Владимир Царицын - Пленники замкнутой бесконечности

— Я знаю это… Надеюсь, моё тело не погрызут мыши до нашего возвращения.

— Мышей в нашем доме никогда не было, — заметил Рэнд. Услышав звонок, он потянулся к окошечку выдачи блюд. Взял чашечку с дымящимся кофе, сжал её в ладонях, зябко передёрнул плечами.

— Насчет мышей я пошутил… Замерз? — осведомился Эч.

— Есть маленько. — Рэнд взглянул на показания климт-контроля, слегка подкрутил ручку, прибавив пару градусов. — Скоро всё закончится, Эч. Мы снова окажемся дома — в тепле и уюте. И с десятью миллионами риэлов на счету!

Рэнд отхлебнул кофе и сел за компьютер. Но начинать работу, убрав изображение Эча, не спешил. Сегодня они с Эчем практически не общались, лишь утром перебросились парой фраз.

— Надеюсь, к концу недели мониторы пространственной установки будут готовы к началу эксперимента. Медики-инфекционисты и экологи должны прибыть по моему сигналу, они готовятся у себя в лагере внизу. Работы у них хватает. Нужно предусмотреть возможное проникновение во вновь открывшееся пространство наших мутированных за пятьсот лет микробов, а также выброс на поверхность Риэлы любой дряни.

— А ты не боишься, Рэнд? — перед тем, как извлекать мозг робота из силиконового тела и устанавливать его в компьютер, Рэнд отрегулировал речевую функцию, и теперь Эч говорил чётко, хорошо поставленным баритоном.

— Чего? Пандемии? Этого пусть вышеназванные спецы опасаются. Но они в один голос уверяют, что готовы ко всем неожиданностям… Или ты имеешь в виду, что эксперимент может закончиться неудачей?.. Нет, не думаю. Мы на десять раз проверили все расчёты, и очень качественно изготовили приборы и установки. И мой приятель, землянин Юрий, остался доволен проделанной работой. Всё должно получиться.

— Я не о том, Рэнд, я не о технической стороне вопроса. И не о санитарно-эпидемиологической.

— А о чём? — удивился Рэнд.

Эч смешно выпятил нижнюю эластичную губу. Так он делал всегда, когда спорил с Рэндом. Такая мимика была собственным изобретением робота, и она всегда веселила Рэнда.

— Правильно ли ты поступаешь, собираясь развернуть пространство? Нужно ли это делать? Ведь…

— Постой! Решение принято Учёным Советом. Риэле нужно вернуть утраченное. Белые пятна на планете, цивилизация которой насчитывает четырнадцать тысяч лет! Такое трудно представить. Глупо рассуждать о правильности и целесообразности!

— А если оставить в покое целесообразность? Если руководствоваться не амбициями, а здравым смыслом и вспомнить о заповеди: прежде чем принять решение, спроси у меньшинства?

— У большинства, — поправил помощника Рэнд.

— Нет, Рэнд, у меньшинства, — упрямо повторил Эч. — В данном случае — у меньшинства. Прошло пятьсот лет… А что, если внутри пространственного кокона остались люди? Остались и выжили.

— Думаю, такая возможность исключена, — без особой убеждённости в своей правоте возразил Рэнд.

— А если всё же предположить?.. Как эти люди жили всё это время? Какими они стали? На протяжении пятисот лет тот мир был для них единственным! Они вправе считать его своим. Возможно, жители пространственного кокона не хотят никакого другого мира, он им элементарно не нужен. Может быть, нас они воспримут как агрессоров, покусившихся на их независимость. Так ты не ставил вопрос?

— И что отсюда вытекает?

Рэнд был слегка уязвлён тем, что его тычет в грязь носом не мудрый мэтр от науки, а обыкновенный электронный человек. Рэнд внёс в электронный мозг ту информацию, которую считал нужным внести, разработал для Эча методики самостоятельного познания. Это было первым этапом. Далее Эч стал планомерно познавать и запоминать всё знание, накопленное многими поколениями риэлян, но узнавал и запоминал он то, что узнал и запомнил в свое время сам Рэнд, в той же самой последовательности и с теми же самыми акцентами. Эч стал интеллектуальной копией Рэнда, если бы можно было сравнивать интеллектуальный потенциал человека с ограниченной интеллектуальной способностью робота. По сути дела, сейчас Рэнд спорил и общался с самим собой.

— Нужна консультация с социологами, эстетами, ксенологами, — безапелляционно завил Эч. — Я даже думаю, что необходимо их непосредственное участие в эксперименте. Возможно, потребуется разработка некой доктрины, которая предусматривала бы все варианты взаимоотношений людей внешнего и внутреннего миров. Ты же помнишь, что произошло с подводной цивилизацией Риэлы, пока люди не разработали подобную доктрину?

— Подводные обитатели не люди, — вяло возразил Рэнд, — они — амфибии.

— А какая разница? Они разумны, — опроверг Эч его возражения. — Так что, помнишь?..

Рэнд кивнул и хмуро ответил:

— Они стали терять численность и вымерли бы окончательно, если бы в одностороннем порядке не отказались от предложенных им новшеств.

Он встал и прошёлся по комнате. Чашку с остывшим кофе бросил в утилизатор.

«Эч прав, — думал он, — Эч абсолютно прав! А я?.. Разве я не думал точно так же? И в мою голову забредали мысли о тех, кто мог выжить в совершенно диких условиях. Это невероятно, но… всё-таки возможно. И о том, что чуть было не произошло с цивилизацией аквариэлей я вспоминал. Лаура говорила об этом с такой горечью и с таким укором! И так при этом глядела на меня, будто именно я главный виновник бед этих головастиков… — Рэнд тряхнул головой и одёрнул себя, свои мысли: — Плохо, Рэнд! Очень плохо… Ты опять мысленно называешь любимцев твоей девушки головастиками. Почему? Всё просто: ты ревнуешь Лауру к ним. Но… оставим в покое аквариэлей… Те люди… если выжили, они могли мутировать, могли превратиться в диких животных! А могли остаться людьми, но стать другими… Мир, который я хочу открыть для них, покажется жителям кокона чужим, странным и страшным. Выдержит ли их психика? О физическом здоровье позаботятся медики. А вот готовы ли наши психологи к решению непростых задач?.. Это вопрос».

Да, Рэнду и прежде приходили в голову подобные мысли, но он отбрасывал их в сторону, они мешали ему думать над решением главной задачи — вернуть планете её утраченную часть. А теперь, когда подготовка к эксперименту вот-вот должна была закончиться, и он так близко подошёл к решающему моменту, за которым — всемирная слава и десять миллионов риэлов, они, эти мысли вновь появились. Ну, Эч! Ну, сукин сын! Взял и помог провокационным мыслям занять свое место в его голове, вытеснив решимость и уверенность в победе.

«Может, стоит посоветоваться с Юрием?.. Нет, правы Академики: существуют вопросы, которые мы должны решать сами».

— Хорошо. — Рэнд вернулся к компьютеру. — Поскучай пока, а я пообщаюсь с Марандолем. Загружу его своими и твоими сомнениями. Возможно, начало эксперимента придётся отсрочить.