Максим Бондарчук - Долина Моленклоу

- Ну что ж, твоя мечта скоро сбудется. Завтра ты отдашь ее, правда, непонятно зачем. Никто не поможет, а людей, способных хоть как-то повлиять на исход уже не осталось. Борис мертв, пилот - тоже, а Виктор.... Виктор.

- Его убили - в разговор вошла Сара. - Тул лично застрелил его, когда узнал, что ваш истребитель сбили. За ненадобностью так сказать. Потом пришел ко мне и предложил сделку, как и в тот раз, когда наемники только-только высадились сюда. Сказал, что если я приму на себя дела Виктора, они оставят меня в живых и позволят перебраться в "Скалу".

- И что же ты ответила?

- Я отказалась. Однажды я уже сказала "да" и очень сильно пожалела. Второй раз я не хотела наступать на эти грабли. Нет. Никогда. Они вывели его за ворота поселения и застрелили, затем, отнесся немного дальше, сбросили в приготовленную яму. Даже зарывать не стали, а меня привезли сюда. Грей, у нас есть хоть малейший шанс на спасение?

Глупо было лгать ей. Я не хотел этого и просто ответил так, как должен был.

- Скорее всего, нет, Сара. Он сделает все, чтобы никто не выжил - слишком долго он ждал этого. Соберет круг, выведет нас по очереди в него и сделает намеченное. Лучше отдохнуть. День был итак слишком сложным.

- И все? Ты так просто сдашься? Я не верю. Ты не тот, кого я знала, Грей.

- Не надо ничего говорить, Кейт, пользы никакой. Я просто реально смотрю на вещи. Завтра наш день, каким бы плохим он стал, но он будет наш. И все, что действительно мы можем сделать, так это достойно встретить его.

Глава 15

Все когда-нибудь заканчивается. Это аксиома нашей жизни. Деньги, время, патроны в магазине, бойцы, что стояли рядом с тобой, а теперь безмолвно лежащие на земле. Все. Никто никогда не учил меня этому. Простой истине, что гораздо важнее любых навыков рукопашного боя и стрельбы. То, что все в жизни заканчивается. Нельзя идти поперек времени, требуя, чтобы оно остановилось, дало задний ход, только потому, что ты что-то, забыл, не успел. Это глупо. Оно беспристрастно смотрит на нас сверху и тихо делает свое дело и все, что мы можем сделать в ответ - лишь молча следовать за ним.

Ночь закончилась. Быстро. Так, что я не успел понять как это произошло. Здесь не было окон или будильника, чтобы можно было понять, когда всходит и заходит солнце. Все оказалось намного проще. Время пришло. Чеканя шаг тяжелыми сапогами, в назначенное время в коридор вошел солдат. Пройдя вдоль закрытых и пустых камер, он двигался только в одном направлении и вскоре оказался возле нас. Повернулся и посмотрел на еще полусонных и не проснувшихся заключенных. Сара еще спала. Кейт, подбирая свои длинные штаны и скручивая возле щиколотки в небольшой скруток, молча сидела на своем месте. Она уже сказала, что пойдет первой. Предупредила нас, чтобы мы не торопились вставать и могли поймать еще несколько драгоценных минут, прежде чем придут за ними.

Солдат молчал. Он стоял напротив двери и ждал какого-то отдельного распоряжения, которое должно было поступить с минуты на минуты. Будто созданный из мрамора, его тело неподвижно находилось на месте, а глаза внимательно наблюдали за происходящим.

Сложно сказать было ли мне страшно в этот момент или нет. Я просто не думал об этом. Принял ситуацию как неизбежное и вскоре просто перестал ощущать страх в своем теле.

Наконец, когда я уже хотел закрыть глаза, чтобы попытаться заснуть, в коридор, сопровождаемый целой свитой солдат, вошел офицер Тула.

Разговаривая и шутя, он прошел через узкие коридоры этих помещений и через несколько секунд оказался возле нас. Я узнал его. Он был в том самом зале, вместе с главарем и Кливом, когда обсуждался вопрос о нанесении удара по мародерам. Тогда его лицо ничего не говорило о нем, но сейчас, глядя как его оскалившиеся зубы были готовы впиться в каждого из нас, я понял, кем они были на самом деле. Жажда крови все еще была жива в них и спокойная жизнь, лишенная сражений и войн, не могла их устроить в полной мере.

Окинув придирчивым взглядом каждого из нас, он поднял свой автомат и указал на Кейт.

- Дамы вперед.

Она встала со своего места и направилась к дверям. Завесы заскрипели и, спустя мгновение, она исчезла в темных и длинном коридоре. Я слышал как она шла. Даже среди всего этого лошадиного топота, который издавали наемники, мой слух вырывал эти маленькие, едва слышимые шаги робкой и хрупкой женщины, уходящей на свой последний бой.

Когда же входные двери открылись, я на секунду услышал рев толпы. Она, как взбешенный зверь, орала и требовала начала сражения. Эти люди... "Пастырь" был прав, они не были людьми. Невозможно с таким диким желанием требовать смерти другого человека. Невинного, не сделавшего ничего дурного против тех, кто сейчас, образовав круг, требовали крови.

Даже стены не могли заглушить их рев. Сквозь толстые стены он прорывался в эти темные глубины тюремных камер и влетал в уши, заставляя содрогаться при каждом сильном вскрике.

"Животные" - подумал я тут же поймал радостный ор этой толпы. Он то стихал, то вновь нарастал с еще большей силой. Каждый удар, достигавшей своей цели, возбуждал этих людей и заставлял кричать во все горло, требуя развязки всей битвы.

Мне было противно, но сделать с собой я уже ничего не мог. Под эти крики было невозможно находиться здесь и тем более спать. Буквально подскочив со своей койки после очередного крика, донесшегося с поверхности, Сара не могла поверить, что все уже началось. Пробежав глазами по камере и найдя здесь одного человека, она молча опустила глаза.

- Ее уже нет?

- Здесь - да.

- А там? - она направила взгляд в сторону выхода.

- Там... она еще бьется.

- Откуда ты знаешь. Тебя ведь там нет.

- Толпа. Ее крики говорят обо всем. Каждый возглас, доносящийся до нас из "круга" есть подтверждение того, что бой еще не окончен. Но когда они стихнут, перестанут кричать, удовлетворив свою потребность в чужой крови, вот тогда можно будет о чем-то говорить.

Я еще долго стоял возле металлической дверной решетки и слушал как реагировала толпа. Молился, чтобы ее крики не стихли и продолжали нарастать, давая надежду всем нам на благоприятный исход. Но было трудно себя тешить подобными мыслями, ведь Тул не мальчишка. Он знал свои слабости и свои преимущества перед противником, что каждый раз позволяли ему выходить из боя победителем. И говоря об исходе боя, сравнивая, я был почти полностью уверен в смерти этой женщины. У нее не было ни единого шанса. Даже если боги захотят этого, то они ничего не смогут сделать.

И вскоре наступил момент, от которого у меня все внутри перехватило. Толпа замолкла. Затаив дыхание, словно ожидая последнего, добивающего удара, они вдруг взорвались яростным криком. Он был сильнее всех тех, которые были до этого и подтвердили мои собственные опасения. Конец наступил и, судя по тому, что ор не стихал еще длительное время, наступил не для Тула.