Федор Кабарин - Сияние базальтовых гор (Художник Б. Бобров)

— Никаких намёков даже на дальнее родство. Я встретил её на палубе парохода, ещё во время разработки плана похищения дочери профессора. И, признаюсь, сам принял это прелестное создание за Зинаиду Кремлёву.

— Будет ли она, Пауль, работать на нас? Не Галаджи ли подставил нам этот дубликат дочери профессора?

— Не думаю. Она слишком, на мой взгляд, ветрена для того, чтобы её услуги принял Галаджи.

— Посмотрим, как она поведёт себя дальше. Таберидзе умеет наблюдать.

— Да, он на своём месте…

— Кто же она всё-таки?

— Блестящая истеричка, я бы сказал. Отец крупный специалист по пушнине. Баловал с детства. Она бросила школу, не окончив восьмого класса. Поступила в балетную школу. Металась всю жизнь, себя искала. Да так и не нашла…

Кинг возвратился к разговору о Зинаиде Петровне.

— А как ест наша прелестная пленница?

— Вполне обычно для женщины. Даже требует по своему вкусу то или иное блюдо.

— Как она реагирует на своё похищение?

— Совершенно спокойна. «Напрасная трата времени, — говорит. — Ну, зачем я вам нужна, если я абсолютно ничего не знаю о делах отца?» — Да, но у нас есть сведения, что она помогала отцу в домашней лаборатории, была, по существу, его ассистенткой. И наивно для химички делать вид, что она не знает, над чем работает отец. Плохо допрашиваете, Пауль, неумело… Она жила вместе с отцом?

— Нет, работала заведующей лабораторией опытной станции, в 40 километрах от города. А жила в квартире отца в Самгуни. Но он дома почти не бывает.

— А среди сотрудников учёного нет ещё нашего человека?

— Нет. Все попытки кончались провалом. Был в коллективе у него один подающий надежды человек, некий Зосим Лукич Щербня, но и его убрали оттуда. Видимо, сочли ненадёжным.

— Так, так. А где теперь этот Зосим Лукич?

— Заведует базой коопторга в Самгуни.

— Вы встречались с ним?

— Да. Три раза, и всё безрезультатно. Однажды я заговорил осторожно о его работе в лаборатории «ЦНИИСТ»-а, но он вытаращил глаза, схватил свою кепку и буквально убежал.

— Занимались его биографией?..

— Да, самым подробным образом.

— Деньги любит?

— Неравнодушен. Однако у него в коопторге в этом не встречается особых затруднений.

— Надо подставить ему соблазнительную женщину и запутать в подлогах и растратах, а затем «выручить»…

— Попробуем и это.

— И покопайтесь ещё в его прошлом. Помню, вы говорили, что он старый большевик.

— Понятно.

— Кстати, Таберидзе вчера вернулся из поездки… Да, так вы верите в то, что она не знает о работах своего отца?

— Пока нет оснований ей верить, но и нет аргументов, говорящих о том, что она что-либо знает.

— Как обращение с ней, обслуживание?

— Строгое, но внимательное. Сказала, что обожает комнатных птиц. Майор приказал купить клетку щеглов.

— Что? Птиц! Да вы с ума сошли! Провал… Эх, болваны…

Кинг поднялся, подошёл к столу и повернул выключатель настольной лампы.

Послышалось приглушенное гудение, и за портьерой входной двери плавно опустились стальные гофрированные жалюзи.

— Ну, пойдём, Пауль, побеседуем по душам с этой красавицей.

Кинг первым вошёл в открытую дверь сейфа. За ним почти вплотную втиснулся Пауль.

Щёлкнул выключатель, и они стали бесшумно спускаться к подземному ходу.

ГЛАВА XXVI

ЗНАКОМЫЙ ГОЛОС

Споряну сидел у стола, положив голову на руки. Лукерья Ивановна, посмотрев на сына, сокрушённо покачала головой. Заметив прошедшего под окнами почтальона, она позвала дочь:

— Ира, там газеты принесли.

Ира быстро выбежала и через минуту вернулась с газетами. Присев на диван, бегло просмотрела их и вдруг порывисто вскочила.

— Мамочка, Ленуца, Тоня, — слушайте! За успешное выполнение особого правительственного задания наградить инженера Споряну Антона Сав…

Споряну выхватил газету из рук сестры и, пробежав взглядом по тексту Указа, добавил к сказанному сестрой:

— Орденом Трудового Красного знамени…

Старшая сестра и мать вместе прочитали Указ ещё раз и стали радостно поздравлять Антона. Больше всех тараторила Ира:

— Ну что же ты стоишь, как вкопанный? Радоваться надо, а он стоит…

— Ира, перестань, — прикрикнула Лукерья Ивановна. — Пусть шумит, мама. Ведь она — вестник радости. Потом мы с ней отправимся в город. Придётся за такую новость сделать ей подарок.

— Не потом, а сейчас. Одевайся, идём, пока не передумал…

— А что бы ты; хотела, Ира?

— Майор должен угадывать желания девушек…

— Ну и бессовестная же ты, Ирка, — рассердилась мать. — И откуда в тебе это?

— Понятия не имею…

— Идём, идем, ёрш. Одевайся скорее, — сказал Антон Савельевич, накидывая на плечи лёгкий плащ… — Мама, Ленуца, вы приготовьте что-нибудь к ужину. Вдруг кто-нибудь придёт…

— Я уже готова, — крикнула Ира из коридора.

— Я тоже. Ну, пошли.

Почти три квартала брат и сестра шли молча. Ира заметила, что за ними следом идёт незнакомый ей человек. Когда они поравнялись с универмагом, брат спросил:

— Сюда?

Ира молча кивнула головой. Они переходили с этажа на этаж, из отдела в отдел. Но трудно было понять, что же она хочет в подарок. Ире нравились и небольшие сумочки с никелированными замками, и перчатки, и вышитые блузки. Дважды Антон спросил её об этом и оба раза в ответ услышал:

— Сам догадайся… — Переходя к другому прилавку, она оглянулась и шепнула: — Тоня, какой-то мужчина всё время идёт за нами.

— Ничего, ничего, Ирочка, так нужно. — Угадав, наконец, мысли сестры, Антон сказал:

— Ира, посиди на диване. Я иду покупать. А что, узнаешь дома.

Ира охотно согласилась. Через несколько минут Антон подошёл к ней с большой коробкой, перевязанной яркой лентой.

— Интересно, что же ты выбрал, — Ира старалась по весу коробки определить, что в ней.

— Ну, это не дело. Откроешь дома, тогда и скажешь — угадал я твоё желание или нет.

Весело разговаривая, они вышли из магазина и медленно направились к дому. У переулка, над которым висела огромная афиша «Сегодня опера «Демон», Антон остановился. «Где же Зина, что с ней?» — подумал он с болью. Пройдя несколько шагов молча, он глубоко вздохнул и рассеянно сказал:

— Может, сходим в театр?

— Ой, конечно, Тоня, — обрадовалась Ира.

— Маму возьмём с собой, Лену.

— Ну нет. Не театр будет, а панихида. Начнут морали читать. Туда не ходи, здесь не стой, не оглядывайся и т. д. и т. п.

Пойдём лучше вдвоём.

В эту минуту мимо них промчалась легковая машина с зашторенными боковыми стёклами. Споряну показалось, что в машине крикнула Зина. Он торопливо передал сестре коробку и стал нетерпеливо что-то искать в карманах.