Эдгар Берроуз - Марсианские шахматы

О-Тар сдвинул нахмуренные брови.

– Неужели все мои вожди трусы? – спросил он презрительно.

Один из тех, кто оставался в зале, встал и повернул свое хмурое лицо к О-Тару.

– Джеддак знает, – сказал он, – что в Манаторе джеддак всегда был самым храбрым из воинов. Я пойду туда, куда поведет мой джеддак. Но он не имеет права называть меня трусом, если посылает туда, куда не идет сам. Я сказал.

Когда он сел, наступила мертвая тишина.

Все поняли, что говоривший сделал вызов храбрости О-Тара, джеддака Манатора, и ждали его ответа. У всех была одна и та же мысль: О-Тар должен повести их в комнату О-Мая, иначе он проявит трусость, а на троне Манатора не должен сидеть трус.

Но О-Тар колебался, он смотрел в лица тех, кто окружал его в пиршественном зале – но на лицах безжалостных воинов видел лишь угрюмые усмешки. Ни следа снисходительности не было на этих лицах. Но друг его глаза удивленно остановились на маленькой двери в одной из стен зала. Выражение облегчения появилось у него на лице.

– Смотрите! – воскликнул он. – Смотрите, кто пришел!

20. ОБВИНЕНИЕ В ТРУСОСТИ

Гохан, спрятавшись между занавесами и стеной, видел паническое бегство преследователей. Угрюмая усмешка появилась на его губах, когда он смотрел на безумную драку, видел, как воины отбросили свои мечи и боролись друг с другом за возможность первыми выйти из этой комнаты ужаса. Когда они все исчезли, он с улыбкой повернулся к Таре. Но его улыбка тотчас же исчезла – рядом с ним никого не было!

– Тара! – громко позвал он. Опасности, что преследователи вернуться, больше не было. Но ответа не последовало, только откуда-то издалека донесся слабый звук кашляющего смеха. Быстро осмотрев все пространство за занавесами, он обнаружил несколько дверей, одна из которых была приоткрыта. Через эту комнату он проник в соседнюю, ярко освещенную в этот момент прямыми лучами Турии, совершающей свой стремительный бег по небу. Здесь он увидел следы сандалий на пыльном полу. Они проходили здесь – Тара и то существо, которое ее похитило.

Но кто это мог быть? Гохан, человек высокой культуры и разума, не был суеверным. Как и большинство народов Барсума, он склонялся, более или менее по привычке, к разновидности восторженного преклонения перед предками, но это была скорее легендарная память об их добродетелях и героических подвигах. Он не ожидал никакого материального проявления их существования после смерти. Он вообще не верил в материализацию духов.

Если есть какая-то жизнь помимо нашей, то он ничего не знал об этом. Он знал, что наука обнаружила материальные причины тех, казавшихся сверхчеловеческими феноменов, которые легли в основу древних религий и суеверий. Тем не менее он не мог себе представить, какая сила похитила Тару так внезапно и незаметно из комнаты, в которой человек не появлялся почти пять тысяч лет.

В темноте он не мог разглядеть, были ли здесь иные следы, кроме сандалий Тары, но было заметно, что пыль тронута чем-то. А когда следы привели его в темный коридор, он потерял их окончательно. Покои О-Мая, через которые он спешил, представляли собой настоящий лабиринт переходов, коридоров и комнат.

Здесь был древний бассейн – несомненно, купальня самого джеддака, – затем он прошел мимо комнаты, где на столе стояла еда, поставленная пять тысяч лет назад, – возможно, нетронутый завтрак О-Мая. Его глазам предстали украшения из драгоценных камней и металлов, удивившие даже джеда Гатола, чьи доспехи разукрашены камнями и платиной и чьи богатства не имели себе равных на Барсуме.

Наконец помещения О-Мая кончились небольшим кабинетом, в полу которого был люк. В нем виднелась спиральная лестница, ведущая прямо вниз, в непроглядную темноту. Пыль у входа в кабинет была недавно тронута, и это заставило Гохана продолжать здесь поиски Тары. Поэтому без колебаний он начал спускаться вниз в абсолютную темноту. Осторожно ощупывая следующую ступеньку, он спускался медленно, ибо был барсумцем и знал, какие ловушки могут подстерегать его в этой темной и заброшенной части дворца джеддака.

Он опустился уже, по его представлениям, на три этажа, как вдруг услышал приближение снизу какого-то шарканья и скрежета. Он приостановился. Кем бы ни было это существо, оно приближалось и скоро должно было быть рядом. Гохан положил руку на рукоять меча и медленно вытащил его из ножен, чтобы ни малейшим шумом не выдать своего присутствия. Он хотел, чтобы в темноте был бы хоть малейший проблеск света. Если бы он мог разглядеть очертания приближающегося существа, у него было бы гораздо больше шансов на победу при встрече. Но он ничего не видел. Больше того, в полной темноте он задел концом ножен каменную стену, тишина узкого прохода усилила получившийся при этом звук.

Приближающийся скрежет смолк. Некоторое время Гохан стоял в ожидании, затем, отбросив осторожность, продолжил спуск по спиральной лестнице. Существо, кем бы оно ни было, не издавало больше ни звука, и Гохан не мог определить, где оно. В любой момент оно могло оказаться рядом, поэтому он держал меч наготове.

Вниз и вниз уходила спираль лестницы. Темнота и могильная тишина окружили его в этом ужасном месте, кто-то, кого он не мог ни видеть, ни слышать, скрывался рядом – в этом он был уверен. Возможно, это существо, которое похитило Тару. Возможно, сама Тара, беспомощная во власти безымянного ужаса, совсем рядом с ним.

Он ускорил спуск, он почти бежал при мысли об опасности, угрожавшей любимой женщине, – и наткнулся на деревянную дверь, широко распахнувшуюся от толчка. За ней был освещенный коридор. С каждой стороны коридора были комнаты. Он мог разглядеть лишь небольшую его часть со дна спирального спуска, но понял, что находится в подземельях дворца. Мгновением позже он вновь услышал за собой скрежещущий звук, который привлек его внимание при спуске. Повернувшись, он увидел источник звуков, появившийся из-за двери.

Это был калдан Чек!

– Чек! – воскликнул Гохан. – Это был ты? Ты видел Тару?

– Да, на спиральной лестнице был я, – ответил калдан. – Но я не видел Тару. Я ищу ее, где она?

– Не знаю, – ответил гатолианин, – мы должны найти ее и забрать ее отсюда.

– Да, мы должны найти ее, – согласился Чек, – но сомневаюсь, сможем ли мы выбраться отсюда. Покинуть Манатор гораздо труднее, чем войти в него. Я могу идти куда хочу благодаря древним ходам ульсио, но вы слишком велики для этого, и ваши легкие требуют слишком много воздуха, которого не хватает в глубоких ходах.

– Но У-Тор! – воскликнул Гохан. – Что ты знаешь о его намерениях?

– Я слышал многое, – ответил Чек. – Он стоит лагерем у Ворот Врагов. Это место он удерживает, а его воины окружили Ворота. Но попытка ворваться в город ему не удалась. Час назад ты свободно мог бы присоединиться к нему, но теперь каждая улица охраняется, с тех пор как О-Тар узнал, что бежал А-Кор и присоединился к У-Тору.