Октавия Батлер - Рассвет

– Ты веришь в то, что она говорит? – спросила Джозефа Леа, после того как тот закончил мучить вопросами Лилит и принялся за свою еду, уже холодную.

– Я верю в то, что в это верит Лилит, – ответил он. – Во что из услышанного готов поверить сам, я пока не решил.

Он немного помолчал.

– Что касается, как нам себя вести: словно мы находимся на корабле или нет, по сути не так уж важно, за исключением того, что в один прекрасный момент может выяснится, что окружающее нас никакой не корабль. Однако следует иметь в виду, что корабль, находящийся в космосе – это идеальная тюрьма, из которой нам никуда не сбежать, даже если мы сумеем вырваться из этого зала.

Лилит согласно кивнула, испытывая к Джозефу чувство благодарности.

– Вот именно, – поддержала она. – Именно это и важно. Если мы примем ситуацию как должное и будем проявлять выдержку независимо от того, что кто думает насчет корабля, мы выживем и быть может, окажемся в конце концов на Земле.

Она рассказала им про оанкали и об их плане вновь заселить Землю человеческими общинами. После этого она поведала им о генетическом обмене, потому что считала важным, чтобы все об этом узнали с самого начала. Если она станет выжидать лучшего момента, то такая новость и ее молчание могут быть восприняты как предательство с ее стороны. Открыв же все теперь, она предоставит людям возможность вознегодовать над идеей услышанного, обдумать и сжиться с ней, а после понять, что же она, эта идея, на самом деле может означать.

Тэйт и Леа восприняли ее рассказ со смехом, наотрез отказываясь верить в то, что какие-то манипуляции с ДНК могут соединить человеческие гены с чужеродными инопланетными генами.

– До сих пор, насколько я могла в этом разобраться, – ответила Лилит, – я не встречала еще не одного живого существа, рожденного от помеси человека с оанкали. Но исходя из того, что я уже видела, исходя из того, как оанкали сумели изменить меня саму, я верю в то, что их познания в области генетики очень велики, а также и в то, что в отношении нас они действительно способны что-то планировать. В чем именно они попытаются улучшить нас… или изменить до неузнаваемости, не говоря прямо, что уничтожить как расу, в чем это будет все заключаться, я пока что представления не имею.

– Что ж, – подал голос Курт, – до сих пор я не видел здесь ничего сверхъестественного.

До того как открыть рот, он долгое время молчал, слушал и гладил руку Селены, которая сразу уселась рядом с ним и по мере повествования Лилит, принимала все более и более испуганный вид.

– Только когда я действительно что-то увижу – я говорю не о движущихся стенах – только тогда я во что-то поверю. А до тех пор все эти рассказы не стоят выеденного яйца.

– Что касается меня, – сказала Тэйт, – то я, даже если увижу что-то, вряд ли сразу поверю, что это дело рук инопланетян.

– По мне, так я готов допустить, что в планы наших хозяев могут входить какие-то эксперименты с человеческим генетическим материалом, – заметил Джозеф. – Вещи подобного рода не зависят от того, кем они являются – людьми или инопланетянами. До войны генетика сделала несколько очень больших шагов вперед. Таким образом к настоящему времени все достижения в этой области науки могли развиться в нечто вроде особой евгенической программы. К примеру Гитлер, одержи он победу во Второй Мировой войне и окажись в его руках соответствующие технологии, не преминул бы заняться чем-то подобным.

Джозеф тяжело вздохнул.

– Считаю, что наилучшим выходом в данной ситуации будет постараться узнать по возможности как можно больше. Нужно собирать факты. Держать глаза и уши открытыми. Впоследствии эти знания могут нам очень пригодиться, если вдруг нам представится возможность бежать.

Узнать как можно больше и бежать, с восторгом повторила про себя Лилит. Она готова была обнять и расцеловать Джозефа. Вместо этого она опустила глаза в тарелку и положила в рот кусочек уже холодной еды.

Спустя три дня, после того как Лилит стало очевидно, что Курт ведет себя спокойно и не стремится стать источником неприятностей – по крайней мере в ближайшее время – она пробудила Габриэля Ринальди и Беатрис Дуайр. Она попросила Джозефа помочь ей с Габриэлем, предоставив Беатрис заботам Леа и Курта. Селена по-прежнему была не способна участвовать во всем, где приходилось иметь дело с обнаженными людьми, тем более с трудом контролирующими себя. Тэйт раз за разом повторяющийся процесс Пробуждения похоже уже начинал надоедать.

– Думаю, что нам стоит каждый раз во время очередного Пробуждения удваивать количество наших людей, – сказала она Лилит. – Таким образом мы ускорим процесс, и повторяться придется меньше. Чем скорее все будут в сборе, тем скорее мы отправимся на Землю.

Было похоже, что Тэйт принимает идею о том, что она находится не на Земле – наконец-то, отметила про себя Лилит. Это было уже кое-что.

– Я и без того Пробуждаю больше людей, чем планировала ранее, – ответила ей Лилит. – Прежде чем мы отправимся на Землю, нам придется научиться жить и работать вместе. На Земле, в джунглях, мы приобретем столько свободы и независимости, что нам будет некуда их девать. Поэтому мы лучше подготовимся к будущему, если будем давать новеньким время для того чтобы привыкнуть и приспособиться, а также для того чтобы вся разрастающаяся структура каждый раз устоялась.

– Структура? Что это за структура? – на лице Тэйт появилась улыбка. – Не лучше ли назвать нас семьей, а ты станешь нашей Мамой?

Лилит только взглянула на нее в ответ.

Чувствуя, что продолжения разговора не будет, Тэйт пожала плечами:

– По-моему ничего не может быть проще – Пробуди несколько человек, усади их в кружок вокруг себя, расскажи, что творится вокруг – они тебе, конечно, не поверят – ответь на их вопросы, покорми первым обедом и на следующий день можно заниматься с новой группой. Все можно устроить просто и быстро. Пока человека не Пробудишь, он не научится работать в коллективе – по-моему, это ясно.

– А по-моему, это не так. Я много раз слышала, что ученики в небольших классах успевают быстрее, чем в больших, – ответила Лилит. – В данном случае особенно важно не торопиться.

Спор закончился так, как обычно заканчивались все споры между Тэйт и Лилит. Никакого итога. Победа ни на чьей стороне. Лилит продолжала следовать своему плану, Пробуждая людей понемногу, о чем Тэйт имела свое мнение.

Через три дня Габриэль Ринальди и Беатрис Дуайр освоились в кругу новых знакомых. Габриэль приударил за Тэйт, к чему та вроде бы относилась благосклонно. Беатрис избегала контактов накоротке с мужчинами, однако активно участвовала в бесконечных диспутах, посвященных их текущему положению, поначалу будучи настроенной скептически и с недоверием, но постепенно принимая очевидное во главе с общепризнанной теперь уже философией группы: «научиться и убежать».