Михаил Михеев - Стрелок

Тем временем напарники осваивали трофейный мотоцикл. Ну что же, техническим откровением агрегат не являлся – по сравнению с "харлеями" и "ямахами", на которых рассекали обкуренные молокососы, "золотая" молодежь их родного мира, так и вовсе примитивная. Зато наверняка довольно надежная и простая в ремонте. С коляской, что характерно. И, в качестве бонуса, пулемет, на этой самой коляске установленный. В общем, очень даже неплохое приобретение, с полным баком и даже парой запасных канистр. И завелся мотоцикл, кстати, самая настоящая "бэха", моментально. Динамика, правда, была так себе, но зато ее на мотоцикле чувствовать получалось лучше, чем в автомобиле, поэтому по деревне они промчались лихо, распугивая кур и ловя на себе испуганные взгляды из окон. Да уж, как бы немцы потом сюда не пришли, они ведь отомстят, но тут уж деваться некуда – теперь уж только вперед! Они и рванули вперед, благо, если верить карте, проблем с дорогой не ожидалось.

Дороги, правда, были… Ну, с качеством местных дорог напарники познакомились еще в первую командировку, однако сейчас было еще хуже. Узкий, в хлам разбитый и раскисший от воды проселок, с глубокими колеями и не менее глубокими лужами. Мотоцикл скакал по дороге козлом, обдавая наездников грязной водой из-под колес, и зубы напарников, несмотря на все усилия, громко лязгали в такт этим прыжкам. Павел попробовал было высказать все. Что думает про эту дорогу, но прикусил язык и обиженно замолчал. Александр был несколько спокойнее – просто он представил, как по таким дорогам везут раненых, и сделал вывод о том, что ему, оказывается, вполне комфортно.

Тем не менее, несмотря на тряску и грязь, быстро облепившую седоков толстым слоем и сделавшую их похожими на двух снеговиков, вернее, грязевиков, свою задачу мотоцикл выполнял исправно, бодро неся их в сторону цели. Ночью, правда, темп пришлось снизить – на такой дороге запросто можно было перевернуться. Вдобавок фара, установленная на мотоцикле, давала на редкость слабый, почти не помогающий видеть дорогу свет. Хорошо еще, не встретили никаких местных аналогов ГАИ, а то вообще дело швах стало бы. В конце концов, когда стало понятно, что далеко таким Макаром не уедешь, диверсантам и вовсе пришлось остановиться, поспать до утра, а с рассветом, со свежими силами, двинуться дальше. Дорога, что характерно, за ночь лучше не стала, зато усталости добавилось – короткий сон практически не помог. Но все же гнал Александр с чувством, так что, когда два злобно шипящих диверсанта увидели перед собой дорогу, у них в запасе оставалось еще целых четыре часа – вполне достаточно, чтобы перевести дух.

Место было похуже, чем в прошлый раз – ни тебе уклонов, ни поворотов. Точнее, можно было найти и то, и другое, но пришлось бы тащиться еще несколько километров, а дорог, пригодных для мотоцикла, вдоль железки не наблюдалось. В свете того, что станция была недалеко, а расстояние до точки перехода, напротив, избыточным, после акции пришлось бы быстро делать ноги. Поэтому, немного подумав, решили не мудрствовать лукаво, а рвануть состав прямо там, где выехали, тем более что охраны здесь не наблюдалось. Оставалось лишь замаскировать транспортное средство и замаскироваться самим. Ну и отдохнуть, естественно, чтобы руки не дрожали, ведь права на промах не было. Два выстрела, и все.

Паровоз, отчаянно дымя, появился в точности по расписанию. Так же по расписанию он и загремел с насыпи, когда выстрел из гранатомета разворотил рельсы перед его колесом. Александр пальнул со всей пролетарской злости и, что характерно, попал. К счастью, состав уже достаточно разогнался, и вагоны, полетев вслед за паровозом, с рельсов сошли почти все. Бодро так сошли, с каким-то невероятно сочным лязгом втыкаясь друг в друга и переворачиваясь. Некоторые складывались буквально в гармошку, такой силы были удары. Машинисты, наверное, даже понять ничего не успели, когда паровоз рухнул вниз, выбросив над собой облако пара из лопнувшего от страшного удара котла. Лепота! Что называется, первую часть дела выполнили. Получилось, даже одну гранату сэкономили. Теперь надо было убедиться, что вагоны с ценным грузом находятся в общей куче, а не отцеплены, к примеру, еще на станции, ну и, само собой, этот самый груз реквизировать. Сделать это можно было одним-единственным способом – подойти и проверить. Этим, собственно, и занялись. Держа автоматы наизготовку, напарники со всех ног бросились к месту крушения – им не было нужды таиться, если кто-то из немцев и остался цел, то особой прыти от них сейчас ждать не приходилось.

Это было… неприятно. Людей из разбитых вагонов попросту раскидало. Лежали трупы, стонали раненые, в ноздри шибало нездоровым, каким-то физически тяжелым запахом крови. Самое интересное, что не ощущалось ничего, кроме раздражения – может, потому, что у обоих уже было на душе некоторое количество жмуров, а может, то, что оба в душе прекрасно осознавали, что никто этих фрицев сюда не звал. Сидели бы дома, нянчили бы киндеров да навещали муттеров, и было бы им счастье. Ну а нет – так вот же он, результат, получите и распишитесь. Мир, конечно, был не их родным, а, так сказать, точной копией, но какая разница? У обоих предки воевали на этой проклятой войне, так что отношение к фашистам было вбито в головы, наверное, на уровне генетической памяти. При этом тот факт, что немцы были не фашистами, а нацистами, роли не играл совершенно – может, разница и была, но и Александру, и Павлу было на нее, по большому счету, горячо наплевать. Они просто шли, равнодушно перешагивая через уже мертвых и пока еще живых, к тем вагонам, которые их, собственно, интересовали.

Там, кстати, нашлось несколько фрицев, которые остались не только живы, но и не очень пострадали – так, оглушило слегка при крушении. Кто-то даже попытался организовать сопротивление, но напарники заметили эту нездоровую тенденцию раньше, чем им смогли причинить хоть малейший вред, и тут же жестко пресекли из автоматов, добавив в качестве красивой точки пару гранат. После этого желающих поиграть в героев больше не находилось – может, и был еще кто-то уцелевший и даже сохранивший боеспособность, но впечатленные тем, как можно в два ствола уделать кого угодно, они весьма правдоподобно изображали трупы. Ну и на них, соответственно, внимания не обращали. Лежат себе – ну и пусть лежат дальше, пейзаж украшают.

К счастью, прицепные вагоны так никуда и не делись – останься они на той станции, хрен бы до них добрались. Во-первых, идти на штурм станции силами двух человек было извращенной формой самоубийства, а во-вторых, их могли просто прицепить к другому поезду и отправить в Рейх, например, еще той ночью. Однако вот они, родимые, лежат. Оставалось только быстро осмотреть их да найти искомое. Кстати, не такая уж это оказалась и простая задача – найти среди обломков один-единственный ящик. Однако же, нашли, и даже провозились недолго. Ну да, тот самый ящик, та самая маркировка. Вдвоем его без особых усилий вытащили на свет божий, и бегом потащила к мотоциклу. Бегом – это потому, что где-то вдалеке уже ясно виден был медленно перемещающийся дым, видимо, шел очередной поезд. Павел, правда, успел хозяйственно прихватить с собой удачно подвернувшийся под руку чемодан кого-то из офицеров и, несмотря на злое шиканье Александра, расставаться с ним не пожелал – трофей, однако. Ну и пес с ним, бывший киллер не видел особой нужды в том, чтобы пресекать так внезапно проснувшуюся в законопослушном аспиранте склонность к мародерке, раз это не мешает делу. Интересно человеку стало, какого цвета трусы у фрица, так пускай смотрит. Может, и впрямь что интересное попадется.