Эллис Питерс - Один лишний труп (Хроники брата Кадфаэля - 2)

Берингар стоял на коленях ошеломленный и растерянный. Его черные брови полезли на лоб, глаза округлились, он остолбенел и некоторое время был не в силах вымолвить ни слова. Но ничего, кроме удивления, на его выразительном лице прочесть было нельзя - ни ужаса, ни смятения, ни вины. Затем он наклонился, развернул представшие его взору таинственные одеяния, окинул их беглым взглядом и уставился на камни. Брови его заплясали и затем вернулись на свое обычное место, а в глазах засветился огонек понимания. Он посмотрел на Кадфаэля и, не вставая с колен, залился громким, неподдельным смехом. Хохот сотрясал все его тело, так что даже гирлянды трав заколыхались над его головой. Хороший смех, искренний, буйный, бьющий через край, такой заразительный, что Кадфаэль, не удержавшись, подхватил его.

- А я еще сочувствие тебе выражал, - задыхаясь от смеха, вымолвил Берингар, вытирая слезы тыльной стороной ладони, словно дитя, - утешал тебя, надо же, а ты для меня вон что припас. Каким же я был глупцом, думал, что сумею тебя перехитрить, хотя ведь уже видел, что ты за человек.

- Давай, пей до дна, - упрашивал его Кадфаэль, протягивая наполненную чашу, - за то, чтобы ты всегда одолевал любого соперника, кроме брата Кадфаэля.

Берингар принял чашу и осушил ее от души:

- Что ж, ты это заслужил. Хорошо смеется тот, кто смеется последним, но и я хорошо посмеялся, лучше, наверное, и не доведется. Но как же ты все это устроил? Я ж не сводил с тебя глаз - ты на самом деле вытащил наверх то, что утопил этот парень - я слышал, как ты поднимал тюк, как вода стекала с него на камень.

- Ну да, так я и сделал. Вытащил и опустил снова, но только тихонько. Вот этот узел уже лежал наготове в лодке, а тот, другой, Годит с Торольдом подняли из воды, когда мы с тобой уже порядком отошли.

- Значит, это теперь у них? - посерьезнев, спросил Берингар.

- У них, конечно. А они, надеюсь, уже добрались до Уэльса и теперь находятся под защитой Овейна Гуинеддского.

- Выходит, все это время ты знал, что я слежу за тобой...

- Я знал, что ты будешь следить, если настроился заполучить сокровища. Больше никто не мог бы вывести тебя на них. А коли никак не избавиться от слежки, - назидательно промолвил Кадфаэль, - единственное, что остается, воспользоваться этим.

- Как ты и поступил, - эхом отозвался Берингар. - Мои сокровища! - И он снова рассмеялся. - Что ж, теперь я лучше понимаю Годит. При честной победе и честном проигрыше не должно быть места зависти и злобе - и не будет!

Он снова, уже более трезвым взглядом, окинул разбросанные по земляному полу вещи, нахмурился и поднял глаза на Кадфаэля.

- Мешки, да и камни для веса - это понятно. Ну а это зачем? Какое отношение имеют ко мне все эти вещи?

- Я вижу, ты не узнал ни одной из них. К счастью для нас обоих, они не имеют к тебе ни малейшего отношения. Это, - сказал монах, наклоняясь, чтобы поднять и расправить рубаху, штаны и тунику, - одежда, которая была на Николасе Фэнтри в ту ночь, когда его задушили в лесной хижине под Франквиллем и бросили вместе с казненными в замковый ров, чтобы скрыть это злодеяние.

- Тот самый лишний труп, - тихо произнес Берингар.

- Тот самый. Торольд Бланд ехал вместе с ним, но они разлучились тогда-то это и произошло. Убийца и его поджидал, но с Торольдом у него вышла промашка. Паренек вывернулся и унес ноги вместе с сокровищами.

- Эту часть истории я знаю, - признался Берингар, - это последнее, о чем вы с ним говорили в тот вечер на мельнице, больше я ничего не успел услышать.

Он долго смотрел на лежавшие на полу темно-коричневые штаны и тунику из грубой красновато-коричневой ткани, которые служили лучшим одеянием молодому сквайру. Потом он поднял глаза и внимательно посмотрел на Кадфаэля - ему уже было не до смеха.

- Теперь я понимаю. Ты положил все это в мешок, чтобы захватить меня врасплох, чтобы я выдал себя, содрогнулся, увидев это вместо того, на что я рассчитывал. Конечно - ведь это случилось в ночь после падения города, а я, помнится, выезжал тогда из аббатства, да еще и в одиночку. И в городе я в тот день побывал, и, если по правде, действительно вызнал у Петрониллы куда больше, чем она думала. Услышал я и о том, что двое молодцов во Франквилле дожидаются темноты, чтобы отправиться в путь. Вообще-то я подслушивал, чтобы выведать что-нибудь о Годит, и кое-что узнал и о ней. Понятно, что я попадаю под подозрение. Но неужели я кажусь тебе человеком, способным пойти на такое подлое убийство только затем, чтобы завладеть побрякушками, которые эти дети везут сейчас в Уэльс?

- Побрякушками? - мягко и задумчиво переспросил Кадфаэль.

- О, иметь их приятно и полезно - это мне известно. Но когда уже имеешь столько, что хватает на все твои нужды, то все остальное - не более, чем побрякушки. Золото нельзя ни съесть, ни надеть, ни прокатиться на нем верхом, оно не укроет от дождя и стужи, на нем не исполнишь музыку, его нельзя читать как книгу и любить как женщину.

- Но с его помощью можно купить благосклонность короля, - добродушно возразил Кадфаэль.

- А король и так ко мне благосклонен. Конечно, советники нашептывают ему разное, и он их слушает, но при этом и сам в состоянии распознать дельного человека. И если порой, в порыве ярости, он требует не совсем подобающих услуг, то сам же презирает тех, кто оказывает их с такой раболепной поспешностью, что не дает ему времени опомниться от гнева. Я был в его лагере в тот вечер, он принял меня на службу с тем, чтобы я правил своими замками и оберегал границу, собирал средства и набирал людей, что мне вполне подходит. Да, я был не прочь завладеть казной Фиц Аллана, но и лишиться ее - не велика для меня потеря. Главное - борьба, а она была захватывающей.

Итак, Кадфаэль, ответь мне, похож ли я на человека, который способен, набросившись сзади, удушить ближнего своего ради денег?

- Нет! Подозрения у меня были, поскольку существовали обстоятельства, позволявшие считать это вероятным, но я это давно уже из головы выкинул. Ты не такой человек. Ты ценишь себя слишком высоко, и не уронил бы своего достоинства ради такого пустяка, как золото. Прежде чем устроить сегодняшнее испытание, я уже был полностью уверен, что ты хочешь избавить Годит от опасности - неспроста ты всячески подталкивал меня к тому, чтобы я убрал ее подальше. Ну а попытаться заодно разжиться золотишком - что же тут дурного. Нет, ты не тот человек, которого я ищу. Не так уж много, рассудительно добавил Кадфаэль, - могу я назвать вещей, на которые ты точно не способен, но вот убийство из-за угла точно относится к их числу. Этого от тебя никак нельзя ожидать - теперь-то я тебя знаю. Что ж, значит, ты мне ничем помочь не можешь, раз ничего не узнаешь из этих вещей.