Артур Кларк - Космическая Одиссея 2061 года

Атмосфера, уже возникшая на Европе, немного смягчила удар; и все-таки сотрясение было ужасным. Интересно, как отреагировали на это столкновение наши друзья на Европе? Несомненно, именно этот удар привел к возникновению целой серии тектонических возмущений... продолжающихся и поныне.

– И политических тоже, – добавил Флойд. – Только сейчас я начинаю понимать это. Немудрено, что СШЮА обеспокоены.

– Не только они.

– Неужели кто-то серьезно рассчитывал захватить эти алмазы?

– А почему бы и нет? Нам-то удалось, – ответил Ван-дер-Берг, показывая в кормовую часть шаттла. – Но чисто психологическое воздействие будет колоссальным. Именно поэтому так много людей хотели узнать правду.

– Теперь ее узнали. Что дальше?

– Слава богу, это не моя забота. Надеюсь, однако, что мне удалось внести заметный вклад в научные ассигнования Ганимеда. Да и мои личные финансы тоже не пострадают, подумал он.

Глава 54

Долгожданная встреча

– С чего это ты взял, что я умер? – донесся из динамика изумленный голос Хейвуда Флойда. – Я еще никогда не чувствовал себя так хорошо! Окаменев от удивления, Крис Флойд уставился на динамик. Он испытывал огромное облегчение – и чувствовал одновременно какое-то негодование. Кто-то – или что-то – сыграл с ним жестокую шутку. В голосе Хейвуда Флойда, который находился от них в пятидесяти миллионах километров, но с каждой секундой приближался на несколько их сотен, тоже слышалось некоторое возмущение. Но он казался энергичным и приветливым и не скрывал радости от того, что у Криса все в порядке.

– У меня для тебя хорошие новости: шаттл «Юниверс» доставит медицинское оборудование и лекарства на «Гэлакси», затем прилетит к вам, захватит тебя с Ван-дер-Бергом и состыкуется с нами на следующем витке. Затем, спустя пять витков, мы сядем рядом с «Гэлакси» и ты встретишься с друзьями, когда они ступят на борт.

Ну, у меня пока все – хочу лишь добавить, что счастлив нашей будущей встречей. Мы сможем, наконец, наверстать упущенное время. Жду твоего ответа через,. – ну, скажем; три минуты... На мгновенье внутри «Билла Т» наступила полная тишина; Ван-дер-Берг не решался взглянуть на своего спутника. Затем Флойд включил микрофон и медленно произнес:

– Дедушка – какой удивительный сюрприз. Я все еще не могу прийти в себя. Но я знаю, что видел тебя на Европе – слышал, как ты прощался со мной. Я совершенно убежден в этом – вот как сейчас в том, что говорю с тобой...

Разумеется, у нас будет время все обсудить. Но помнишь, как говорил с тобой Дэйв Боумен – тогда, на «Дискавери»? Возможно, со мной произошло нечто похожее...

А теперь мы устроимся поудобнее и будем ждать. У нас все в порядке – чувствуем время от времени сотрясения почвы, но это ничем не угрожает. До скорой встречи, обнимаю тебя.

Он не мог вспомнить, когда говорил это деду в последний раз. На исходе первых суток в кабине стало дурно пахнуть. После вторых они перестали замечать запах – но обратили внимание, что пища стала менее вкусной. К тому же, они хуже спали, и даже обвиняли друг друга в храпе.

На третий день, несмотря на частые передачи с «Юниверс», «Гэлакси» и с самой Земли, их начала охватывать скука и запас сомнительных анекдотов подошел к концу.

Но этот день оказался последний. К его концу рядом с ними опустилась «Леди Джасмин», разыскивающая своего потерявшегося ребенка.

Глава 55

Магма

– Баас, – сказал робот-секретарь, – пока вы спали, я записал эту специальную передачу с Ганимеда. Может быть, включить ее?

– Да, – ответил доктор Пауль Крюгер. – С десятикратной скоростью. И выключи звук.

Он знал, что сначала последует длительное вступление, которое можно пропустить и посмотреть позднее – если возникнет необходимость. А сейчас ему хотелось как можно скорее увидеть происшедшее. На экране промелькнули надписи, называющие имена операторов и дикторов, и появилось лицо Виктора Уиллиса, находящегося где-то на Ганимеде, который в полной тишине отчаянно размахивал руками. Доктор Пауль Крюгер, подобно большинству ученых, несколько скептически относился к Уиллису, хотя и не отрицал, что тот приносит определенную пользу.

Неожиданно Уиллис исчез, и вместо него на экране возник менее взволнованный образ – гора Зевс. На этот раз она была, однако, куда более активной, чем полагается хорошо воспитанной горе; доктор Крюгер был потрясен, увидев, насколько изменился ее вид с момента предыдущей передачи с Европы.

– Нормальная скорость, – поспешно скомандовал он. – Звук.

– ... почти сто метров в сутки, и наклон увеличился на пятнадцать градусов. Тектонические возмущения достигли поразительных размеров – у подножия значительные потоки лавы. Рядом со мной доктор Ван-дер-Берг. Ван, каково твое мнение?

– Мой племянник выглядит очень хорошо – принимая во внимание, что ему пришлось пережить. Отличная родословная, конечно... – пробормотал себе под нос Пауль Крюгер.

– Судя по всему, кора не сумела оправиться от удара и теперь не выдерживает все возрастающих нагрузок. Гора Зевс медленно оседала с того момента, как мы обнаружили ее, но за последние несколько недель скорость оседания возросла в тысячи раз. Даже на глаз заметны ее подвижки.

– Сколько времени потребуется для того, чтобы гора исчезла совсем?

– Я как-то не верю в это...

Камера тут же показала другой вид горы, и голос, Виктора Уиллиса донесся из-за экрана:

– Это были слова доктора Ван-дер-Берга, произнесенные им два дня назад. А сейчас что ты думаешь, Ван?

– Гм – похоже, что я ошибся. Гора оседает с невероятной скоростью.

Просто глазам не верю – осталось всего с полкилометра! Боюсь делать какие-нибудь прогнозы...

– И совершенно правильно, Ван. Итак, это было всего лишь вчера. А сейчас мы включим пленку, заснятую с большой скоростью, которая демонстрируется обычным числом кадров в секунду. Она заканчивается моментом, когда рухнула наша камера...

Доктор Пауль Крюгер наклонился вперед, наблюдая за последним актом драмы, в которой он сыграл такую небольшую, но исключительно важную роль.

В сущности, необходимости в замедленной съемке не было; события развертывались перед его глазами со скоростью, почти в сто раз превышающей нормальную. Час сжимался в одну минуту – человеческая жизнь сокращалась до жизни бабочки.

Гора Зевс оседала у него на глазах.

Струи расплавленной серы с поразительной скоростью взлетали в небо вокруг всего основания горы, описывая параболы ярко-синего пламени. Зрелище напоминало картину – корабль тонет в штормовом море, окруженный огнями святого Эльма. Даже впечатляющие извержения вулканов на Ио не могли сравниться с этой поразительной картиной природной ярости.