Юрий Иванович - Сумрачное дно

И тут мне все стало понятно. Из широкого прохода, следом за зайцами, сплошной волной накатывалось стадо байбьюков. То ли они таким образом устроили облаву на мелкую живность и гнали их в пасть другим, то ли случайно так получилось, разбираться было некогда: мне следовало как можно быстрей удирать отсюда.

Отбежал назад и, оглянувшись на труп, пожалел, что туда его волок. Его уже вовсю рвали колобки. И стаду конца-края не было видно. Вспомнил о запрете на свист и придумал, чем занять наших настырных преследователей. Разлился громкой трелью, словно Соловей-разбойник. Все колобки на мой свист не откликнулись, но добрая половина охотно повернула к раздражающему их объекту. Ну а сам «объект», не будь дураком, рванул по проходу вслед за караваном. Если за мной пойдут, отбегу на пару сотен метров да настрогаю на свой след кору нужного дерева. Байбьюки развернутся и наткнутся на бандитов. И те уже ни в коем случае не подумают, что мы скрылись в том направлении. А если монстры не пойдут по моему следу – еще лучше. Пусть сразу на простор каверны выходят да вступают в сражение с нехорошими людишками.

Бежалось мне легко, привольно. Да и мысли нахлынули чуть ли не праздничные. Все-таки поле боя, несмотря на явное преимущество врага в численности, осталось за нами. Да и бандитов теперь намного меньше, только в последнем столкновении мы убили четверых, и двое раненых. Чем не изумительный результат, достигнутый без капельки пролитой крови с нашей стороны? Лепота!

Своих я увидел издалека. Они уже затолкали арбы в развалины. Часть людей готовилась с оружием в руках выступать мне на помощь, и среди них выделялась мечущаяся Ксана со шлейфом распущенных волос вместо шлема. Емельян обессиленно сидел на земле, пытаясь отдышаться. Все-таки недавняя потеря крови, несмотря на залеченные мною раны, сказывалась на рыцаре.

Заметив меня, бегущего, приветственно подняв руку, все несказанно обрадовались, запрыгали и замахали руками в ответ. И только Ратибор продолжал стоять на коленях возле пленника.

Когда я поведал о том, что произошло, Ратибор встал и, дождавшись тишины, рассказал о том, что услышал от уже испустившего дух пленного:

– Чапера поклялся, что не вернется в замок, пока нам не отомстит. Все поддержали его, так что успокаиваться нам рано. А вот хорошие новости – это резкое уменьшение поголовья двуногих хищников. Твоя, Миха, затея с мечом унесла жизнь одного разведчика и легко ранила двоих. А второй сюрприз убил сразу четверых и троих серьезно ранил. А плетущиеся в тылах воины замка Зуб готовы прекратить погоню немедленно и вернуться домой. Их удерживает со всеми только угроза физической расправы.

Такие новости нас всех порадовали. По самым скромным подсчетам, врагов оставалось в живых тридцать семь человек и среди них семеро раненых. Значит, боеспособных только три десятка. А если воины замка Зуб прекратят погоню – нам вообще праздник. Тогда чуть ли не на равных становимся с шайкой Зуха Чаперы.

Ну, где-то так… Примерно…

Теперь следовало решить, что делать дальше, и все уставились на меня. А тут и решать было нечего: как минимум, большой привал. Все выглядели как загнанные лошади, а Емельяна Честного нужно было еще и подлечить. Поэтому я сказал:

– Всем отдыхать и отъедаться! Можно спать. Я немного полечу нашего рыцаря, подправлю остальных, а потом буду наблюдать за дальним входом в эту пещеру. При крайне опасной ситуации бежать в указанном мною направлении, не думая об арбах. Жизнь любого из нас дороже всего барахла вместе взятого. Понятно? Тогда отдыхать!

Я подсел к Емельяну. К сожалению, восстановительная терапия в моих умениях числилась в зачаточном состоянии, и мне предстояло экспериментировать. А это может как помочь, так и навредить.

Начал я с устранения сильно заметных покраснений сращенных ран. Особенно на плече под кожей просматривался дивный клубок пульсирующих, переплетенных язычков пламени. Если бы раненый вылежал должное время, то регенерация проходила бы в состоянии покоя и осложнения не случилось бы. А так не просто пришлось быстро идти, но даже бежать. Вот рану и «растрясло». Но хорошо, что у меня уже имелись навыки, примененные как на Ксане, так и на самом себе.

Я применил тринитарные всплески, которые назвал «горчичниками». И хотя твердо верил, что такое лечение поможет, с досадой цокал языком, наблюдая за весьма медленным прогрессом в ликвидации воспаления.

Выход мне подсказал сам больной:

– А может… мне приложить к коже «свои» груаны?

«Вот я склероз ходячий! – стал укорять я себя, и хорошо, что мысленно. Иначе весь авторитет знахаря растерял бы. – Ведь говорили мне, что даже «чужой» груан, приложенный к щеке, зубную боль снимает, а в случае подобных ран тоже помогает, ускоряет лечение…»

– И это попробуем… – пробормотал я. – Просто хотел испытать другие методы… Чувствуешь, как горячо?

– Более чем, – признался рыцарь, вытирая здоровой рукой пот со лба. – Так и кажется, что плечо сейчас разорвется, словно туда груан засунули.

– Понадобится – и это устроим! Где «твои» ракушки? И сколько их у тебя?

– Три, я ведь тебе говорил… И шесть «чужих». Вот… и вот…

Я заставил рыцаря повернуться набок и уложил три ракушки на розовый шрам, делая это с такой уверенностью, словно творил подобное уж сотни раз. А тут Ксана мне миску с холодной кашей и мясной подливкой поднесла, так что мой червь обжорства сразу проснулся, и губы еле успели прошептать боевой подруге: «Огромное спасибо…» Подруга кивнула с улыбкой и умчалась за новой порцией. Я ел и смотрел, как лежащие груаны начали светиться чуточку ярче. Скорей всего, это заметил только я. Мне удалось рассмотреть и прозрачную вуаль, которая мягко впиталась в кожу и стала медленно прогревать ткани, нежно подталкивая к ускоренной регенерации.

Я это видел! Давился очередной порцией каши и мычал с восторгом. Но в то же самое время был недоволен.

Оглянулся вокруг – все уже поели и посматривали на меня с недоумением. У них я ни подсказок не найду, ни помощи не дождусь. Я понял, чем недоволен: медлительностью регенерационного процесса! Это все могло растянуться часов на пять, а то и шесть! Мои «горчичники» и то быстрей восстановят покров, уберут воспаление и залечат рану.

И тут мне пришла мысль доктора-коновала:

«А не совместить ли два метода? А попутно попробовать сгустить вуаль этих симбионтов. Вдруг что и получится…»

Совершенно забыв данную себе клятву «Не навредить!», я отставил впервые за много дней миску с едой и с увлеченностью маньяка приступил к экспериментам. Не знаю, наверное, именно вот так некоторые и становятся хирургами и прочими стоматологами. Им попросту становится жутко интересно: «А что там внутри? И что будет, если мы вот здесь подденем? Или вот тут потянем? Или в этом месте придавим? А посильней? Ага! Больно? Значит, ткани живые…»