Эндрю Кейт - Честь и верность

– Барнетт опять поднимет визг, – засомневалась Келли.

– Ну и пусть, – успокоил ее Фрейзер. – Сержант, соберите рабочую партию для демонтажа модулей. Келли, твои саперы пусть займутся их установкой на стене. Если понадобится чья-либо помощь – Легиона или гражданских, – берите столько людей, сколько нужно. Скажите, что я приказал. Действуйте.

Кабинет опустел, Фрейзер еще раз проанализировал разработанный план. Он поймал себя на мысли, что именно так, сообща, и нужно решать все вопросы. А не заниматься выяснением отношений, как это усиленно насаждает Дювалье. Если они будут держаться вместе, то смогут устоять…

Раненый разведчик-водяной очнулся, но стонал от сильной боли. Дювалье наклонился над ним, пытаясь разобрать его слова. Он поразился тому, какую огромную работу проделал Рамирес, чтобы спасти туземца. Неплохо изучивший местную анатомию, доктор присовокупил свой опыт травматолога, и похоже, с помощью новой лазерной терапии Оомуур через день-два встанет на ноги. Учитывая серьезность полученных им ран, это казалось чудом, даже при высочайшей медицинской технологии Содружества.

– Голос Клана… – тихо проговорил водяной. – Голос Клана… вы слышали… – Его голос утонул в стонах, и встревожившийся Дювалье подался вперед:

– Что, что? Давай же, Оомуур, объясни, что ты сказал! Постарайся!

Один из глазных стебельков качнулся, направив взор на лейтенанта.

– Не… совсем. Это не совсем Голос Клана.

Полчаса беседы с лейтенантом совершенно истощили водяного. Наконец Рамирес распорядился ввести больному болеутоляющее и выпроводил Дювалье из палаты, однако тот успел получить ответы на свои вопросы.

Теперь необходимо проконсультироваться со специалистом по особенностям цивилизации Полифема. Дубчек идеально разбирался в местных условиях, но он был мертв. Гибель его заставляла Дювалье острее ощущать одиночество среди легионеров. Все они были люди Фрейзера и Хоули, но не его. Лучшее, что можно предпринять – это разыскать ответственного офицера Кенига.

Специалист по отношениям с населением как раз просматривал отчеты с «Циклопа». Казалось, он был счастлив оторваться от компьютерного терминала. Выслушав соображения Дювалье, Кениг кивнул.

– Возможно, за этим что-то кроется, лейтенант, – задумался он. – У софонтов, например, действительно существует метод сообщений, который можно было бы назвать «территориальными сигналами». Это – звуки на очень низких частотах, совершенно отличные от речи. Однако и доля полезной информации, которые несут эти звуки, как правило, невелика.

– Но зато велико расстояние передачи, верно? – спросил Дювалье.

– Да, – подтвердил Кениг. – Возможно, несколько сот километров. До того, как люди на Земле изобрели корабли с гребным винтом, киты таким образом могли связываться друг с другом через океанские просторы. Вероятно, действия людей внесли дисбаланс в общение животных, и количество китов вскоре резко сократилось.

– Значит, водяные могут посылать сигналы, которые идентифицируют их принадлежность к определенному клану.

– Да, – снова подтвердил специалист. – Члены клана могут отслеживать местонахождение основного отряда при набегах, а другие кланы предупреждаются о том, чтобы держались подальше, пока здесь будут хозяйничать более могущественные собратья.

Кениг вывел сравнительную таблицу на монитор.

– Думаю, что подобные же звуки используются, чтобы «пасти» юных, неопытных сородичей.

Дювалье утвердительно кивнул:

– Именно, а теперь о главном. Ты говоришь, что эти звуки содержат минимальную информацию. Но насколько она минимальна? Можно ли, например, с помощью таких звуков управлять сражением? Прошлой ночью я слышал нечто, очень похожее на эти сигналы, но наш водяной-разведчик утверждает, что это – не Голос Клана. Тем не менее после того, как я услышал этот звук, всех водяных как ветром сдуло.

– Мы еще многого не знаем. Видимо, так они действительно координируют свои действия… Да, – Кениг выглядел озадаченным. – Если они все так спланировали…

– Что именно?

– Условный сигнал – код. Если они заранее согласовали ряд сигналов, то могли обходиться весьма ограниченным «алфавитом». На Британском Военно-Морском флоте в Парусную Эпоху применялись десятки совершенно особенных сигналов, пока наконец не пришли к некой единой алфавитно-цифровой системе. Это была довольно ограниченная связь, но толковый офицер мог прекрасно использовать ее в случае необходимости.

– Так вот, мы имеем дело именно с таким офицером в лице господина Хоора, – уверенно сказал Дювалье. – Теперь-то мы знаем, каким образом он управляет своими подчиненными.

– И можем доставить ему массу неприятностей, – усмехнулся Кениг.

– Точно, – подтвердил Дювалье.

Он мысленно представил себе реакцию Фрейзера, когда тот поймет, что не кто иной, как презираемый им исполнительный офицер, покончит с угрозой кочевников.

Отлив… Пространство перед серовато-коричневыми стенами «Песчаного Замка», грязное, покрытое рытвинами и всяким хламом, остающимся после того как сходит вода, оголилось. С парапета у шлюзовых ворот Колин Фрейзер смотрел на пустынное поле, включив видеоусилитель боевого шлема. Вдалеке показалась кучка туземцев, разукрашенных татуировками, но без оружия. Они направлялись к базе без тени страха, под развевающимся сине-зеленым стягом. Даже слабое знание обычаев Полифема, каким обладал Фрейзер, позволило ему без труда догадаться, что к ним направлялись парламентеры.

Кланы рассматривали сушу как нейтральную территорию, идеальное место для проведения переговоров между соперничающими группировками. Отсюда, кстати, их враждебное отношение к их собратьям, поселившимся на суше. По мнению кочевников, те завладели землей, которая раньше считалась ничьей. Фрейзер помнил, что красное знамя объявляло о кровной мести, желтое – призывало к мирной торговле. Сине-зеленое, цвета океана, – считалось сигналом к перемирию между воинствующими кланами.

Стоящий рядом Трент поднял на плечо ФЕК.

– Не исключено, они задумали какую-то хитрость, командир, – тихо произнес он. – Помните, как они натравили на нас горожан? Я слышал о случаях, когда кочевники затевали переговоры, чтобы вероломно напасть на жителей суши. Их они не считают за своих. Тем более нас…

– Да, это один из трюков в стиле нашего приятеля Хоора, – согласился Фрейзер. – Он, возможно, предполагает, что наше руководство столь же уязвимо, как и он сам.

– Может быть, если он настолько умен. Прошлая ночь сильно подорвала его авторитет…

– Ему сейчас обязательно нужна победа, – заключил Фрейзер. – Любыми средствами. Ладно, пушкарь, не будем подпускать их ближе, начнем говорить отсюда.