Владимир Кузьменко - ДРЕВО ЖИЗНИ(Фантастический роман в 3 книгах)

В который уже раз Эрик почувствовал присутствие в себе Сергея. На этот раз Сергей заговорил в нем в полный голос. Эрик не прерывал его, слушал, сознавая справедливость доводов своего второго "Я". Но одно дело – сознавать, другое – принимать. А этого Эрик сделать уже не мог.

– Ну, хватит, замолчи! – сказал он ему.

Сергей замолчал. Замолчал, но не ушел. Он был в нем, где-то внутри, ворочался, как страдающий бессонницей человек, вызывая раздражение уже одним своим присутствием. Сергей не был совестью Эрика. Это было бы слишком просто. Эрик не совершил ничего такого, что бы нанесло ущерб его совести. Сергей просто напоминал ему, напоминал о том, что в нынешнем положении не играло никакой роли. Что связывало его с Землей, кроме воспоминаний? Эрик вдруг почувствовал, что на этот раз он не прав. Разве он, Эрик, спас элиан? Нет, спас Сергей, а Эрик пришел позже! Именно его земная сущность, его память! Через эту земную сущность Земля протянула руку помощи Элии. Кто же он, Эрик? Узурпатор, воспользовавшийся чужим трудом и заслугами, или только внешняя оболочка земного Сергея, более понятная элианам, а следовательно, более полезная для Сергея в его деятельности на этой планете?

– Наконец-то ты меня понял! – послышался явственно голос Сергея.

– Значит, ты меня не осуждаешь?

– Нет, конечно! Будь Эриком, но будь и Сергеем. Если ты перестанешь быть Сергеем, ты не будешь здесь больше нужен. Но если ты не будешь Эриком – тебя не поймут, а это одно и то же.

Примирение состоялось.

– Послушай, а ты знаешь, что такое счастье?

– Приблизительно!

– Интересно!

– Счастье – это неистощимая сума желаний. Ты вытаскиваешь из нее одно за другим, а она не истощается.

– Примитив!

– Возможно!

ОТЧУЖДЕНИЕ

Прошло двадцать лет. Старый Дук умер. На его место был избран другой вождь. Власть Дука не перешла по наследству к Гору. Нового вождя племени элиан звали Чак. Эрик почти не был с ним знаком. В ту памятную ночь, когда на взмыленном коне к нему прискакал Юл с сообщением о том, что Дук умирает и хотел бы перед смертью с ним увидеться, Эрик только-только вернулся из длительной поездки в соседнее племя элиан, находившееся от его дома на расстоянии ста пятидесяти километров. Его сопровождали шестеро старших сыновей. Они только зашли в лом, как вслед за ними появился Юл. Все путники промокли до костей, однако, узнав в чем дело, Эрик не стал даже переодеваться, только накинул на себя теплый плащ. В конюшне он оседлал свежую лошадь, и они с Юлом поскакали во весь опор к селению.

Ночь была такая темная, что он почти не различал впереди себя силуэт скачущего Юла. Дорога размокла. Неподкованные копыта лошади скользили по глинистой почве. Рискуя ежеминутно упасть вместе с лошадью в дорожную грязь, Эрик гнал коня, стараясь не отстать от спутника.

В селение въехали уже перед самым рассветом. Оба были мокрые и в грязи. Бросив коней посреди двора, они вбежали в дом. Их встретил Гор. На вопросительный взгляд Эрика ничего не ответил, только опустил глаза и покачал головой. Эрик сбросил мокрый плащ и, отерев кое-как покрытые грязью ноги, вошел в спальню Дука. Дук лежал на широкой постели. Лицо его заострилось.

Высушенные старческие руки покоились поверх одеяла. Он дышал тяжело, с хрипом. Вокруг стояли его многочисленные домочадцы. Завидев Эрика, Дук сделал едва заметное движение. Собравшиеся у его постели родственники тотчас же покинули комнату, оставив его наедине с Эриком.

Эрик пробыл возле Дука около часа. Что ему говорил перед смертью старый вождь, он никому никогда не рассказывал. Последнее напряжение, связанное с этой беседой, совсем подорвало силы умирающего, и он заснул, выпуская из своей холодной руки руку Эрика. Эрик осторожно высвободил руку и вышел. Дук умер спустя два часа, так и не просыпаясь.

Похороны состоялись на четвертый день. На могиле старого вождя насыпали высокий холм. Элиане, не знай религии, не придерживались пышных похоронных церемоний, но чтили умерших, содержали в порядке могилы, на которые ставили памятники из гранита и песчаника. Иногда памятники украшались скульптурными портретами умерших. Так и на этот раз, на могилу Дука был поставлен такой скульптурный портрет. Старый вождь, высеченный из мрамора, сидел в кресле, опустив руки на подлокотники, задумчиво склонив голову.

Смерть Дука не была неожиданностью для соплеменников. Ее ждали и к ней готовились заранее. Такая предусмотрительность немного покоробила Эрика, хотя он уже привык к тому, что элиане очень спокойно относятся к смерти. Может быть, это потому, что задолго до кончины они угадывают время ее наступления, и не только тот, кому суждено умереть, но и окружающие его люди. Человека здесь хоронили дважды: первый раз, когда узнают срок кончины, второй – когда она наступает. Поэтому горе, связанное с потерей близкого человека, поражает родственников в тот день, когда они узнают о неизбежном, но затем, со временем, притупляется, и, когда приходит сама смерть, ее встречают, как это не кажется диким и невероятным, с каким-то облегчением, приносящим снятие напряжения ожидания. Это выразилось не только в готовом памятнике, который поставили рядом с могилой сразу же за погребением тела, но и в том, что уже давно в селении был выбран новый вождь племени, который, однако, еще не вступал официально в должность, но фактически уже управлял делами племени.

Эрик ничего не знал о предстоящей кончине Дука, так как тот велел ему ничего не говорить. Скорее всего Дук щадил чувства своего друга, зная его искреннюю привязанность.

В последние пять лет они виделись редко. Дук уже не мог ездить верхом. Эрику же, занятому делами, все было как-то недосуг выбраться к нему в селение.

Дела между тем шли не так, как предполагали Дук и Эрик. Последние пять лет племена, входящие в союз, почти перестали присылать для обучения курсантов. Их количество с пятисот сначала снизилось до двухсот, затем – до пятидесяти. Под конец остались только младшие командиры, но и среди них началось "брожение". Уже пять, вместе с семьями, покинули свое жилище и уехали в родные селения.

Эрику пришлось законсервировать лабораторию. Количество обрабатываемой земли в усадьбе сильно сократилось. Теперь она в основном обрабатывалась его сыновьями. Шесть из них были уже женаты и жили в отдельных домах со своими женами и детьми – внуками Эрика. Три дочери покинули его дом, выйдя замуж. Еще десять сыновей и пять дочерей достигли брачного возраста, но еще не создали себе отдельных семей и жили вместе с отцом. Остальные дети были еще малы и не могли работать в поле. Чтобы прокормить семью, в которой вместе с детьми было больше шестидесяти человек, Эрику пришлось самому стать за плуг. Правда, время от времени приходили обозы с продовольствием, но после смерти Дука они стали появляться все реже и реже.