В Брагин - Искатель утраченного тысячелетия

15 мая 1866 года

Растерянно перебираю листки. Вот еще какой-то клочок. Пытаюсь разобрать.

"Дорогой мой Платон Сергеевич! - с трудом прочитал я. Ты все повторяешь, что с тобой может что-либо случиться, и кто тогда отыщет меня в моем уединении. Так вот: перешли эти пятьдесят две строки из Пушкина в Москву Порошиным по известному тебе адресу. Они знают, как их читать, - прочтут и поймут, где меня искать".

"Они знают, как их читать, - повторил я про себя. - Они знают..." И тут меня вдруг осенило: набор стихов из Пушкина - это шифр. Шифр! Веригин, видно, пользовался им в особо важных случаях. Да, да! Это шифр.

А прочесть его я не могу.

ШИФР АЛЕКСАНДРА БЛОКА

Я снова в Москве. Аэродром. Очередь на стоянке такси. Шоссе в лесу. А вот и Волхонка.

Первым делом достал из чемодана листки с набором разрозненных строк Пушкина.

Пятьдесят две строки. Перелистываю трехтомный словарь языка Пушкина. Знаю, откуда взята каждая строка. Но что с того? Как прочесть по ним, где скрывался Веригин? В таких догадках проходит день... другой... Уже разослал свой запрос пушкинистам. Жду ответа. Но никто не звонит, не пишет: один, видимо, на курорте, другой - в санатории, третий - в командировке.

И идет день за днем. И лежат передо мной загадочные 52 строки Пушкина.

Звонок по телефону. Старый знакомый спрашивает:

- Все мучаешься над разгадкой шифра? Сидишь над непонятными строчками? А помнишь стихотворение Блока "Пять изгибов"?

- Ну, тут просто: ведь сам Александр Блок ясно рассказал об этом в дневнике:

Пять изгибов сокровенных

Добрых линий на земле...

речь здесь идет об изгибах улиц в Ленинграде, тогдашнем Петербурге, улиц, которые и в наше время называются "линии".

- А помнишь, - продолжал мой собеседник, - Блок хотел вести свой дневник при помощи шифра. Как делал это Данте. "Я задумал, - пишет Блок 28 августа 1918 года, - как некогда Данте, заполнить пробелы между строками "Стихов о Прекрасной Даме" простым объяснением событий". Но шифры у Блока, Данте, Пушкина разгаданы, а ты с чем остаешься?

- Ни с чем. Своей загадки отгадать не умею. Вся надежда на пушкинистов. Вот и жду письма... звонка...

ЗАГАДКА СТАРОЙ ФЛЕЙТЫ

Бессонница... Бессонница. Я весь в твоей власти...

Веки мои отяжелели, не поднимаются, но сон бежит от меня.

Не в силах терпеть муку бессонницы, я поднялся, зажег лампу.

Что делать? Ни читать, ни писать не могу. Чем занять себя? А вот: мой чемодан! Все еще не разобран. И стал вытаскивать измятые сорочки, ненужные галстуки. Вынул банку с флейтой. Стал открывать банку.

Но долголетняя ржавчина въелась и спаяла крышку с банкой. Наконец крышка сорвана. Я взял в руки флейту. Какая она старенькая, эта флейта с трещиной на конце! Куда бы ее положить? Ну конечно, в тот ящик письменного стола, где лежат документы и материалы Веригина. Однако в ящике тесно. И я стал разбирать флейту.

Но что же это такое? Бумажка какая-то. Здесь? В этой флейте?

От волнения я прошелся по квартире. Постоял у окна. Погладил спящего кота. Зажег люстру - все четыре рожка. Наконец уселся к столу. И осторожно стал разворачивать слежавшуюся бумагу.

Что это? Мелкие, очень мелкие буквы... Я взял лупу.

Да это же рука Веригина!

"Дорогой Платон Сергеевич! - прочитал я. - Напомни Порошиным: мое местопребывание отгадывается, как и потаенные стихи Пушкина, через 16".

МАГИЧЕСКАЯ ЦИФРА "W"

Сквозь тяжелые шторы пробивается бледный рассвет. Гремит машина, увозящая мусорные ящики со двора.

Шифр Веригина раскрыт... Раскрыт! Я не мог удержаться от радостного восклицания.

Топ, спавший на краю письменного стола, вздрогнул, вытянул и выпрямил лапки, выпустил когти, но тут же спрятал их и снова задремал.

Как прочел я этот шифр? Как разрозненные строчки из Пушкина, записанные рукой Веригина, рассказали мне тайну его местопребывания?

А получилось это так.

Заколдованный цифрой "16", я ломал голову.

Шестнадцать... Шестнадцать... Пушкин... потаенные строфы... потаенные строфы. Какие это?

Внутренний голос мне подсказал: спроси у Пушкина, где и как он прятал свои крамольные строки.

Я кинулся к полке. Схватил академическое издание Пушкина. Том VI, "Евгений Онегин". Большая книга раскрылась на странице 520. "Десятая глава", - прочел я. А ниже мелким шрифтом написанное слово "шифр". Ну конечно: десятая глава "Евгения Онегина" была Пушкиным зашифрована. За-шиф-ро-ва-на!

"Теперь к делу! - сказал я себе. - Сейчас узнаю, где скрывался Веригин".

Чтоб успокоить себя, я заварил крепкий чай. Уселся поглубже в кресло и в сто первый раз всмотрелся в загадочные 52 строки Пушкина.

Теперь надо примериться к каждой 17 строке - каждый раз отсчитывать шестнадцать.

Итак, семнадцатая... тридцать четвертая... пятьдесят первая.

Все эти строки упорно повторяют одну и ту же мысль.

На 17-й читаю: "И остров общий с давних пор"...

На 34-й - "И знойный остров заточенья"

И, наконец, на 51-й прямо сказано: "Песчаный виден островок".

Вот что должны были прочитать Порошины, чтоб след Веригина и его открытия не потерялись!

Остров... островок... Значит, Веригин скрывался где-то на острове.

Но как же так? Ни морей, ни рек около Славска нет. Только болота и болота. С какого "острова" приходил, или приезжал, или приплывал Веригин к доктору Климову?

Остров на болоте? Возможно ли?

Едва дождался девяти часов утра. Позвонил в Институт болотоведения:

- Простите, извините, но бывают ли на болотах острова?

- Еще бы! Даже партизаны на них жили. И самолеты садились на такие острова.

- Спасибо!

Как же случилось, что я раньше не догадался заглянуть в шестой том академического издания Пушкина! Ведь вот он стоит передо мной в книжном шкафу за стеклом рядом с Бальзаком и Стендалем...

И кто только не виноват передо мной в том, что я не раскрыл десятой главы!

Конечно, во всем виноват ты, телефон. Эти звонки, суета, беготня, трамваи, такси, выхлопные газы под окном, бессонница, перенапряжение сердца, встречи неожиданные и запоздалые, нужные и напрасные.

Я обвинил всех и успокоился. А потом опять взялся за себя.

Хорош я! Хорош! Где глаза мои были? Где?

Итак, скорей в Славск. В болотах около Славска разыскать островок, где жил Веригин.

Самолет деловито побежал по дорожке. Собрал силы и поднялся в воздух. И тут, в самолете, посмотрев на уходящее здание аэропорта, я подумал:

"Да! Да! Всего в "Онегине" восемь глав. Это известно из любой хрестоматии. Есть еще девятая глава, неполная, - "Путешествие Онегина". Она печатается обычно отдельно. Десятая же хранилась непрочитанной чуть ли не полвека в частных собраниях. И только в 1937 году она была опубликована. И ключ к ней была цифра "16". А открыл это ученый-пушкиновед П. О. Морозов".