Ната Чернышева - Это был просто сон...

Ирина неловко села, подобрав под себя ноги.

— Итак, — сказала Натален Магайон-лиа. — Почему вы решили обвинить моего приемного сына?

"Господи, да я все уже рассказала", — с раздражением подумала Ирина. — "Не может быть, чтобы ты не читала отчет Лилайона ак-лидана!" Но вслух такое высказывать было бы, по меньшей мере, опрометчиво. Ирина стиснула вспотевшие ладони.

— Вы, наверное, знаете, что мне стерли память, — осторожно начала она. — События стерли, а эмоции — остались. Когда я встретила… вашего сына… у меня возникло стойкое ощущение, будто я его знаю. А откуда я могу его знать, если он не преступник? Моя планета — закрытый мир. У нас никто никогда не встречал никого из Оль-Лейран. У нас вообще считают, что мы — единственные разумные во Вселенной. То есть, обнаружить где-нибудь в космосе другой разум пытаются много лет, но пока безуспешно.

— И на этом основании вы обвинили Алаверноша, — задумчиво выговорила Натален.

— Да, — сказала Ирина. — А что мне еще оставалось делать?

— Попытаться разобраться в себе? — с обманчивой мягкостью предположила глава Магайонов. — Ощущение, будто хорошо знаешь человека, способно возникнуть, к примеру, при влюбленности.

Приплыли. И она туда же. Ирина прикусила губу, сдерживая эмоции.

— Нет, — решительно заявила она. — Никакой… ничего такого. Правда!

— Вот как? — Натален усмехнулась, медленно и беспощадно. — А я, к примеру, не возражала бы против вашего брака. Поскольку опекает вас семья а-дмори леангроша Анэйвалы.

— Я не собираюсь замуж! — в панике воскликнула Ирина.

— Что, мой приемный сын недостаточно хорош?

Ирина взялась за голову. Господи, ну и вопросик! Да при чем тут хорош или не хорош, в этом разве дело?!

— Я уже замужем!

— Ваша планета до сих пор не найдена. Возможно, ее не найдут никогда. Скорее всего — никогда. Ваша жизнь, ваше будущее принадлежит Анэйвале. Хотите вы этого или нет, но вы останетесь здесь. На всю жизнь.

— Я хочу вернуться домой, — с отчаянием сказала Ирина. — У меня там ребенок остался. У меня дома семья. Я… только об этом и думаю. Извините. Я не хочу замуж. Ни за вашего сына, простите. Ни за кого-либо другого. И не нужно мне здесь никакого будущего! Ничего мне не нужно. Совсем. Понимаете?

— Вполне, — сказала Натален. — Ну, что же. Мой приемный сын прошел ментальное сканирование. Такое же, какое было применено к вам. Хотя был не обязан, и я возражала. Однако же он настоял на своем полностью вопреки моей воле. Сканирование показало, что он — ни к чему — не причастен. Вы ошибались.

— Но…

— Ваши чувства в отношении Алаверноша — либо влюбленность, в которой вы не желаете признаваться даже самой себе, либо ложная память, наведенная специалистами Артудекта именно с целью запутать следствие. Либо и то, и то другое, вместе взятое. В любом случае, мой приемный сын вне подозрений. Любых. Вам придется принять это как факт и впредь не возвращаться к прежним обвинениям. Иначе вас обвинят в клевете. Со всеми вытекающими из этого последствиями. Я достаточно ясно выражаюсь?

— Д-да, но…

— Вы не доверяете компетентности Непаэля Лилайона ак-лидана? — ласково осведомилась Натален.

— Доверяю… — растерянно промямлила Ирина. А что еще ей оставалось делать?

— В таком случае, какие у вас еще могут быть вопросы?

Ирина покачала головой:

— Никаких…

— Ступайте. Вы свободны.

Ирина торопливо встала и поспешила убраться из комнаты.

Тот же угрюмый молчаливый тип вывел ее из башни. Ирина увидела Клаверэля барлага, который терпеливо дожидался ее возвращения. Вот только он был не один. Он о чем-то беседовал с Алаверношем на языке жестов. Черт! Вот уж кого Ирина не хотела бы сейчас видеть. И сбежать нельзя — попросту некуда…

Барлаг ее заметил. И Алавернош тоже. Ничего не оставалось, кроме как подойти ближе. Дыхание застревало в горле, и воздуха не хватало. Ну почему, почему! Почему этот чертов садовник приперся сюда именно сейчас!

— Извинись, — зашипел на нее Клаверэль барлаг.

Алавернош свирепо глянул на своего племянника и жестом показал ему, что о нем думает.

Ирина не знала, куда деваться от стыда. Надо было извиниться, но слова не шли на язык.

И все же извиниться было надо…

ГЛАВА 14. СЕЗОН ЗАТМЕНИЙ

Надо было извиниться, но Ирина не знала как. Больше всего на свете ей хотелось сейчас провалиться сквозь землю, прямо сейчас, на этом вот самом месте. Она все же умудрилась взять себя в руки и даже начала мямлить что-то в свое оправдание.

Улыбка Алаверноша сбила ее с толку.

Он улыбался. Улыбался ласково, с пониманием и сочувствием. То есть, никакой неприязни к человеку, доставившему ему столько проблем, у него не было. Ни неприязни, ни злости… А ведь одно ментальное сканирование чего стоило! Не говоря уже об остальном.

— Вы что, совсем на меня не злитесь? — растерянно спросила Ирина.

Он снова улыбнулся. И вдруг коснулся ладонью ее щеки…

Прикосновение было легким, почти невесомым. Но Ирину словно плетью ожгло. Она шарахнулась в сторону и кинулась бежать, не разбирая дороги. Кто-то хотел ее схватить, но промахнулся. Ирина не обернулась посмотреть, кто.

… Она пришла в себя на краю пропасти. Площадка-лист была пуста, безлюдна. И это была совсем другая площадка, не та, на которой остались Клаверэль барлаг, Алавернош и тот, оставшийся безымянным, воин, что сопровождал Ирину к главе клана Магайонов. Эта площадка была уже и меньше, на ней свирепствовал ледяной ветер. Город… Город был виден как на ладони. Дух захватывало от неимоверной высоты.

Кружилась голова.

Ирина, почти против воли, сделала крошечный шажок к краю. Высота манила. Один шаг, еще шаг…

И все закончится.

Все закончится сразу и навсегда.

Небо стремительно темнело. Вот к чему решительно невозможно было привыкнуть — к затмениям, которые в последнее время происходили с завидной регулярностью. Черный диск и жемчужная корона синего, розового, пурпурного цветов… И — звезды, звезды, звезды. Небо оказалось полностью заткано сиянием крупных звезд, сидевших настолько плотно друг к другу, что для тьмы попросту не оставалось места. И под этим нереальным, фантастическим, громадным небом плыл сквозь пространство город-сад…

Все вокруг замерло, стих ветер, и в тишине, объявшей мир, голос Наталень Магайон-лиа прозвучал слишком резко, даже грубо:

— Красиво, верно?

Ирина вздрогнула, обернулась. Натален стояла, тяжело опираясь на трость обеими руками, и от того казалась совсем уж маленькой и неуклюжей. Но исходившая от нее громадная аура величественной силы была такова, что поневоле хотелось упасть на колени…