Анна Белкина - Туристы. О путешествиях во времени.

- Схватить! - Заммер заставил широкого рослого солдата схватить этого тщедушного врага за воротник и водворить на ноги. Русский почти что плакал, а лицо его было грязным, всё чем-то перемазано, соплями какими-то, да кровью... Солдат направил луч фонаря прямо в его бесцветные глазки, и он зажмурился, отвернувшись.

- Wo Ihre Waffen bawahrt werden?? - Заммер зарычал, допрашивая, а русский только взроднул и хлюпнул носом, как трусливая девчонка.

Разозлённый молчанием, Заммер хотел влепить проклятому врагу оплеуху, но понял, что виноват он сам: русский не понимает по-немецки.

- Где хранится ваше оружие?? - Заммер повторил вопрос по-русски, надеясь на ответ, однако этот коммунист только плюнул ему в лицо.

- Donnerwetter!! - злобно рыкнул Заммер, вытирая плевок. - Dieses Schwein zu den Teufeln zu erschießen!

Заставив солдат рассрелять русского, Заммер решил сам найти оружие среди всех этих полок, пустых овощных корзин, прилавков и прочей ерунды. Крутясь по бывшему торговому залу и подсобкам, он распахнул очередную дверь и едва не покатился кубарем вниз по крутой лестнице, составленной из высоких, острых ступеней.

- Сюда! - Заммер позвал солдат, чтобы они её осветили, и принялся осторожно спускаться, держа впереди себя автомат - а вдруг русские и там засели??

Подвал был холодным, как подземелье какое-то, воздух сыроватый. Сам Заммер никогда бы не спрятал в таком месте оружие, потому что оно заржавеет от сырости и придёт в негодность, превратившись в груду металлолома. Но русские намного глупее Заммера, и, спустившись, он понял, что не ошибся. Подвал был обширным - наверное, размером с сам магазин или даже больше и весь занят - заставлен, завешен. Винтовками, пистолетами, ящиками с боеприпасами, противогазами, мундирами...

- Рацию! - приказал Заммер солдатам, которые спустились вслед за ним и рассредоточлись по пространству подвала, выискивая в нём притаившихся русских.

- Яволь! - солдат тут же поднёс командиру это средство связи, установив его на деревянный стол, сиротливо торчащий посреди подвала в окружении двух неказистых стульев. За этим столом должны были сидеть русские часовые, охраняя склад, но их здесь не было: сбежали, наверное.

Карл Заммер уселся на один из двух неказистых стульев, надвинул на уши наушники рации и громко заговорил в микрофон, вызвая Траурихлигена:

- Босс, приём, я - Триста Седьмой!

- Босс на связи! - рация ответила писком, и Заммер понял, что за генерала говорил перводчик. Фамилии его он не запомнил, и заглох на миг...

- Босс на связи, говорите, Триста Седьмой! - настаивал переводчик, и Заммер, наконец-то, понял, что Траурихлиген, скорее всего, вышел наверх, чтобы в бинокль посмотреть.

- Скажите герру группенфюреру, что задание выполнено... - без энтузиазма буркнул Заммер этому гражданскому переводчику, который в войне ни зги не понимает, а лезет... Лучше бы уж Шульц ответил, чем этот переводчик...

- Хорошо! - пискнул переводчик, игнорируя устав.

- Конец связи, - Заммер поспешил закончить разговор и откинулся на спинку стула, чтобы отдохнуть.

***

- Медлительные слизни! - оценил Траурихлиген, наблюдая за "боем для галочки" со скукой. - Копаются, как хомяки...

Он ещё хотел сказать что-то Фогелю, который стоял рядом с ним, надвинув каску, но вдруг неподалёку от них в землю с огнём и дымом врубился снаряд, пробив дымящийся кратер, вывернув с корнем старое раскидистое дерево. Со страшным треском оно переломилось, словно спичка, обрушившись в высокую траву, и тут же вспыхнуло, исчезнув в ревущем пламени. Горячие осколки, комья земли, камни, палки - всё это полетело на них смертоносным дождём, заставив обоих залечь за земляные навалы и закрыть головы руками.

- Вот, чёрт... - рыкнул Траурихлиген, увидав, что линзы бинокля расколоты взрывной волной.

- Мне кажется, достаточно динамично... - заметил Фогель, надвигая свою каску ниже на нос. - Думаю, нужно вернуться в блиндаж...

Выернутое дерево догорало возле кратера, а ветерок приносил удушливый дым и жар. Траурихлиген отшвырнул испорченный бинокль и повернул к Фогелю своё перекошенное злостью лицо. Осколок снаряда оставил на его щеке порез, из которого ручейками текла кровь.

- Чёрт! - повторил он, поднимаясь на ноги и смахивая эту кровь со своей щеки кулаком, размазывая её. - Разнесу в щепки городок проклятый! Всё, я вывожу "брахмаширас", надоело этот цирк смотреть! - Траурихлиген уже собрался пойти за своим "пауком", чтобы разбросать все танки "одной левой".

- Смотрите! - закричал вдруг Фогель, заставив Траурихлигена повернуться и посмотреть.

На навал к ним проворно карабкались люди - вооружённые русские в красноармейских гимнастёрках.

- За Родину! - они кричали, их было человек пять, эти русские каким-то чудным образом прорвались через "непобедимую" пехоту Заммера, и громадными прыжками неслись вперёд, пытаясь атаковать их, со своими смехотворными винтовки и старыми пистолетами.

- Смерть фашистам! - крикнул один из них, пальнув, и пуля, просвистев над ухом Фогеля, ушла куда-то вдаль...

- Ай! - Фогель поспешил залечь опять, но Траурихлиген сдёрнул с плеча пистолет-пулемёт и, рыча, принялся отстреливать их очередями.

Русские были обречены - Траурихлиген безжалостно высадил в них магазин, словно мстя за пораненную щёку, и они остались лежать у подножия навала, так и не добравшись до них.

- Идёмте! - Траурихлиген дёрнул залёгшего Фогеля за воротник, подняв его на ноги, и потащил в блиндаж.

Фогель отклеился от земли, весь грязный, потопал за генералом, оступаясь. Он подозревал, что контужен, потому что слышал всё, как сквозь вату... Хотя, это мог быть всего лишь страх. Они уже спускались вниз, когда внезапно один русский выпрыгнул из леса, из-за толстого дуба и тут же напал, собравшись обоих зарезать каким-то кургузым ножичком. Траурихлиген отпихнул Фогеля, и тут же перехватил в полёте перепачканную руку русского. Заломив её так, что враг вскрикнул, он без труда освободил его от ножичка, и швырнул на твёрдую землю, себе под ноги. Русский рычал и пытался встать, но Траурихлиген придавил его к сырой земле тяжёлым сапогом, заставляя барахтаться.

- Ну и хлам, - оценил он его оружие и выкинул ножичек в высокую траву. - Фогель, давайте возьмём его в плен! - предложил он, поднимая русского из травы за ту руку, которую вывихнул ему только что.

Пленный закричал, но голос его потонул в грохоте взрывов - он будто бы рот открыл без звука, а вокруг затряслась земля, потому что очередной снаряд прочертил по небу огненную дугу и взорвался в нескольких десятках метров от них.

- Яволь, - Фогелю пришлось согласиться взять этого чумазого пленника, лишь бы получить возможность вернуться под защиту земли и брёвен, скрывшись от летящих снарядов и шальных пуль. Ему показались вечными те несколь секнуд, пока генерал спускался обратно в блиндаж, таща за собою этого русского, который отбивался, кричал по-русски, но тащился, плача от боли в вывихнутой руке. Когда Траурихлиген запихивал его перед собою в блиндаж - русский заверещал особенно громко, пропустив убийсвенно-высокую ноту, потому что разозлённый генерал, прижав сильнее, его вывихнутую руку сломал. Фогель аж вздрогнул от этого леденящего кровь визга, представив на минуту, что сломалась его собственная рука.