Сергей Щеглов - Банной горы хозяин

Да, да, конечно, спохватился Валентин и вызвал из памяти лицо Григория. Работать от обороны, главная задача – защита охраняемого объекта. На меня не отвлекаться, сам справлюсь.

Кстати, обо мне, подумал Валентин. Камуфляж штука хорошая, но дополнительный условно-проницаемый кокон не помешает. Хватит Силу экономить – сезон отстрела колдунов открыт, того и гляди до меня доберутся. Валентин сложил руки в «коробочку» и сосредоточился на структуре заклинания. Оставшиеся минуты вчистую ушли на обучение кокона – тот поначалу никак не мог понять разницы между быстродвижущимися вражескими и не менее быстродвижущимися дружескими объектами, и пришлось добавлять к его контуру простенькую систему распознавания «свой – чужой». Результатом Валентин остался доволен, а гравилет тем временем перешел с баллистической траектории на атмосферную и начал снижаться над юго-восточной окраиной Санкт-Петербурга.

Начну со Смита, решил Валентин, и вытащил узкий плоский мобильник.

Гудок, второй, третий. На четвертом Валентин понял, что ответа не будет. Посещая корпорацию утром, член Совета Магов Джон Смит даже не догадывался ни о скором явлении Нострадамуса народу, ни о решении немедленно мочить по этому случаю Российский орден, принятом даже не коллегией «Невидимого колледжа», а лично координатором по европейскому региону Рэнделлом Линчем.

Суетится небось не меньше моего, подумал Валентин, убирая телефон обратно во внутренний карман. Приятно, что не только у меня сегодня тяжелый день.

Он сложил пальцы в «щепотку» и поискал по окрестностям ближайший маячок. Тот оказался слева по курсу, в десятке километров, и притом последним в цепочке – указывая прямиком на следовавшую за Григорием «ищейку». Валентин отдал команду гравилету, тот вильнул в сторону, сбросил скорость до трехсот метров в секунду и только после этого нырнул под вереницу рваных облаков. Валентин увидел иссеченную городской застройкой землю, шоссе, по которому плотным потоком неслись машины, и свое собственное заклинание, следовавшее за одной из них.

Проспект Славы, прочитал Валентин на появившейся в воздухе карте. Машина едет в сторону Московского проспекта, а это направление на Пулково. Григорий все еще собирается лететь в Демидовск? Неужели Юлиан не успел предупредить?…

Не успел, понял Валентин. Пуля оторвала Сердце, и Юлиан оказался беспомощен, как человек.

За машиной, скомандовал он гравилету. Снизиться до десяти метров.

Режим повышенной опасности, уведомил гравилет, но команду, конечно же, выполнил. Валентин прикрыл глаза и безо всякого удовольствия погрузился в ментальное пространство. После Могутова и Юлиана трудно было ожидать от этого визита какой бы то ни было пользы.

Издалека сознание министра иностранных дел Ордена выглядело темно-коричневой кляксой с прожилками цвета запекшейся крови. Валентин хоть и ожидал чего-нибудь в таком роде, но все же замешкался на мгновение, боясь испачкаться. Потом, напомнив себе, что идет война, все же отважился заглянуть внутрь.

По сравнению с увиденным, мир замшелых глыб Юлиана показался Валентину уютным и даже родным. По сознанию Григория гулял пронизывающе холодный ветер, плутавший между подпирающих бесконечно далекое небо мрачных черных колонн. Валентин знал, что Обруч заимствует навигационные образы из личной памяти оператора, и для самого Григория его память выглядит совсем иначе, но все же не смог удержаться от жалости к старому колдуну. Его память была памятью призрака.

Поплутав вместе с ветром между колоннами, Валентин уловил лишь несколько случайных образов, в основном брутально-кровавой тематики – оторванные головы, вспоротые животы, разверстые могилы. Понять, какие реальные события скрываются, например, за зрелищем лезущего из-под надгробия мертвеца, которого раз за разом заталкивают обратно специальным трезубцем, было совершенно невозможно. Даже сиюминутные события Григорий воспринимал через призму своих загробных видений – машина представлялась ему черной каретой с выбитыми передними стеклами, шоссе – забитой вооруженными всадниками лесной дорогой, а окружающие здания – мелькающими за черными стволами деревьев каменными статуями исполинских животных.

Не ему, поправился Валентин, это он для подслушивающих такую картину гонит. А сам небось все вокруг в четыре глаза просматривает – в два обычных и два магических. Однако надежды на Обруч здесь уже совсем никакой – разве только отстопить, а больше ничего. Силовой вариант пока отпадает, будем действовать дипломатически.

Одна из громадных статуй стронулась с места, повалила пару деревьев и протянула к карете длинную лапу. Острые как бритвы когти с хрустом рассекли темные доски, и Валентин увидел блеск металла прямо у своего подбородка.

Темп, скомандовал он Обручу, и только после этого понял, что произошло. Терминатор успешно притворился человеком, поймал такси, догнал машину с едущим в ней Григорием, заставил своего водителя начать обгон – и в этот самый момент перетек из одной машины в другую, материализовался за спиной Григория, ощетинился лезвиями-щупальцами, чтобы отнять у колдуна его Сердце.

Снижаюсь, включу блокировку на трех метрах, осознал Валентин уже произнесенный комментарий искинта. Иначе есть риск зацепить людей.

Шестьдесят километров в час, прикинул Валентин. И водитель, конечно же, не пристегнут. Лучше всего было бы телепортироваться на соседнее с терминатором место… но и спрыгнуть сквозь крышу тоже вариант. Тормознулся я вовремя, терминатор еще только начал движение. Пара сотых в запасе; слишком мало, чтобы сохранить колдуну его Сердце, но вполне достаточно, чтобы не дать ему далеко улететь.

Валентин составил в уме заклинание, сложил пальцы в «коробочку», отпустил время и через раскрывшийся в полу люк камнем упал вниз. Боевой гравилет уже выровнял скорость, спустился до трех метров, обернул терминатора двумя гравитационными захватами – но вылетевшую в окно отрезанную руку Григория поймало именно заклинание, и именно Валентин, плюхнувшись рядом с терминатором на роскошное белое сиденье, коротким движением руки переломил все шесть металлических стержней, прижавших Григория к сиденью.

– Следите за дорогой, – сказал Валентин, через Обруч очистив сознание водителя от лишних переживаний. Потом собрал пальцы правой руки в «апельсин» – и вспомнил, что предыдущий терминатор при попытке захвата успешно самоликвидировался.

Убрать подальше, тут же скомандовал он искинту. Лучше всего вверх, метров на двести!

С легким хлопком терминатор взлетел в небо, а на обивке потолка появился второй наспех заклеенный круговой шов. Валентин перевел дух и снова сложил «апельсин».