Вы – чародей. Пособие по выживанию в средневековой Англии - Брендон Сандерсон

– Самопочинку обуви при всей ее маловероятности не спишешь на статистическую случайность.

– Допустим, – кивнул Райан. – Но должно же быть какое-то объяснение. Нам известно, что в этом измерении творятся странные дела и это привлекло сюда Ульрика…

– Объяснение есть: люди заключают сделки с вихтами.

Райан пожал плечами, но оставил эту тему. Он покопался в своей сумке, извлек и отложил в сторону пистолет, имеющий неприятную способность пробивать броню вроде моей. Затем бросил мне нечто белое и пухлое.

Пакетик маршмеллоу?

– Я знал, что мне предстоит походная жизнь, – сказал он, – и берег их, но раз уж остался всего один день…

– А ребятам что, не пришлось по вкусу? – указал я на спящих.

– А ты не пытался кормить местных нашими сластями?

Я отрицательно покачал головой.

– Они не любят сахар так, как мы. – Райан вручил мне прутик.

Мы держали маршмеллоу над пламенем, как делали это в походах с его отцом. А ведь классно было тогда. Потрескивал костер, пахло жженкой – я всякий раз передерживал и портил конфету. Райан, как и встарь, отдал мне свою, идеально подрумяненную.

Я смотрел на дьявольское свечение углей – они то чернели, то разгорались под ветром, словно костер дышал.

– Вот скажи, когда все покатилось к чертям?

– Наверное, когда ты закорешился с преступниками.

Я покачал головой:

– Нет, Райан. Все уже было разрушено, я отчаялся. Потому и закорешился…

– Может, не стоило бросать учебу?

Ах, Райан, Райан, как это на тебя похоже!

– Я не добровольно ушел из академии, – тихо произнес я. – Меня выперли.

Райан повернул голову и вопросительно взглянул.

– Заявили, что у меня неправильное отношение к делу, – продолжил я. – Негодный психологический настрой. Я ведь старался, Райан. Очень старался. Делал все, что требовали. Пытался поступать как ты. Если лезть вон из кожи, обязательно добьешься успеха, так ведь? Да только ни хрена не получалось.

– Ты избегаешь ответственности, – сказал Райан. – В жизни не все решает удача.

– Правда? – прошептал я. – А когда я провалил тест ОМ-3 из-за глючного принудительного обновления нанитов? Помнишь? Оно перевело мой хронометр на час назад, и я опоздал.

– Единичный случай, Джонни.

– У тебя в группе училась Ванесса, и она зазвала тебя на вечеринку к ее отцу, – напомнил я. – Потом ты устроился в его отдел.

– Толковый нетворкинг.

– Счастливый нетворкинг, – возразил я. – Райан, если вероятность допускает, что все атомы в комнате полетят в одну сторону, разве не может у такого парня, как я, все складываться плохо снова и снова? Я не веду к тому, что все случившееся со мной было чистым везением. Но оно сыграло свою роль.

– Маленькую роль.

– Маленький камень запускает лавину, – сказал я. – Жизнь не похожа на стол для игры в кости, где у нового броска такие же шансы на выигрыш, как и у предыдущего. В реальной жизни, когда проигрываешь немножко, это заставляет задуматься, чем ты заслужил невезение. Ты нервничаешь, совершаешь ошибки, пытаешься во что бы то ни стало отыграться и теряешь еще больше. Неудачи копятся, и в конце концов ты заходишь так далеко, что… Ничего уже не исправить.

Я тяжело вздохнул. Что я делаю? Пытаюсь оправдаться? Списать собственные дрянные решения на внешние обстоятельства?

Нет, подумал я. Дело не в ответственности, она тут ни при чем. Просто я всегда считал себя никчемным.

Никакая беда меня не раздавила. Просто… этих бед накопилась гора.

– Наверное, ты прав, – сказал Райан, снимая с прутика отменно зажаренную пастилку.

– Да ну? – хмыкнул я. – То есть ты согласен?

– Твои слова заставили меня задуматься вот о чем. В какой мере уверенностью в себе я обязан тому, что у меня все получалось? Когда я вижу перед собой неудачника – без обид, ладно? – мне хочется верить, что свою судьбу он заслужил. Это помогает надеяться на то, что со мной ничего подобного не случится.

Я кивнул.

– И все-таки, Джонни, – продолжал Райан, – ответственность – это важно. Наше поведение в тяжелых жизненных ситуациях – единственное, что мы контролируем.

– Контролируем ли?

– Приходится. Иначе у нас не будет выбора.

– Может, это слишком сложно, – сказал я. – А может, всего лишь заумная, занудная чепуховая чепуха.

Некоторое время мы молча слушали, как огонь пожирает дрова. Наконец я произнес тише прежнего:

– Только когда ушла Джен, я понял, что отравляю всех вокруг. Но моя дрянная жизнь на этом не закончилась. Я просто существовал. Как вирус. И я не смог бы стать другим, если бы жил по-прежнему. Необходимо было уйти…

– То есть ты купил книжонку и прыгнул в межпространственный портал?

– Плохо соображал тогда, – прошептал я. – Я убил ее, Райан.

– Не говори так. Ты ее не убивал.

– Я прогнал Джен, – сказал я, закрыв глаза. – Ей было бы лучше с тобой. Мы оба это знаем.

– Может быть. – Он вздохнул. – Но я не виню тебя, Джонни.

– Тебя нервируют разговоры о ней. Всегда нервировали.

– По другой причине, – сказал Райан. – Это не то, что ты думаешь.

Я вопросительно посмотрел на него.

– На тебе немало грехов, но выбор Джен – это выбор Джен. Тут нет твоей ответственности, и я никогда не винил тебя. Любовь к Джен – одна из самых правильных вещей в твоей жизни.

Я встретил его взгляд. О черт! Похоже, он говорит серьезно!

– Ты пришел сюда за новой судьбой, – сказал Райан. – Что ж, думаю, у тебя есть шанс. Мы вместе одолеем Ульрика – и ты навсегда останешься человеком, который сделал великое дело. Тебе предстоит совершить нечто очень и очень особенное.

– Что именно?

– Выбраться из-под лавины, Джонни. Спастись.

Глава 30

– Нарисовать человека не так трудно, как ты думаешь, – произнес я, сидя в седле.

– Ну конечно, – хмыкнула Сефауинн, шагая рядом. – Пустячнейший краэфт.

– Это не краэфт, – сказал я.

– Ага. И отражать голой кожей острую сталь тоже не краэфт.

– Это совсем другой некраэфт, – улыбнулся я. – Вот прикинь: если бы ты тебе удалось вернуться в прошлое и пообщаться с пещерным человеком, он бы наверняка решил, что твое умение зажигать огонь – волшебство.

– Несомненно, – кивнула она. – А пещерный человек – это кто?

– Э-э-э…

Я спохватился, что вряд ли удастся ответить, обойдясь без вводной лекции на тему современной археологии и антропологии. И такая беседа с совершенно неосведомленным человеком далась бы мне куда труднее, чем давешний разговор с Ясадом.

Я размышлял об этом, едучи на смирной старой кляче. Лошади нужны были нашему отряду для перевозки имущества, но разбойники настояли, чтобы «аэлвы» взяли