Сергей Мусаниф - Гвардия

— А это логично, черт побери… А вот если так…

Конечно, теория профессора Розенфелла не являлась потрясением основ. Мы вторгались в практически неизученную область древнейшей истории Галактики, и никаких основ там просто не было.

— Гипотеза профессора Розенфелла заключалась в допущении идеи существования нескольких временных потоков, протекающих параллельно в одном пространственном континууме.

— Трам-тарарам, — сказал Мартин. — Ну-ка, ну-ка…

— Если корабли Магистров перемещались в пространстве с той же скоростью, что и наши, то мы можем взять эту скорость за основу, — сказал Доцент. — Мы тратим на перелеты дни, а они тратили годы, значит, субъективное время полета текло для них медленнее.

— Нет, — сказал Дампье. — Дело не во времени полета. Дело в самом темпе их жизни.

— Если говорить грубо, то наш день равен их месяцу, — сказал Джек. — Нет, даже не так. Наш час равен их месяцу. А может, даже и не час… Но логически все сходится, и теоретическая модель может быть верна…

— Не хотите ли вы сказать, — медленно сказал Зимин, на ходу усваивая новую для него идею, — что они жили… быстрее, чем мы? Что когда для нас проходил час, для них — год? Что-то в этом роде, да?

— У нас уже достаточно данных для точного расчета, — сказал Джек. — Мартин, займись.

— Уже, — не поднимая головы от дисплея, буркнул Мартин. Он морщил лоб, а пальцы его плясали над клавиатурой настоящий рок-н-ролл.

— Когда люди Голубева открыли гробницу, — сказал я, — их оборудование действительно отключилось на доли секунды. Это была наша секунда. Возможно, у Магистра было полчаса, а то и больше, на то, чтобы выйти из стазиса, осмыслить ситуацию, найти решение, выбраться из-под купола и скрыться, прежде чем приборы снова включились. После таких подвигов пересечь континент за двенадцать часов и сесть в первый попавшийся корабль было для него детской забавой.

— Почему вы считаете, что это был первый попавшийся корабль? — спросил Зимин.

— Нет решительно никакого смысла специально дожидаться военного корабля, отправляющегося на закрытый военный объект. Армейские системы контроля над своими базами сверхмощные, и даже если бы Магистр умудрился остаться незамеченным, выбраться оттуда было бы почти невозможно. Нет, он просто сел на первый встречный корабль, каким-то образом выяснил его курс и изменил его в выгодном ему направлении. А потом взорвал корабль при посадке, чтобы замести следы.

— Вы предполагаете у него образ мыслей, сходный с логическим мышлением человека, — сказал Зимин. — Но он не человек.

— Он разумен, и с этим, я надеюсь, никто спорить не будет, — сказал Джек. — А логика — она и есть логика.

— Можем ли мы по траектории корабля рассчитать, собирался ли Магистр садиться на планету и не справился с управлением незнакомого ему аппарата, или же в его планы входило просто приблизиться к планете и устроить взрыв? — спросил Зимин.

Меня удивило, как быстро капитан освоился с новой линией расследования. Аналитики… у них мозги повернуты не в ту сторону, что у обычных людей, и они готовы согласиться с любой версией, пусть даже самой фантастической, лишь бы она не противоречила фактам. Зимин же был оперативником до мозга костей, а опера обычно верят только в то, что могут потрогать собственными руками, вдохнуть собственными легкими и проверить на прочность собственными кулаками. Зимин же не испытывал с этим никаких затруднений.

— Пока это из области догадок, — сказал Джек. — Тут свое слово должны сказать баллистики.

— Можем ли мы допустить мысль, что, если имела место случайная катастрофа, Магистр мог погибнуть при взрыве? — спросил Доцент.

Я отметил, что мы с Джеком стали признанными авторитетами нового направления, и взгляды аудитории прикованы к нам. Умнейшие люди корпуса задавали нам вопросы, как первокурсники задают вопросы профессорам в надежде получить полный, исчерпывающий и, главное, абсолютно верный ответ. У нас таких ответов не было.

— Не знаю, — сказал Джек. — Нам ничего не известно об их анатомии и запасе прочности их организмов.

— Вы считаете данную версию расследования перспективной? — спросил Зимин.

— Идея сама по себе фантастична, — ответил Доцент. — Но это единственная теория, которая дает ответы на большинство вопросов.

— Тогда мы должны исходить из худшего, — сказал Зимин. — Магистр жив, пока вы не докажете обратного.

— Это дело пахнет Нобелевской премией Лиги, — заметил Доцент. — Если мы его раскрутим, то… Это же революция в дочеловеческой истории!

— О премиях думать рано, — прервал его капитан. — Лучше подумайте о том, как устранить угрозу.

— Но с чего вы вообще взяли, что существует какая-то угроза? — спросил Доцент.

— Шестнадцать трупов на поверхности планеты, — сказал Мартин, отрываясь от расчетов. — Тридцать два человека на корабле. Неизвестно, сколько еще в дальнейшем. Что это еще, если не угроза?

— На планете он мог просто растеряться… А со «Святым Георгом» произошел несчастный случай. Нам нельзя априори записывать Магистра во врага человечества. Возможно, он хочет что-то нам сообщить, о чем-то предупредить, чему-то научить… Он может стремиться к диалогу.

— Пока парень не показал себя склонным к каким бы то ни было диалогам, — заметил Дампье.

— Корабль взорван, — сказал Джек, — и мы не можем взглянуть на трупы и определить, как именно погибли люди, присутствовала ли там та же ярость, что и на планете. Других вспышек необъяснимого насилия на Таурисе не зафиксировано — ни в космопорте, откуда стартовал «Георг», ни где-либо еще. Либо Магистр не так агрессивен, во что я, коллеги, не верю, либо он просто перестал оставлять за собой кровавый след.

— Почему он отправился на Кальдерон? — спросил Коули.

Труд ответить на этот вопрос взял на себя Дампье.

— Все просто. Кальдерон — цивилизованный мир с многомиллиардным населением, опорная торговая точка с Пограничными мирами сектора 86-ЗЕТ. Корабли оттуда уходят по десятку в минуту, и Магистр сможет добраться до любой точки Лиги в качестве незваного пассажира, не вмешиваясь в управление кораблем, а следовательно, не оставляя следов. А потом он просто сойдет с корабля; таможня, сами понимаете, его не остановит. И мы никогда его не найдем.

— Какова вероятность, что он все еще на Кальдероне? — спросил Зимин.

— Небольшая, — сказал Джек. — Скорее всего, он использовал планету как перевалочный пункт.

— Надо принять меры, — сказал Зимин.

— Какие, сэр? Объявить военное положение на основании бездоказательных догадок и мобилизовать все силы? Объявить карантин на локальном пространстве Кальдерона, настроив против себя Гильдию Торговцев и спровоцировав сотню дипломатических конфликтов, и отслеживать все взлетевшие с Кальдерона корабли? Как вообще можно выследить что-то, находящееся в ином временном потоке? — забросал его риторическими вопросами Дампье.