продолжить сражение. Но сейчас, ситуация была другой и ему нужно было спешить, для того, чтобы не дать возможности тварям, помешать обороне Берендея.

Не дав Зарге опомниться от случившегося потрясения, Баян прыгнул на своего противника, притесняя его в дальний угол пещеры своей массивной, широкой грудью. Волкодав попытался отпрянуть в сторону, но, увидев, что это ему не удастся, сделал быстрый нырок под низ и нацелил свои клыки, в открывающийся, не защищённый живот волкодава.

Это был, бесчестный приём, для привычных к честным боям собак представителям бойцовских пород. Его часто использовали ощенившиеся суки, когда им не хватало сил и сноровки, для защиты недавно на свет появившегося потомства от вторжения чужаков.

Для Баяна этот трюк не оказался совсем неожиданным, если не сказать наоборот, он ждал подобного поступка от Зарги и поэтому был готов. Азиат вопреки своей ложной неповоротливости изменил в полёте, свою траекторию приземления. И зубастые челюсти, подмятого под него волкодава, громко клацнули в пустоту.

Придавив всем телом косматого Заргу, пёс сомкнул свои челюсти на его загривке. Волкодав, почувствовав угрожающую, нависшую над ним опасность, юркнул в сторону и, перевернувшись на спину, отчаянно забрыкался. Вывернувшись поудобнее, он ухватил Баяна клыками за покрытую толстыми складками холку. Это не причинило никакого вреда, атакующему азиату, так как толстая кожа, на львином загривке, для того и была предназначена, чтобы служить безотказной, надёжной защитой для боевой собаки.

Псы, вцепившись, друг в друга клыками и одновременно вскочили на задние лапы. Никто из них не собирался уступать друг другу, диктуя свои права с позиции силы и разбушевавшегося звериного инстинкта. Но, тем не менее, явное преимущество оставалось за атакующим азиатом.

Улучив момент, когда изрядно потрепанный Зарга, ослабил хватку, для того, чтобы перевести дыхание, Баян, перехватил волкодава зубами за заднюю лапу и стремительно опрокинул навзничь.

Застигнутый врасплох Зарга, завыл и истошно скуля от обжигающей боли, попытался снова схватить противника. Азиат, пользуясь выгодным преимуществом и паническим замешательством Зарги, ловко увернулся от его нерасчётливого движения и сомкнул свои мощные челюсти, на подставившемся под удар горле противника.

В тот же миг волкодава объял леденящий ужас, он отчётливо осознал подступившую к нему неминуемую смерть и издал истошный визгливый вой, умоляющий о пощаде.

Благородный Баян, не разжимая сомкнутых челюстей, оценивающим взглядом окинул окружающее пространство и затем, подкинув скулящего Заргу в воздух, ударом мощной лапы, отправил того в самую гущу, сгрудившихся в ожидании тварей.

Побеждённый пёс влетел в беспорядочный строй копошащейся злобной нечисти, опрокидывая и сминая собой, несколько не успевших, вовремя увернуться особей. Это и послужило сигналом для начала лавинообразной атаки.

Твари резво ринулись в наступление, подминая под себя и затаптывая, первые ряды собратьев, которые пострадали от ударов медвежьих лап, разошедшегося Берендея.

Одной сплошной нескончаемой лавиной, эти мерзкие существа, подступали к дерущемуся медведю. Их неутолимое чувство голода, доводило их до отчаянного безумия и, не смотря на сокрушительные, невосполнимые потери они настойчиво продолжали свои безуспешные попытки.