Вн. Аверкиев - Хождение за три неба

— Афанасий, а ты свои патроны забирать собираешься? Та английская фирма заказ на них успела передать на завод, но оплатить-то не оплатила! Так что деньги я им перегнал, из твоих сумм на путешествие. Патроны, считай, скоро будут готовы — долго ли партию в десять тысяч штук наштамповать.

— Конечно заберу, Лом! Это ты хорошо придумал, патроны мне будут очень нужны… Да, кстати, а что там с моей винтовкой?

— С самой винтовкой, в общем-то, ничего… Я её посмотрел, покрутил, и оставил всё как и было. Там улучшать практически нечего. Проще создать новую, а это в наш договор не входило. Так, сделал кое-что по мелочи. Упрочил некоторые детали, на которые идёт большая нагрузка, сделал напыление на ствол, это улучшит температурный режим, облегчил её немного, пластик заменил на другой материал. А вот с прицелом я повозился с удовольствием! Интересная задачка была. Сейчас я тебе покажу!

Лом повернулся к двери, и тут же в кают-компанию влетел попугай. В лапах он нёс мой исследовательский инструментарий для крупных хищников и всяких других приматов. Ну, что вам сказать? Внешне винтовка практически не изменилась. Стала чуть-чуть изящнее, что ли? Ствол покрывала тёмно-матовая сыпь, цвет пластиковых деталей стал тёмно-зелёным, на прикладе появилась подушка мощного амортизатора. Прицел внешне не изменился. Я внимательно его осмотрел. Нет, сверху появилась длинная, на весь прицел, шероховатая полоска, шириной сантиметра полтора на первый взгляд. Я поднял глаза на Лома.

— Это ерунда… энергетическая панель для подзарядки источника тока. Ты глянь в прицел-то, глянь!

Я откинул крышки прицела и вскинул винтовку к плечу. Удобнее стало… и легче, это точно. Так, что же он мне хотел показать? Насколько я помню, всё, вроде бы, так и осталось.

— А ну, давай перейдём на терминал. Там места побольше… Теперь смотри!

Мимо нас, обдав потоком воздуха, в сумерки терминала пролетел попугай. Я поймал его в прицел. А это что такое? Я опустил винтовку и недоумённо уставился на Лома.

— Слушай, оружейник, а ты его не это… не сломал случаем? У него же прицельная марка гуляет!

Лом удовлетворённо мотнул головой.

— Так и должно быть! Я тебе в прицел воткнул встроенный баллистический расчётчик! Теперь у тебя душа не будет болеть за все необходимые для точного выстрела расчёты. Всё — и дальность, и ветер, и смещение пули в полёте, и температура, и углы возвышения-понижения — всё учтено! Упреждение, кстати, тоже. Видишь — одна часть прицельного крестика стоит на месте, а другая движется, учитывая все параметры и перемещение цели? Совмещай их — и стреляй! Попадание я тебе гарантирую. Да, кстати, — теперь винтовка будет слушаться только тебя. Другой человек из неё выстрелить не сможет.

Я снова приник к прицелу. Ну, да… Представьте себе ярко-жёлтый крестик прицела, вот такой, например — +. А теперь, мысленно, рассеките его через центр невидимым лезвием по диагонали. Получится два уголка. Так вот. Один уголок так и остался неподвижно висеть в центре прицела. А вот второй плавно смещался, прилипнув к порхающему в отдалении попугаю. Я повёл стволом, совместил их, крестик стал красным. Я прошептал: «Прощайте, капитан Флинт!» и нажал спуск. Сухо щёлкнул боёк, а попугай заорал: «Убили-и-и!» Лом одобрительно заржал. А я радостно улыбнулся.

— Спасибо тебе, старший помощник! Вот угодил, так угодил! Замечательный инструментарий! Как раз для полевых исследований.

— Ну, ладно, ладно… Хватит восторгов! Пошли, тебе в кастрюлю пора. Флинт, винтовку забери!

На следующие сутки у меня была назначена самая серьёзная шпионская операция — встреча со связником. Точнее — с моим телохранителем, консультантом и помощником. Трое в одном флаконе, так сказать. Мне не надо было, прикрывая лицо газетой «Уральский рабочий», сипло шептать в накуренной пивной: «Это у вас продаётся славянский шкаф?» и ждать отзыва — «Шкаф уже продан, товарисч, осталась только кровать с никелированными шишечками»! Мы должны были встретиться с Егором — так звали парня, — прямо у входа в областное управление ФСБ. Там мы и встретились в нужное время, опознались и представились друг другу.

— Ну, пойдём, «охраняемый объект», буду тебя с людьми знакомить! — Егор крепко пожал мне руку и улыбнулся. — У тебя какие-нибудь документы с собой есть? Надо пропуск заказать.

Ещё минут через десять мы уже сидели в комнате для приёма граждан на первом этаже здания Управления. А через пару минут к нам зашёл молодой парень со сложенной в гармошку картой. Егор с ним поздоровался, представил меня и кратко переговорил о чём-то своём, для меня малопонятном. Потом парень раскинул на столе карту и спросил: «Ну, гости дорогие, а теперь поведайте мне, что же вам нужно?»

Я осторожно высказался, что нужно нам место для спортивно-тренировочного лагеря. Брови у парня поползли вверх. Тут Егор кашлянул, мы на него посмотрели, и он начал с самого начала. Рассказал о принятом Советом ветеранов решении построить базу двойного назначения для тренировок действующего состава офицеров Конторы, спецназовцев и прочих заинтересованных лиц. О том, что прикрытием будет служить школа экстремального туризма и тэ дэ, и тэ пэ, реально создаваемая для спортсменов и юношества. Изложил предъявляемые требования к размещению базового лагеря, учитывая рельеф и прочие особенности местности, крайне желательное наличие зданий и сооружений, подъездных путей, линий электроэнергии. В общем, вывалил на местного парня целый ворох требований и пожеланий. Парень только хмыкнул, спросил, а не лучше бы нам осесть в Куршавеле, потом уставился в карту и наморщил лоб. Егор уткнулся в зелёный лист вместе с ним. Я сидел рядом, дыша покоем и уверенностью. Уверенностью, что эти знатоки-краеведы справятся и без меня.

Почти так оно и получилось. Были определены четыре точки, потом, после короткого, но яростного спора, две были отброшены, а оставшиеся географические пункты было решено осмотреть и попробовать, так сказать, «на зубок». Тут вмешался я.

— Вы меня, конечно, извините, ребята, но это не пойдёт! Слишком близко от людей, от сёл и дорог, — пояснил я, увидев изумление на лицах казаков-первопроходцев. — Нам глушь нужна. Места, где не ступала нога человека. А карабкаться на скалы, исписанные наскальной живописью типа: «Киса и Ося здесь были!» нам ни к чему… И ещё — замучаемся потом от местной молодёжи отбиваться… которая обязательно потянется в лагерь на свет, музыку и девчоночий смех. И от других представителей вида «хомо сапиенс» с красными носами и тоской во взоре — чего бы спереть у лохов-горожан, чтобы кондовому селянину на пузырь хватило…