Игорь Росоховатский - Гость. Научно-фантастическая повесть

— Ты уже опережаешь меня, малыш. Помнишь, я говорил тебе о птице, о бабочке, которую нужно выпустить из комнаты, чтобы спасти?

— Ты собираешься это сделать с людьми? — спросила она, сморщив нос, будто собираясь чихнуть. — Надо бы все же спросить и у них.

— Ты слишком забегаешь вперед, малыш. Я никого не собираюсь пока выпускать, кроме себя. В этом я полностью согласен со своими создателями и с их замыслом. Мне нужно выйти за пределы замкнутого мира, чтобы больше узнать о нем. Сейчас я стартую с Земли на корабле, а на внешней орбите, причалив к спутнику-базе, соберу из уже запущенных в космос блоков новый корабль и попытаюсь через подпространство выйти к горловине Вселенной, через которую она связана с тем, что находится за ее пределами. Если это мне удастся, я смогу узнать о Вселенной кое-что существенное…

— И обо мне?

Его взгляд потух, устремился в себя. Он застыл, пораженный мыслями, вызванными ее вопросом:

«Я ведь уже пришел к выводу, что высшая ценность человека заключена не в его мощи. Главное — в том, что он может поступать наперекор и своей мощи, и своему бессилию. Главное — не то, что он способен познавать и покорять природу вокруг себя, а то, что благодаря этому он покоряет ее в самом себе. Так он добывает, воспитывает в себе высшую ценность — человечность, в которой и заключена главная истина…»

«V51001890000011*8 + 96480076530033033333)

278960000000000008900000000007777: 567004*5

983306574008635705407: 760586066608906 +

+8650000378001007869 x 265400780000000000677:

:78650370385542*8 — 257100005600055550000000699980005…»

Юрию казалось, что Аля ожидает ответа на свой вопрос.

И тогда он сунул руку в карман и достал оттуда сложенный вчетверо листок бумаги.

— Разверни, — сказал он.

Это был рисунок — шаржированный портрет Али в профиль. Несколько линий, но в них безошибочно можно было узнать оригинал.

— Ты кое-чему научился, — сказала она.

— Кое-чему, — откликнулся он.

Время, рассчитанное им до миллисекунды, уходило сквозь пальцы, как вода, а он все еще не мог собраться с силами.

— Тебе, наверное, пора, — сказала Аля.

— Я вернусь.

Аля знала, что он не вернется, во всяком случае при ее жизни.

— Я буду ждать, — сказала она. — Когда вернешься, позвони у двери три раза.

— Два длинных и один короткий.

— Все-таки запомнил. И на том спасибо. — И, словно невзначай, она спросила:

— Михаил Дмитриевич говорил, что самое трудное для тебя — вход в подпространство. Он сказал что могут наступить непредвиденные изменения личности. Это опасно?

— Не очень, — он пожал плечами. — Я буду в капсуле. В ней мне будет нетрудно совершить переход.

— А что тебе трудно?

Сигому показалось, что небо навалилось на его плечи, пригибая к земле, не давая сделать последний шаг, чтобы перешагнуть рубеж. Но он сказал себе:

«Не присваивай чужих заслуг, сигом, думая о рубеже. Ты ведь уже давно перешел его — еще до своего рождения, еще в человеческих мечтах, в задумках, замыслах, в чьем-то воображении, в чьей-то тоске и радости.

Поколения людей шли вперед, каждое одолевало свой рубеж, каждое от чего-то отказывалось — от обжитых мест, от привычного уклада жизни, от устаревших идей…

Наконец люди подошли к самому трудному. Некоторым даже казалось, что придется отречься от самих себя. Ибо им предстояло одолеть наибольшее из ограничений природы — только тогда открывался путь к истинному могуществу. И они, люди, сделали это, перешагнули рубеж и сумели остаться самими собой. Этот подвиг они подарили тебе, как сыну, который по заведенному человеком порядку должен идти дальше родителя.

Это их память — память крепче и обширнее наследственной, хранящейся в генах, — память, упакованную в слова, цифры, формулы, — дали они тебе, своему сыну, чтобы ты достиг цели. И эта память стала твоей сутью, двигателем и компасом…»

Теперь Юрий был уверен: что бы ни случилось, он сделает свой шаг вперед, научится такому же мужеству, такой же самоотверженности, какой обладали многие из людей, которых он успел узнать. Он думал о главной ценности человечества, которая заключена и в этой и знакомой и незнакомой ему женщине, глядящей на него с ожиданием. Она спросила: «Что для тебя трудно?» Она все еще ждет ответа на свой вопрос. И он ответил:

— Всегда быть человеком.

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

Аля пила чай со сливовым вареньем и смотрела телевизор. Она подложила под блюдце нейлоновую салфетку, чтобы не капнуть вареньем на скатерть. На тарелке сочился бледной слезой тонко нарезанный ноздреватый сыр, лежали поджаренные хрустящие ломтики хлеба.

Шла передача «В мире живого». Лицо диктора то неестественно вытягивалось, то сжималось. Что-то случилось с блоком автоматической настройки. «Опять придется звонить в мастерскую, сидеть дома и ждать мастера», — тоскливо подумала она и зачерпнула ложечкой варенье, чтобы слегка подсластить горечь.

Предупреждающе звякнул и залился трелью телефон.

Звонила Таня, подруга, бывшая сокурсница.

— Ты помнишь, завтра наша группа отмечает десятилетие?

— Я не смогу пойти, — виновато сказала Аля. — Мне нужно будет телемастера ждать.

— Это ты брось!.. — тоном, не терпящим возражений, заявила Таня. — Знаю я этих «телемастеров». Тоже мне затворница нашлась, современная Сольвейг. Все ждешь его? Попробуй только сказать неправду!

— Жду, — словно эхо откликнулась Аля.

— Ну и зря! Ведь не месяцы прошли — годы.

— Годы…

— Жаль мне тебя. Куда он, кстати, улетел? На Аляску? Ах да, извини, это муж Анечки… А твой? На Марс? Дальше? Очень далеко?

— Очень, — сказала Аля. — Таня, я тебе благодарна за участие. Знаю, что ты от всего сердца…

— Хорошо хоть, что знаешь, — довольно проворчала Таня. — Скажу по секрету, завтра на вечере будет Володька. Володька Петров. Помнишь его? Он с первого курса был в тебя влюблен. Представь себе, до сих пор не женат. Защитился, остепенился, докторскую пишет. Весь в работе. Часто тебя вспоминает. Он раздался в плечах, посолиднел, еще интереснее стал.

— Он всегда был интересным. И внешне тоже, — согласилась Аля.

— Ну вот и ладно!

Аля вспомнила, как еще в студенческие времена ребята дали Тане прозвище Ужес, что означало — устроительница женских судеб.

— Обещала я Володьке тебя привести. Поняла?

— Спасибо за хлопоты, но я не приду. Увидишь Володю, передавай привет, — не дожидаясь ответа, Аля положила трубку.